Это уж твердо - Воробьев Владимир (читать книги бесплатно полностью без регистрации txt) 📗
— Но там и заводные игрушки есть, механические, — пыталась соблазнить ребят Маша.
— Нет, в игрушки мы не играем! — ответил за всех Ваня.
— И в куклы тоже, — съязвил Витя.
— Но ведь и я… — Маша не договорила. Она села за парту, обиженно поджав губы, и до конца сбора не сказала ни слова. Сбор закончился, а ребята так и не придумали, кому бы оказать техпомощь.
Недели через три в школе произошло маленькое событие. В адрес пятого звена шестого класса «А» пришло письмо с обратным адресом: «Детский сад номер восемь».
Снова в пустом классе после уроков собрались четверо ребят и одна девочка. Ваня, стоя у окна, вертел в руках нераспечатанное письмо и, как всегда, медлил. Маша сидела чуть-чуть бледная и глядела прямо перед собой. «Что в этом письме?» — с тревогой думала она и прятала под фартуком руки в царапинах и рыжих пятнах йода.
— Ну, чего ты? Вскрывай! — торопил звеньевого Витя.
Ваня, пошелестев бумажкой, начал читать:
— «Дорогие пионеры! Мы сами писать ещё не умеем и попросили сделать это за нас нашу воспитательницу… — Ваня поднял глаза на ребят, недоуменно пожал плечами и продолжал читать: — Большое спасибо вам за помощь…»
— Что?! — крикнул, вскакивая с места, Витя.
— Вот, благодарят, смотри сам…
— Дальше читай, дальше, не мешай. Витька! — потребовали ребята.
— «У нас теперь прибавилось игрушек. Мячики, которые вы починили, высоко подпрыгивают и очень красивые, потому что хорошо выкрашены. Ведёрки и совочки тоже очень красиво раскрашены. Они стали как новые. А у тачек ручки и колёса теперь целые.
Вот только заводная лягушка скачет назад, а вперёд не может. И грузовик ездит только по кругу, потому что у него только одно колесо вертится…» — Ваня прервал чтение и принялся почёсывать затылок.
Витя схватился за щеку и скривился, как от зубной боли, а Коля обеими руками обхватил голову и стал раскачиваться из стороны в сторону.
— Да! Кто-то здорово напортачил там, — промолвил наконец Ваня. — Но откуда они взяли, что это мы?
— Это я… напортачила, — вдруг сквозь слёзы выговорила Маша.
Ребята промолчали.
Маша с первых же слов письма догадалась, о чём идет речь. Беря игрушки в починку, она говорила в детском саду, что ремонтировать их будет пятое звено её класса.
— А ну, читай дальше, — потребовал Коля.
— «Есть у нас ещё электрическая железная дорога, большая, вокруг всей комнаты, но вагончики не катаются. Это, конечно, очень трудно починить. Мы, когда вырастем большими и станем пионерами, тоже будем помогать маленьким. Приходите к нам, а то мы видели только одну Машу. С приветом…» Тут подписи, ребята. Смотрите, какие каракули, никогда таких не видал! — заулыбался Ваня.
— Ладно! «Не видал»! — передразнил Витя. — Сам такой же грамотный был когда-то!
Ваня положил письмо на стол и спросил:
— Ну, какие предложения будут?
Маша снова подняла руку:
— У меня есть предложение, очень хорошее предложение…
Машино предложение было принято.
И теперь в детском саду номер восемь, что на Ленинской улице, к неописуемому восторгу малышей, бегают по рельсам вокруг комнаты игрушечные вагончики электрической дороги. А заводная лягушка прыгает вперёд, как ей и полагается.
Немая карта
Мне всегда очень нравилось сидеть на уроках географии и слушать. Только отвечать у карты я не любил. Особенно, если карта «немая». Посмотрю на залив какой-нибудь или остров, и только хочешь показать это место на карте — вдруг сомнение берёт, правильно ли?
Я как-то признался в этом Витьке-Профессору — длинный такой парень у нас в классе есть. Его Профессором прозвали потому, что он близорукий сидит на уроках в очках, и от этого у него очень умный вид. Выслушал он меня и наговорил такого, что я ещё больше стал «немой» карты бояться. Говорит: «Это у тебя невроз!» И даже лечить меня взялся. «Холодной водой, — говорит, — буду тебя окатывать». Отец у Витьки доктор. «А ведь всё может быть, — думаю. — Может, и правда болезнь у меня такая. А что дома будет всякий там невроз, когда табель с двойками покажу, так это уж наверняка!»
Как-то после занятий это перед самыми каникулами было — вызывают меня в учительскую. Вхожу, смотрю: в учительской только один Николай Иванович сидит.
«Сейчас, — думаю, он меня песочить будет за двойки». А он ничего. Только посмотрел на меня внимательно и говорит:
— Ты, я слышал, электрик толковый.
«Издалека, — думаю, — начинает».
— Надо заставить карту заговорить. Смотри, — и показывает мне карту.
Как взглянул я на неё, сразу весь обомлел и в ушах зашумело, потому что карта была «немая».
«Неужели, — думаю, — спрашивать будет?» И чувствую, что ничего не смогу ответить. Опять, наверное, этот самый невроз начинается.
— Нужно, сверяясь всё время с обычной картой, — говорит Николай Иванович, — электрифицировать «немую», устроить так, чтобы над картой всякий раз, как ученик правильно покажет, зажигалась лампочка.
— Знаю! — обрадовался я. — Знаю, как это сделать!
Дома я прежде всего схему на бумаге начертил. Простую очень схему.
Надо, например, указать остров Сахалин — я один штепсель втыкаю в гнездо против надписи «Сахалин», другим — дотрагиваюсь до шляпки гвоздика, вбитого в то самое место на «немой» карте, где этот остров нарисован. А так как гнездо и гвоздь отдельным проводом соединены, то и лампочка над картой загорается. Если же я ошибусь и дотронусь штепселем до шляпки любого другого гвоздика, светового сигнала уже не будет.
На лицевой стороне карты только гвоздики поблёскивают, будто звёздочки рассыпаны. Даже красиво получилось!
Лампочку я прикрепил на самом верху карты. Сделал проводку.
И вот стал я проверять свою работу.
Дотрагиваюсь одним штепселем до шляпки гвоздя на карте лампочка вспыхивает. Я тоже будто весь вспыхиваю. Приятно!
Так несколько раз по всей карте прошёлся, всё время сверяясь с обыкновенной картой. Сигнализация получилась что надо.
Я уже наверняка знал, что теперь смогу указать на карте всё, о чём бы ни спросил меня Николай Иванович.
Карта стала такая знакомая, нестрашная, будто она и не «немая» вовсе.
И тогда я подумал: «А что, если и в самом деле заставить её человеческим языком говорить? Ведь теперь такая техника — всё можно!»
Утром я пришёл в школу, когда ещё совсем никого там не было.
Первым был урок географии.
Повесил я свою карту; а за ней так, чтобы сразу не заметили, поставил…
Нет, я потом скажу, что я поставил за картой.
Стали ребята собираться. И, конечно, сразу все к карте бросились. Но я их не пускаю, не разрешаю осматривать её.
Наконец звонок! И сразу же Николай Иванович вошёл. Он, как всегда, быстро подошёл к столу и громко с нами поздоровался. Потом он на карту взглянул.
— А почему лампочки нет? — спрашивает Николай Иванович.
— Не надо её, — говорю.
Все как засмеются!
— Почему — не надо? — спрашивает, нахмурившись, Николай Иванович. — Ты разве не понял, что следовало сделать?
— Понял, — отвечаю я. — Вызовите меня, пожалуйста.
— Ладно, выходи, отвечай…
Я подошёл к карте и штепселя в руки взял. Смотрю: дрожат у меня штепселя.
«Спокойно, — внушаю я себе. — Спокойно».
— Покажи залив Кара-Богаз-Гол, — говорит мне Николай Иванович.
Воткнул я один штепсель в гнездо напротив слова Кара-Богаз-Гол, а другой к шляпке гвоздика на карте приставил, который был вбит в то место, где залив обозначен.
