Мысли для облаков (Сказочная повесть) - Кашура Алена (читать бесплатно книги без сокращений TXT) 📗
Господин Пышус взял жену за руки и, заглянув ей в глаза, благодарно улыбнулся. Августа не раз вытягивала его из самых мрачных глубин отчаяния. Вот и теперь к директору вернулись спокойствие и рассудительность. Он порвал письмо Альфреда на мелкие клочки, выбросил их в мусорную корзину и скомандовал:
— Займись пухликами, а я поеду в город искать мечтателя. Будем действовать! — последние слова он крикнул уже на ходу, поднимаясь на второй этаж, чтобы собраться в дорогу.
— Есть, мой капитан, — щёлкнула каблуками госпожа Пышус и довольно улыбнулась.
Действовать — вот это было ей по душе.
Дразнилки
— «Уррря!» — Опакус, первый шалун и забияка облачного завода, состроил Летако противную рожицу. — Ты хоть слышал, что мечтатель помахал нам ручкой? Сами, говорит, запускайте свои облака, вот вам моё «прощайте».
— Эй, полегче, — Сириус отодвинул Опакуса в сторону и серьёзно взглянул на Летако. — Альфред ушёл от нас, понимаешь? Теперь не будет облаков, пока директор не найдёт нового мечтателя.
— Не будет облаков? — неуверенно переспросил Летако.
На мгновение ему показалось, что Сириус и Опакус шутят. И что сегодня специальный день, когда небо отдыхает от облаков. Но потом он оглянулся и увидел остальных пухликов. Старший мастер Нимбус комкал свою любимую кожаную кепку — подарок госпожи Пышус ко дню рожденья. Рыжий добряк Флокус всхлипывал в сторонке вместе с Минивитом, а близнецы Фимус и Симус их утешали, хотя сами едва не плакали. Непоседа Верте и Лентик-тихоня стояли без движения, тоскливо глядя на синее небо сквозь прозрачный купол цеха. А Лион, Атиком и Юмиль сидели прямо на кафельном полу, обняв колени.
И Летако понял — никаких шуток. Всё по правде.
— Не будет облаков! — ошарашенно прошептал он.
Из него словно пух выпустили. Ведь теперь ему, Летако, незачем жить на белом свете. Потому что создание облаков — самое нужное, самое прекрасное дело, какое он только мог себе представить!
— Наконец-то, дошло. Облака до неба и то быстрей долетают, — хмыкнул Опакус и тут же получил от Сириуса крепкий подзатыльник.
Обычно этого вполне хватало, чтобы Опакус унялся. Но сейчас он слишком переживал.
— Теперь снега в нашей долине не видать, валик ты диванный, — распалялся пухлик, напирая на Летако. — Медведи проснутся, а белым зайцам негде будет прятаться от волков, потому что всё стало серым! Ведь вчера началась оттепель, и снег растаял даже в горах! А если стукнет мороз… Ай, пусти!
Это крепыш Атиком схватил Опакуса поперёк живота и поволок на улицу для серьёзной беседы. Он понимал, что если болтун Опакус не замолчит, мастерам грозит уныние, которое может обернуться каменной оспой. Тогда тополиный пух внутри человечков затвердеет, мастера станут неповоротливыми, а потом и вовсе превратятся в камень.
Впечатлительный Атиком сам переболел этой заразой после того, как прочитал грустную сказку. Целый месяц он был не в силах пошевелиться. А потом ещё месяц приходил в себя. И никогда бы ему не работать с облаками, если бы не госпожа Пышус.
— Не будем волноваться! — мастер Ним-бус тоже вспомнил про каменную оспу и решил подбодрить друзей. — У директора наверняка есть на примете мечтатель. Скоро он привезёт его на завод.
— Правда? — всхлипнул Флокус. — Честное поднебесное?
— Ты это серьёзно? Да? — радостно подпрыгнули Минивит с Лентиком.
Пухлики обступили Нимбуса со всех сторон, ожидая ответа.
— Разумеется! — чуть помедлив, ответил старший мастер.
— Ура! — закричали пухлики, и к потолку взлетели двенадцать разноцветных шапок.
— Значит, в самом деле можно повеселиться, пока директор Август везёт на завод мечтателя! — обрадовался Опакус, который выскользнул из крепких рук Атикома и вернулся обратно, — Скорей на улицу! Будем в прятки играть!
И человечки шумной гурьбой повалили из цеха. Даже строгий Нимбус побежал вместе с остальными. «Кто водит? Чур, не я!» — подзадоривал он друзей. Похоже, старший мастер поверил собственным обещаниям.
Вот только Летако не поверил. Он видел, как Нимбус почти неуловимо скрестил за спиной пальцы, когда говорил «Разумеется». А значит, его слова — обман. Облаков больше не будет. Небо останется открытым.
Пухлик почувствовал, как отчаяние зажимает его в ледяные объятия. И чтобы не поддаваться, вспомнил самый счастливый день своей жизни — первый.
…Когда Летако открыл глаза, над ним склонялось доброе лицо госпожи Пышус. Дужки её очков сверкали на солнце, а длинная прядь волос, выбившись из причёски, щекотала пухлику руку.
— Здравствуй, мой хороший. Я — госпожа Пышус. Можешь звать меня просто — Матуче. А ты — пухлик, — Августа погладила мастера по щеке и тихонько засмеялась.
От радости она едва не позабыла про главное: каждому новорождённому пухли-ку непременно показывали новорождённое облако, чтобы породнить их в первые минуты жизни. К счастью, госпожа Пышус вовремя спохватилась.
— Идём, сейчас ты что-то увидишь, — сказала Матуче.
Потом осторожно взяла Летако на руки и поднесла к окну своей мастерской, из которого отрывался прекрасный вид на заводские цеха. Летако с любопытством выглянул на улицу и увидел, как из трубы выходит что-то необъятное и мягкое.
— Вот, — торжественным шёпотом сообщила Матуче, — облако!
— Облако, — зачарованно повторил маленький Летако.
Это было первое слово в его жизни.
Он смотрел на белоснежное чудо во все глаза. И вдруг почувствовал, будто облако заполнило его самого… Пухлик ощутил себя очень большим, но очень лёгким, А потом понял — он и в самом деле стал облаком и теперь летит по бескрайней синеве! Летако видел землю, сияющую белизной. Видел свою огромную тень, тянущуюся по снегу. Чувствовал, как неудержимый ветер толкает его вперёд и вперёд. И каждой пушинкой ощущал — небо его принимает.
Это продолжалось лишь несколько мгновений. Но с того дня Летако больше ни о чём не мог думать, кроме облаков, И до чего же пухлик обрадовался, когда узнал, что сможет создавать их вместе с другими мастерами!
Конечно, сначала Летако нужно было пройти курс облаковедения под руководством госпожи Пышус. Целый месяц маленький человечек впитывал каждое её слово и с восхищением наблюдал, как делают облака старшие пухлики. В цех его не пускали. Но Летако забирался на подоконник в мастерской Матуче и под стрекотание швейной машинки следил за облаками. Ему никогда не надоедало смотреть, как они вытекают из трубы и величаво уплывают вдаль.
Каждый день пухлик закрывал глаза, чтобы вспомнить, как несколько секунд своей жизни он был облаком. И с нетерпением ждал, когда его пустят на работу.
Сегодня должен был состояться первый запуск Летако…
— Ах, ты небо, моё небо, что же нам теперь делать? — вздохнул пухлик и тотчас решительно рубанул воздух ладонью: — Знаю!
Он вышел из цеха и направился к своему лучшему другу.
Энергия Грозовой Ма
Да, госпожа Пышус любила действовать. Она и минуты не могла усидеть на месте, А если отдыхала, то непременно с вязанием или вышивкой в руках. Возможно, причина такой энергичности скрывалась у неё в косе.
Коса госпожи Пышус обращала на себя пристальное внимание всякого, кто видел жену директора. Плотное, замысловатое плетение каштановых волос возвышалось у неё на голове подобно неприступной башне. Оставалось лишь удивляться тому, как хрупкая госпожа Пышус носит эту тяжесть и даже не сутулит спину. Но главный секрет заключался в том, что в косу были вплетены две настоящие молнии!
Перед грозой молнии начинали искрить. Или громко трещать, если мастера позволяли себе лишние шалости, «Вот распущу косу и выпущу молнии. Будете знать!» — грозила госпожа Пышус. Но тотчас прощала своих озорников.
За строгий нрав и молнии в косе пухлики называли Августу Грозовой Ма или госпожой Вспышус. Но чаще просто — Матуче. И при этом ни капельки её не боялись.
