Лучик и звездолёт - Перфильева Анастасия Витальевна (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .txt) 📗
У самого Жени семья была большая: мать, отец, подполковник в отставке, старший брат Лёня, студент техникума, старшая сестра Катя и он сам, Женя, отставший от Иринки на один класс, потому что «слабоват здоровьем».
Иринка с Женей дружили по-настоящему. Разумеется, они часто ссорились и даже дрались, но тут же мирились. А играть после ссор всегда бывало только приятнее.
Отцы Иринки и Жени тоже дружили. Когда-то в Великую Отечественную войну Иван Васильевич и Сергей Сергеевич воевали в одной воинской части. Потом Иван Васильевич стал сапёром, а Сергей Сергеевич попал в кавалерийский полк. Встретились они опять на фронте, во время боёв уже на границе Германии. И с тех пор больше не разлучались. Оба были в одном бою ранены, вместе лежали в госпитале. А когда война кончилась, поселились в одном городе, даже в одном доме. У Сергея Сергеевича подрастали дети. У Ивана Васильевича — Иринка.
…Когда дядя Ваня вернулся со своего совещания в гостиницу, ребята сидели в номере на диване, красные и надутые, как индюки.
Они только что играли в «щелчки-помордасы» и сильно повздорили. «Щелчки-помордасы» выдумала Иринка, когда ребята, досыта наглядевшись на всё вокруг гостиницы, прибежали в номер. Пол в номере был покрыт блестящим линолеумом в крупную жёлто-коричневую клетку. Клетки великолепно годились для классов.
Игра началась азартно. Иринка прыгала мастерски, Женя часто попадал на черту. И тогда наступала расплата: Иринка имела право щёлкнуть его в нос или в лоб. А когда Женя угодил в «огонь» и сгорел, Иринка так больно отщёлкала его, что мальчик не выдержал: бросился и надавал ей тумаков, сам понимая, что поступает нечестно.
Вот и уселись оба друг против друга на диван, злые, взъерошенные, ждать, пока схлынет взаимная обида.
Войдя в номер и положив на стол папку с бумагами, Иван Васильевич воскликнул:
— Всё. Свободен! Немедленно собирайтесь, идём ужинать — вы, наверно, умираете с голоду… Да, вот что: сегодня ложимся спать как можно раньше. Завтра в шесть утра, так и быть, беру вас с собой смотреть взлёт ракеты…
Иринка с Женей мигом спрыгнули с дивана. Бросились в ванную мыть руки, попихивая друг дружку в бок и перемигиваясь.
Поужинали внизу в ресторане. Погуляли ещё «для моциона», как сказал дядя Ваня, вокруг гостиницы и легли спать. Дядя Ваня на своей выехавшей из стены тахте, Иринка на диване, а для Жени дежурная принесла обыкновенную раскладушку, в которую он провалился, как в люльку.
Дядя Ваня с Иринкой заснули быстро. Женя лежал долго, пристально глядя в щёлку между рамой и шторой. Там, на глубоком чёрном небе, мерцала большая голубовато-зелёная звезда. Она была далёкая, манила чем-то и пугала… Так, глядя на загадочную звезду, Женя незаметно и уснул.
Пришло утро… На лёгких шторах проступили цветные узоры. Заиграл в графине с водой бойкий луч, сполз на клетки-классы.
Иринка и Женя вскочили одновременно, испуганные, хотя дядя Ваня ещё крепко спал. Босиком по холодному полу прошлёпали в ванную, завозились, заплескались прохладной водой.
Поднялся и дядя Ваня. Отдёрнул штору, быстренько побрился жужжащей, как крошечный пылесос, бритвой, распахнул настежь окно. Солнце хлынуло, затопило комнату. Стало свежо, и захотелось есть.
Внизу у гостиницы ждал небольшой синий автобус.
Сошли опять в ресторан. Народу там было полно! Иринка с Женей узнали среди сидевших за столиками и главного начальника с седой головой, и вчерашних двух тоненьких девушек, и парня в тёмных очках, хотя теперь он был не в трусах, а в отличном костюме с молниями.
Ресторан гудел сдержанно и ровно. Дядю Ваню окликали, Иринку тоже. Женя завидовал и, стараясь казаться безразличным, усердно ел яичницу. Иринка же улыбалась всем, раскачивая хвостики с бантами…
Женя думал: как все завтракавшие разместятся в одном небольшом автобусе? Оказалось, в него сели только дяди Ванин седой начальник, юноша с молниями, вчерашний толстяк да они трое.
Иринку с Женей пропустили вперёд к окну, рядом с водителем. И тронулись в путь.
Во все глаза, молча, жадно смотрели ребята на проплывшую громаду здания с куполом, на какие-то башни и башенки без окон и на дорогу среди поля длиной, по словам Иринки, в сто километров.
Остальные пассажиры в автобусе смеялись, шутили, спорили, кто-то кричал, что Федунчик обыграл в шахматы самого Фёдора Фёдоровича, — словом, вели себя непростительно буднично.
Нет, Иринка ошиблась! Никаких ста километров они не проехали, Женя мог поручиться.
Автобус неожиданно стал. Все полезли к выходу.
Это было такое же поле. Пустое, чистое, заросшее самой обыкновенной травой. У дороги топорщились бело-розовые кашки, распластались листья подорожника. Равнодушные облака стыли в майском небе. Даже какая-то дерзкая пичуга заливалась-пела в воздухе.
Далеко впереди виднелась гладкая, словно отутюженная площадка. И вот на ней-то возвышалась напоминавшая подъёмный кран или экскаватор ажурная, устремлённая вверх вышка.
Никто из приехавших не спешил к площадке. Дядя Ваня скомандовал:
— Быстро в укрытие!
— В укрытие? Военное? — ахнула от восторга Иринка.
— Укрытия, к счастью, бывают не только военные, — улыбнулся седой начальник.
Все спустились по каменным ступенькам в незаметное углубление под землёй. Стены его были выложены плитами, в одну был вделан экран. Вышка, нечётко видная издали, на экране казалась близкой, как будто находилась в двух шагах.
Но что это? На площадке возле вышки тоже появились, словно из-под земли, люди в комбинезонах. У Жени ёкнуло сердце: похожи на космонавтов! Только космонавты одеты, наверно, в тяжёлые негнущиеся костюмы и шлемы, вроде скафандров. А эти скорее похожи на рабочих из цехов, где варят сталь, как показывают по телевизору…
Иринка стояла рядом с Женей важная, хмурая. Дядя Ваня положил правую руку на её плечо, левую на Женино.
— Ахнет здорово, — тихо сказал он. — Не пугайтесь — взрывная волна сюда не дойдёт.
И действительно. Минут через пять, когда все у экрана замолчали, прислушиваясь, а те, что проворно двигались у вышки, снова куда-то исчезли, и чёткий металлический голос отсчитал громко: «Пять-четыре-три-два-один, старт!» — ахнуло.
Земля могла расколоться!
Небо могло опрокинуться!
Белые облака на небе как будто смешались с теми, что закутали, обволокли в отсветах огня тёмную вышку. И от неё, стремительная, отделилась, понеслась почти вертикально в небо, в голубую высь, тёмная ракета.
Выше! Выше! Выше! Оставляя за собой тугой волнистый и чёткий след. И вот уже не было ничего, кроме этого тающего следа и отблеска света наверху. Ни пятнышка, ни точки… А вместо грохота наступила не менее оглушающая тишина. И потом, как новый взрыв, возникли голоса людей. И чуть спустя упрямый птичий свист… И шум заводимого мотора… И дяди Ванины слова:
— Ну как, понравилось? Теперь быстро в машину.
Зачем в машину? Отчего быстро?
Улучив минутку, Женя тронул дядю Ваню за руку:
— Почему надо торопиться? Ведь она же улетела, ракета?
Иван Васильевич ответил серьёзно; он понимал — для ребят свершившееся полно глубокой важной тайны:
— У нас, дружок, теперь-то и начинается главное. Наблюдение за приборами, расшифровка сигналов… Словом, регистрация всего, что делается там, наверху. — Он посмотрел на небо. — Мы будем следить за полётом ракеты в лаборатории.
К вечеру того же дня Иринка и Женя сидели опять в номере.
Дядя Ваня ещё не приходил. Ребята перетащили ковёр к окну, уселись на него. Небо алело от заходящего солнца, гасло вместе с ним.
Ракета, ракета, где ты сейчас? Что делаешь? Что видишь? Мчишься под высокими звёздами далеко от родной земли…
Иринка, будто угадав Женины мысли, сказала со вздохом:
— Она теперь уже, наверно, обратно спустилась. На парашюте. Папа говорил, они с парашютами опускаются.
