Изгнанник - Пейвер Мишель (бесплатные серии книг .TXT) 📗
Волк засвистел носом и прижал уши, стараясь возразить — как можно вежливее, впрочем, — что его Бесхвостый Брат все-таки волк.
Вожак и его самка обменялись мимолетными взглядами. Молодая волчица с темной шерстью озадаченно смотрела на Волка.
Вожак сделал шаг в сторону и, небрежно повернув свою седую голову, обронил на ходу: «Волк не может принадлежать сразу к двум стаям».
У Волка безнадежно повис хвост.
Небеса потемнели, оттуда начинала падать Вода.
А Волк стоял под дождем и смотрел, как стая убегает от него, скрываясь в лесной чаще.
Глава тринадцатая
Шел дождь. Торак промок до костей, но костер разжечь побоялся. Его шалаш был полностью уничтожен камнепадом, он и сам-то едва успел спастись.
В течение полумесяца он как-то просуществовал в овраге неподалеку от реки. Во всяком случае, ему казалось, что он прожил там полмесяца; он явно начинал терять счет времени и чувствовал, что теряет и свое блистательное умение выслеживать добычу. Пока рядом был Волк, все шло гораздо лучше; но тогда Тораку все мерещились опасности, и он отослал Волка прочь. А теперь на него снова навалились одиночество и беспомощность.
А тут еще и этот камнепад случился. Пришлось убраться из оврага. Торак подозревал, что это происки Тайного Народа. Это они заставили его уйти оттуда. Они ведь могут быть везде — и в деревьях, и в камнях, и в ручье, и в реке. Наверное, они и сейчас за ним наблюдают…
Поправив лук на плече, Торак двинулся дальше. «Шаг за шагом, — пробормотал он, — только так». И невольно вздрогнул: это были слова Фин-Кединна. Но ведь Фин-Кединн сам изгнал его из своего племени! Воспоминания об этом причиняли нестерпимую боль.
И почти так же больно было думать о Ренн. Ничего, у нее теперь есть Бейл. Они теперь все время вместе. Зачем ей какой-то изгнанник!
У реки Торак остановился. Ему хотелось пить, но, когда он склонился к воде и увидел свое отражение — свою телесную душу, — он даже отшатнулся. До чего же мерзко он выглядит! Прямо как старый Ходец. Такой же грязный, с безумным взглядом… Неужели и ему, Тораку, суждено так закончить свои дни?
Торак напился воды и, спотыкаясь, снова побрел вверх по течению. Он даже не замечал, что постоянно разговаривает вслух сам с собой и невольно то и дело ощупывает пальцами незаживающую рану на груди. Он уже вытащил нить, которой по совету Ренн стянул края раны, но оттуда все равно все время что-то сочилось.
Наконец он добрался до опушки Леса и, оглядевшись, обнаружил, что стоит на склоне холма; восточный ветер холодил ему лицо, точно чье-то ледяное дыхание, а перед ним, вплоть до Высоких Гор, расстилалось бескрайнее внутреннее море, похожее на дрожащую, переливающуюся темную пелену густого тумана. Торак смотрел на эту серую воду и серый туман и не мог понять, где кончается вода и начинается затянутое тучами небо. Весь мир, казалось, превратился в сплошной дождь и туман.
«Это, должно быть, озеро Топора, — догадался он. — Да, должно быть, оно».
Странный, дрожащий крик расколол тишину.
Торак вздрогнул и бросился бежать.
Крик вскоре смолк вдали. Но Тораку казалось, что он все еще слышит его.
«Это озеро такое… необычное, — вспомнил он слова Ренн. — И племя Выдры тоже совсем не похоже на другие племена». Тораку доводилось видеть представителей этого племени во время прошлогодних зимних праздников, но знаком он с ними не был и не знал, что они собой представляют. Если, разумеется, не считать того, что его старый знакомый — Ходец — тоже принадлежал к племени Выдры, и соплеменники превратили его в изгнанника.
Внизу виднелась река Топорище; вытекая из озера, она медленно пробиралась по болотистой низине среди зарослей тростника. Южнее мерцали в дымке какие-то водянисто-зеленые огоньки, точно дырочки, оставленные толстой иглой. «Там, должно быть, стоянка племени Выдры», — подумал Торак, вспомнив, что люди Выдры всегда устраивают стоянки только на южном берегу. Но причина этого была ему неизвестна.
Ладно. Значит, нужно избегать южного берега и держаться северного.
Из Леса вынырнул Волк. Покорно понурившись, он подбежал к Тораку, поздоровался, потершись мокрым боком о его ляжку, и они вместе стали спускаться с холма.
Местность становилась все более болотистой. Пройти здесь можно было, только перепрыгивая с кочки на кочку. Во все стороны то и дело разлетались серебристые брызги воды. Тростник — сверху Тораку казалось, что он ему по колено, — был куда выше человеческого роста.
Ох, до чего же противно было пробираться сквозь эти заросли тростника! До чего отвратительна была мутная, пахнувшая гнилью вода, что лизала осклизлые стебли и острые, как ножи, листья! Тораку казалось, что метелки тростника и коричневые султаны камыша дружно поворачиваются в его сторону, исподтишка наблюдая за ним.
Торак выбрался на большую кочку, похожую на горбуна, стоящего на четвереньках и собирающегося подняться, и огляделся. Сразу за кочкой виднелась тропинка — точнее, мостки из бревен, исчезавшие в тростниках.
Бревна были скреплены крепкими плетеными веревками. Кладь выглядела очень крепкой, и от нее словно исходила непонятная могущественная сила. Тораку даже показалось, что он слышит некое странное монотонное гудение.
«Нет, я ни за что туда не пойду!» — подумал он.
Не решившись ступить на загадочную бревенчатую кладь, он резко свернул налево, к северу. И вскоре с облегчением обнаружил, что Волк отыскал более надежную тропу, извивавшуюся вдоль берега озера. Тропу эту явно протоптали лоси. Но стоило Тораку ступить на эту тропу, как туман снова стал сгущаться.
Торак вновь пал духом. Да и Волк, похоже, чего-то опасался, хоть и трусил впереди довольно бодро. Вскоре Волк совсем исчез в густом тумане, и Торак остался один, он даже выть по-волчьи не осмеливался. Ему страшно было даже подумать о том, что ему может ответить не Волк, а нечтоневедомое, ужасное. И он молча, выставив вперед руки, ощупью продвигался вперед.
Вдруг из тумана выскочил Волк и метнулся к нему, испуганно кося глазом. Волк не остановился, а пролетел мимо Торака и исчез в том направлении, откуда они только что пришли. И в тот же момент выставленные вперед руки Торака погрузились в какую-то липкую, вонючую массу. Он невольно охнул и отскочил. Что-то красное влажно шлепнуло его по лицу. Он, не глядя, отшвырнул прилипшее к щеке нечто, но тут туман немного рассеялся, и сердце Торака ушло в пятки. Тропу перегораживали какие-то кошмарные клубки и кольца, мясистые, отвратительно поблескивающие. Торак отчетливо чувствовал запах крови, видел жирных, извивающихся червей. Это была настоящая паутина из чьих-то внутренностей!
Подвывая от ужаса, Торак бросился бежать, старательно вытирая лицо в месте, где его успела коснуться мерзкая гниющая плоть. Разбрызгивая воду, он влетел в знакомое болотце, упал на колени, и ему показалось, что тростник вокруг так и затрясся от смеха.
Он снова вернулся к той же бревенчатой клади.
«Нет, — прошептал он. — Только не здесь».
И бросился на юг. Заболоченную реку перейти не составляло труда; здесь было так мелко, что Волк, трусивший рядом, и лап-то почти не замочил.
Они успели отойти совсем недалеко, когда услыхали голоса и увидели огни, качавшиеся в тумане. Это были охотники племени Выдры.
Затем появились и они сами — маленькие ловкие люди со свирепыми зелеными лицами, вооружены они были дротиками. В своих легких лодочках, сплетенных из желтого тростника, они передвигались по воде удивительно легко и быстро.
— Вон он! — крикнул один из них. — Возле зарослей тростника!
Тростники были слева от Торака. А справа жесткие кустики вороники — там точно не спрячешься. Он по-волчьи коротко приказал Волку разделиться, и Волк повиновался. А Торак вошел в воду и побрел в тростники.
Морщась от отвращения, по колено проваливаясь в илистую жижу, он заставил себя зайти в гущу зарослей, присел и погрузился в мерзкую воду по самую шею. «Здесь они меня никогда не найдут!» — думал он.
