Все рассказы - Носов Николай Николаевич (библиотека книг TXT) 📗
Он прослушал песню до конца, но так и не узнал, как портной справился со своей задачей. В песне ничего про это не говорилось.
— Плохая песня, — решил Федя и опять принялся читать задачу: — «На мельницу доставили четыреста пятьдесят мешков ржи, по восемьдесят килограммов в каждом. Рожь смололи, причем из шести килограммов зерна…»
запел певец снова.
— Интересно, кто такой титулярный советник? — сказал Федя. — Гм!
Он потер обеими руками уши, словно они у него замерзли, и, стараясь не обращать внимания на радио, принялся читать задачу дальше:
— Так, «…из шести килограммов зерна вышло пять килограммов муки. Сколько понадобилось машин для перевозки всей муки, если на каждой машине помещалось по три тонны муки?»
Пока Федя читал задачу, песенка про титулярного советника кончилась и началась другая:
Эта песенка очень понравилась Феде. Он даже забыл про задачу и стал пристукивать карандашом по столу в такт.
— Хорошая песня! — одобрил он, когда пение кончилось. — Так… О чем тут у нас говорится? «На мельницу доставили четыреста пятьдесят мешков ржи…»
послышался высокий мужской голос из телевизора.
— Ну, гремит и пусть гремит, — сказал Федя. — Нам-то какое дело? Нам надо задачу решать. На чем тут мы остановились? Так… «Для дома отдыха купили двадцать одеял и сто тридцать пять простынь за двести пятьдесят шесть рублей. Сколько денег уплатили за купленные одеяла и простыни в отдельности…» Позвольте! Откуда тут еще одеяла с простынями взялись? У нас разве про одеяла? Тьфу, черт! Да это не та задача! Где же та?.. А, вот она! «На мельницу доставили четыреста пятьдесят мешков ржи…»
— Опять про колокольчик! — воскликнул Федя. — На колокольчиках помешались! Так… Утомительно гремит… в каждом мешке… рожь смололи, причем из шести килограммов муки вышло пять килограммов зерна… То есть муки вышло, а не зерна! Совсем запутали!
— Тьфу! — плюнул Федя. — Прямо деваться от колокольчиков некуда! Хоть из дому беги, с ума можно сойти!.. Из шести килограммов зерна вышло пять килограммов муки, и спрашивается, сколько понадобилось машин для перевозки всей муки…
— Очень нам нужно еще алмазы считать! Тут мешки с мукой никак не сосчитаешь! Прямо наказание какое-то! Двадцать раз прочитал задачу — и ничего не понял! Пойду лучше к Юре Сорокину, попрошу, чтоб растолковал.
Федя Рыбкин взял под мышку задачник, выключил телевизор и пошел к своему другу Сорокину.
Метро
Мы с мамой и Вовкой были в гостях у тети Оли в Москве. В первый же день мама и тетя ушли в магазин, а нас с Вовкой оставили дома. Дали нам старый альбом с фотографиями, чтоб мы рассматривали. Ну, мы рассматривали, рассматривали, пока нам это не надоело.
Вовка сказал:
— Мы так и Москву не увидим, если будем целый день дома сидеть!
Стали в окно глядеть. Напротив — станция метро.
Я говорю:
— Пойдем на метро покатаемся.
Пришли мы на станцию, взяли билеты и поехали под землей. Сначала показалось страшно, а потом ничего, интересно. Проехали две остановки, вылезли.
«Осмотрим, — думаем, — станцию — и назад».
Стали осматривать станцию, а там лестница движется. Люди по ней вверх и вниз едут. Стали и мы кататься: вверх и вниз, вверх и вниз… Ходить совсем не надо, лестница сама возит.
Накатались по лестнице, сели на поезд и поехали обратно. Слезли через две остановки, смотрим — не наша станция!
— Наверно, мы не в ту сторону поехали, — говорит Вовка.
Сели мы на другой поезд, поехали в обратную сторону. Приезжаем — опять не наша станция! Тут мы испугались.
— Надо спросить кого-нибудь, — говорит Вовка.
— А как же ты спросишь? Ты знаешь, на какой станции мы садились?
— Нет. А ты?
— Я тоже не знаю.
— Давай ездить по всем станциям, может, отыщем как-нибудь, — говорит Вовка.
Стали мы ездить по станциям. Ездили, ездили, даже голова закружилась.
Вовка стал хныкать:
— Пойдем отсюда!
— Куда ж мы пойдем?
— Все равно куда! Я наверх хочу.
— А что тебе наверху делать?
— Не хочу под землей!
И начал реветь.
— Не надо, — говорю, — плакать. В милицию заберут.
— Пусть забирают! Э-э-э!..
— Ну, пойдем, пойдем, — говорю. Не реви только. Вон милиционер уже смотрит на нас!
Схватил его за руку — и скорей на лестницу. Поехали вверх. «Куда же нас вывезет? — думаю. — Что теперь с нами будет?»
Вдруг смотрим — навстречу нам мама с тетей Олей по другой лестнице едут. Я как закричу:
— Мама!
Они увидели нас и кричат:
— Что вы здесь делаете?
А мы кричим:
— Мы никак выбраться отсюда не можем!
Больше ничего крикнуть не успели: нас лестница вверх утащила, а их вниз. Приехали мы наверх — и скорей по другой лестнице вниз, за ними вдогонку. Вдруг смотрим — а они снова навстречу едут! Увидели нас и кричат:
— Куда же вы? Почему нас не подождали?
— А мы за вами поехали!
Приезжаем вниз. Я говорю Вовке:
— Подождем. Они сейчас к нам приедут.
Ждали мы, ждали, а их все нет и нет.
— Наверно, они нас ждут, — говорит Вовка. — Поедем.
Только поехали, а они снова навстречу.
— Мы вас ждали, ждали!.. — кричат. А вокруг все хохочут.
Приехали мы снова наверх — и опять поскорей вниз. Поймали наконец их. Мама начала бранить нас за то, что ушли без спросу, а мы стали рассказывать, как потеряли станцию.
Тетя говорит:
— Не понимаю, как это вы потеряли станцию! Я тут каждый день езжу, а еще ни разу станцию не потеряла. Ну, поедем домой.
Сели мы на поезд. Поехали.
— Эх вы, пошехонцы! — говорит тетя. — Искали рукавицы, а они за поясом, В трех соснах заблудились. Потеряли станцию!
И вот так всю дорогу смеялась над нами.
Приезжаем на станцию, тетя посмотрела вокруг и говорит:
— Тьфу! Совсем вы меня запутали! Нам на Арбат надо, а мы на Курский вокзал приехали. Не в ту сторону сели.
Пересели мы на другой поезд и поехали обратно. И тетя больше уже не смеялась над нами. И пошехонцами не называла.
