Герда - Веркин Эдуард (читать книги бесплатно полные версии txt) 📗
– То есть? – др. достал блокнот и ручку.
– Ну, у нас же все ненормальные. Мама буддистка, верит в Дао. Или в Сяо. Или в Ляо. Как там правильно?
– Дао…
– Во-во. В карму, короче. Мясо нельзя, креветко можно, отечество нам Царское Село.
– Что? – не понял доктор.
– Сестра моя, Аделина, по кабанам из арбалета стреляет, вот в чем секрет.
– Зачем? – удивился др.
– Это вы у нее спросите – зачем? Я считаю, что она просто дура, а вот многие подозревают, что у нее богатый внутренний мир. Что она так самовыражается, ищет себя. Игорь – он вообще никакой, как лапша с укропом, у него даже и прозвище такое – Лапшан. Никто его так, правда, не называет, потому что друзей у него нет. А Мелкий вообще странный, ему уже два года, а он не говорит.
– Не умеет?
– Умеет. Но не говорит. Принципиально. Бьет в барабан и с заточкой ходит.
Про заточку и барабан я, наверное, перегнула, но мозговед, кажется, поверил. Или ловко сделал вид.
– Заточка?
– Он ее из градусника приготовил, – объяснила я. – Из игрушечного, само собой, пластмассового. Если ему что не нравится, он сразу тычет – и все дела. Очень, кстати, больно.
Я изобразила, как ловко Мелкий работает заточкой, док поморщился.
– А папа? – спросил он осторожно.
– Папа у нас совсем, – я скорбно помотала головой. – Вяжет.
«Вяжет» я произнесла тоже зловеще.
– Что вяжет? – уточнил др. – Носки? Сети?
– Мушки, – сказала я.
– Мушки? Он рыбу ловит?
– Если бы, – хмыкнула я. – Он просто вяжет. Вяжет и на стену вешает, любуется еще, а на рыбалку только собирается. Рыбак-теоретик. Ну, продает иногда.
– Твой папа продает мушки?!
– Ну да, продает. В пошлом году продал набор из семи мушек в Саудовскую Аравию за пятнадцать тысяч евро.
Док вроде бы погрустнел.
– И что это за мушки такие? – печально спросил он.
– Для нахлыста. Полный эксклюзив. Из шерсти мамонта. Только для ценителей. Такие мушки идут по цене бриллиантов. А психика меж тем искажается.
– Что? – не понял док.
– Папина психика искажается. Вообще-то это ему нужен психолог, а не мне.
Это я сказала доверительным шепотом. И по голове постучала, звук такой костяной получился, голова – это кость, всегда так думала.
– Папа помешался на этих мушках, – сообщила я. – Вы не представляете, насколько люди на это подсаживаются. Это хуже наркотиков. И мушки из мамонтов – это только вершина айсберга.
– Правда?
– Угу. Мамонт – это для богатых дурней. Настоящие ценители интересуются совсем другим.
– Чем же? – печально спросил доктор.
– Ну, например, в прошлом году один коллекционер из Америки заказал мушку из шерсти Белки.
Это я, конечно, вру, но док верит. Он сам рассказывал, что периодически встречается с гражданами из нашего поселка, к причудам привычен, Белка тут не самое оригинальное.
– Какой Белки? Той самой?
– Той самой. Что в космос летала. Героической.
– Разве она еще жива? – тупо поинтересовался доктор.
– Нет, конечно, вы что? Из нее чучело набили, оно в Звездном городке стоит. А вы разве не слышали? Все космонавты перед стартом его по загривку треплют. И так уже натрепали, что чучело совсем облысело. Одним словом, время терять было нельзя, папаша сел в самолет и сгонял за скальпиком. И связал три мушки из шерсти звездной собаки! Представляете, сколько стоила такая мушка?
– Нет…
– И я не представляю. Наверное, как в космос слетать. Так вот и скажите теперь, как сильно такими увлечениями душа-то попирается, а? То космическую собаку скальпируй, то королевского шпица, а то и…
Я замолчала, подвигала бровями очень многозначительно. И умненький мозгоправ быстренько додумал все сам, в Фейсбуке-то, чай, зависаэ. Хотя кто его знает, зрение у него, кажется, плохое, вот очки зеленые носит…
– Неужели?! – прошептал он. – Неужели и так…
– А то, – подмигнула я. – Из черной шерсти получаются изумительные нимфы.
– Да-да, – др. быстро огляделся. – Изумительные нимфы… Однако, Аглая, давайте, может, вернемся?
– Куда? – не поняла я.
– К нашей беседе. Вы хотели дорассказать.
Он записал что-то в блокнот.
– Я? Я ничего не хотела дорассказывать. То есть я устала, давайте на птице остановимся…
– Но это ведь важно.
– Кому?
– Вам. И мне. Мы должны закончить терапию…
– Да надоело уже, – попыталась отвертеться я. – Три раза уже рассказывала, сколько можно?
Я, конечно, понимаю – доктору, наверное, заплатили вперед за десять сеансов, осталось еще семь, и все эти семь сеансов он должен меня интенсивно излечивать.
Но доктор-то не дурак, понимает, что со мной все в порядке, но отступиться не может. Во-первых, я из приличной семьи, вылечить девушку из приличной семьи – мечта каждого психотерапевта. Лечить девушек из приличных семей престижно и выгодно, вылечишь пару-тройку – и пойдет о тебе молва, и потекут страждущие с кюпюрами во руцех, только успевай расправлять карманы. Во-вторых, он, кажется, боится моего папы. Поэтому старается. Я ему уже два раза предлагала в шашки поиграть, ну или в нарды, или телевизор посмотреть, передачу про то, как устроены батарейки, или просто посидеть – почитать книжки какие, английскую романтическую новеллу там, я люблю про грозовые перевалы и сонные лощины… Но доктор, само-собой, отказывался. Думаю, опасается скрытых камер.
Вообще, он, конечно, смешной, всегда в свитере ходит, хотя и жарко. Свитер – это во имя непринужденности, чтобы приблизиться к пациенту, расположить его к себе, вывести терапию на новый уровень. Кроме свитера у дока есть еще несколько фишек для контакта – красные кеды, скутер, пирамида, выточенная из камня пирамиды Хеопса, картавость, спички. Я все это понимаю. Когда доктор ездит на итальянском скутере и картавит, доверяешь ему гораздо больше; когда видишь пирамиду из пирамидного камня, невольно спрашиваешь – откуда? И тут доктор рассказывает, как он ездил в Египет, встречался с фараоном, жевал мумие, начинаешь его слушать, а он и говорит – расскажите, пожалуйста, что с вами случилось восемь дней назад? И попала. Подкрался и в спину кинжалло вонзил. Вот так, невзирая.
Доктор достал спичечный коробок, из него спичку, чиркнул. Спичка лениво разгорелась, огонек получился ровный и зеленоватый, я уставилась на него и не смогла уже оторваться, так и глядела. Огонь добрался до пальцев доктора, лизнул их и погас. Забавный фокус. Суггестивненько.
– Я уже три раза рассказывала, – повторила я. – Ничего интересного. Слушайте, мне это неприятно вспоминать, как вы не поймете? Давайте телевизор лучше посмотрим, там про коровье бешенство как раз. Доктор, вы в курсе, что у нас в области коровье бешенство буйствует?
Про коровье бешенство он пропустил мимо ушей, сейчас затянет про катарсис. Я должна двадцать раз рассказать то, что с нами случилось, чтобы переживания и негативные эмоции не отложились у меня в подсознании и не изуродовали бы мою дальнейшую жизнь. Заговорить, заболтать. Когда мама предложила вызвать психотерапевта, я на всякий случай заранее подковалась. Книжки психологические почитала, канал психологический поглядела, шарик купила стеклянный, смотрела в него двадцать минут, прозревала грядущее и немного прозрела, какие-то струны, какие-то всплески, какие-то василиски, все как надо. У меня даже интерес появился, мир психопатологии оказался обширен и ярок, да и явившийся доктор не разочаровал – соответствовал, точно это он сам для психического канала сценарии писал, весь в тренде.
Спички меня удивили, с таким я не сталкивалась.
– Да я понимаю, – вздохнул доктор. – Понимаю, вам не хочется. Но так надо, Аглая. Такова процедура, таков метод. Он глуп, но действенен. Принято считать, что мы врачуем разум, но это не так, душа нам тоже небезынтересна…
Он снова чиркнул спичкой.
Спички у него необычные, старинные, в большом угловатом коробке. И горят необычно, ярко, не так, как сейчас. Грамотный ход, за этими спичками хочется наблюдать.
