Толюн уходит из дома - Балл Георгий Александрович (читать книги полностью без сокращений TXT) 📗
ОТТАЯВШИЕ БУКВЫ
Анюта задремала. Повернулась на бок и уснула. Некоторое время Толюн лежал тихо, не шевелился, но спать ему не хотелось. Вытащил из-под подушки книжку с картинками. И стал водить пальцем по строчкам, будто читал.
Некоторые буквы Толюн знает. Вот похожая на месяц буква «С». Значит, уже темно — месяц на небо поднялся. В деревне огни погасили. И только один мальчик не спит. Вышел из домика, на месяц смотрит. А вот буква «А». Рядом с мальчиком домик — буква «Д». Стал Толюн подгонять букву к букве, и получилось удивительное: САД… Верно! И на картинке нарисованы зелёные деревья, а на деревьях красные круглые яблоки — сад. Старичок, в шляпе, бородка клинышком, ходит по саду среди деревьев, смотрит, чтоб никто не забрался, чтоб ребята яблони не ломали.
«Дедушка, я к тебе приду», — шепчет Толюн.
А дедушка тоже тихонечко отвечает:
«Приходи, парень, я тебе яблок дам».
«Дай побольше. Я и Анюте принесу».
«Ну что ж, приходи. Наложу полную сумку. Яблоки у нас вкусные».
— Сад… Сад… Сад… — читает Толюн.
Потом надоело, вытащил из-под подушки Анютину тетрадь. В тетради тоже буквы — только какие-то вихлястые, пьяные. Чего хотят? О чём рассказывают? Не понять.
Толюн вынул из кармана огрызок карандаша. Хорошенько послюнявил кончик и начал рисовать. Прямо на строчках в тетради нарисовал лодку. А в лодку сел человечек с большим ружьём. И позвал собаку. Собака прыгнула в лодку. Лодка закачалась…
И вдруг Толюн вспомнил, как его утром кузнечики разбудили:
Толюн засмеялся и ещё вокруг лодки нарисовал облака, а внизу маленькие домики, а за домиками — лес и речку. Завтра учитель посмотрит в Анютину тетрадь и спросит: «Ты сама так красиво нарисовала?» Анюта скажет: «Нет! Это мой брат Толюн». А учитель скажет: «Ну ладно. Пускай приходит к нам». — «Нет, он ещё маленький, — скажет Анюта. — Он рыженький». — «Какой же маленький, когда так хорошо рисует? А рыженьких мы тоже берём».
Я БЫ ТАК НЕ СДЕЛАЛ
Всё утро Толюн провёл у бабушки Клани. Вместе они грибы разбирали: которые сушить, которые в бочке солить. Из большой плетёнки Толюн вытаскивал гриб и, высоко подняв его, кричал:
— А этот, бабушка, куда?
— Клади на стол, — говорила она, взглянув на тёмно-коричневую шляпку. — Видишь, какой красавец. Это гриб боровик — всем грибам начальник.
— Я его сразу признал, — радовался Толюн. — Вон у него листочек на голове, а у других нет.
К шляпке боровика прилип маленький жёлтый листик.
— Ты под листочек загляни, — говорила бабушка. — Видишь, какой крепенький. — Отрезала шляпку да ещё приговаривала: — Молодец, боровичок-крепышок, совсем не червивый…
А Толюн снова лез в корзину:
— А вот ещё боровик, снова начальник!
— Ох, какое тебе грибное счастье, — похваливала бабушка Кланя.
— А этот вот, смотри, самый главный боровик попался! — Толюн показал огромный гриб с плоской шапкой.
— Нет. Это не боровик, а груздь. Посолим мы грузди вместе с чернушками. Придёшь зимой, дам тебе грибков с картошкой, слюнки-то потекут.
— Бабушка, а есть ведь грибы горькие-горькие?
— Есть и поганые.
— Отчего это?
— Так уж.
— Нет, бабушка, ты расскажи.
Толюн придвинулся поближе, приготовился.
— Ладно, слушай. Когда-то давно, — начала бабушка, — все грибы были одинаковые. Ну, как родные братья, дружно жили. Ну, бывало, конечно, поругаются, да скоро помирятся.
— И мы с Анютой ругаемся, — сказал Толюн.
— Видишь как, — подхватила бабушка Кланя, — и грибы тоже. А в одно лето вот что у них получилось. После дождичка как-то пошли грибки погулять. Идут дружно, хорошо, между собой тихонечко разговаривают. Вышли на полянку. Глядят — ой, что за красота! Солнышко светит, тепло. Один грибочек говорит: «Вот что, братья. У меня шапка красная. Я на этот бугорок зайду, поближе к солнышку, мне почётнее тут стоять». А другой говорит: «Нет, брат, у меня шапка тоже неплоха. И мне охота к солнышку поближе». Заспорили. Какие половчее — на пенёк забрались. А какие и рукава засучивать: сейчас вам покажем — враз шапки-то посшибаем! А какие говорят: «Пойдём к Лесовику жаловаться — и всё тут».
Ну, спорили, спорили — и отправились. Зашли в самую чащобу. Место там глухое, тихое. Уже темно. Луна засветилась. Птица филин заухала, да, слыхать, ещё ручеёк журкает. Лежит поперёк ручья серый дуб. А под дубом куревко воскурилось. Ну грибочки шуметь: «Дедушка Лесовик, а дедушка Лесовик!» — «Чего вам? Чего?» Вылез из дупла сам старичок Лесовичок. А один гриб в красной-то шапке вышел вперёд и важно говорит: «Так, мол, и так. Не хотим рядом с братьями жить». И другие ему поддакивают: «Не хотим! Мы грибы видные, нам и к солнцу ближе стоять». Стал Лесовик их уговаривать: «Дело житейское. Поссорились — помирились». Те опять за своё: «Не хотим!» — «Да ну вас! — говорит Лесовик. — Пускай тогда ваша обида ядом обратится. Да в шапках своих поганых навсегда оставайтесь, чтоб каждый вас видел. И сторонкой обходил злых таких».
Бабушка замолчала.
— Что дальше-то, бабушка? Обходят их?
— Конечно. Дурных грибов ни люди, ни звери, ни даже мошки не трогают. А вот дедушка Лесовик как-то шёл да и взял в рот горький гриб. «Фу-ты, говорит, поганка!» Плюнул да и рукавом утёрся. Вот как он грибков поел! — засмеялась бабушка. — Плохо старикам-то. Видят худо.
— Бабушка! — закричал Толюн. — А вот поганый гриб, — и вытащил из корзины грибок с красной шапкой. — Посмотри, бабушка!
— Чего? Нет, это красик, красный гриб. Про него и загадка есть: маленький, удаленький сквозь землю прошёл, красну шапочку нашёл. Это хороший, клади его на стол.
— Лучше бы, бабушка, — сказал Толюн, — все грибы были одинаковые, все хорошие да жили в дружбе.
— Это конечно, — согласилась бабушка. — Ты-то у нас разумник. А Лесовик — дедушка старенький. Вот он и оплошал.
— А где он теперь?
— Кто это?
— А дедушка Лесовик! И теперь в лесу живёт?
— Конечно. Куда ж ему деться?
— Я к нему пойду.
— Чего? Куда пойдёшь? Ты это что надумал?! — закричала бабушка Кланя. — Ты не смей! Не смей и думать. В лесу темно. Заблудишься. Ишь, сказку ему рассказала… Баловник!
ОБИДА
Вернулся Толюн от бабушки Клани, а Анюта уже дома — из школы пришла.
— А мы с бабушкой Кланей грибы разбирали. Я двадцать боровиков вытащил.
Анюта ничего не сказала, будто не слышала. Она даже не взглянула на брата, домыла сковородку и на место поставила.
— Анюта, а я загадку знаю. — И Толюн запел:
Анюта опять не ответила. Прикрыла чугунок крышкой. Взялась за веник, решила в комнате прибраться. Толюн дернул её за платье и сказал:
— Это красик. Грибочек красный такой. И все грибочки у бабушки хорошие, все крепкие, червивых нет совсем. Бабушка Кланя говорит — она таких сроду не видывала.
Повернулась Анюта к брату, посмотрела сердито, как на чужого:
— Отстань!
— А я под груздь забрался, — не унимался Толюн. — А бабушка Кланя меня искала. И за печку заглянула, под кровать! — Толюн засмеялся.
— Я бы тебя быстро отыскала, пакостника! Зачем мне в тетради накалякал?
— Я не калякал, — сказал Толюн и стал объяснять, что нарисовал лодку, как она по небу плывёт, а в лодке охотник с собакой.
