Фаншетта, или Сад Надежды - Сен-Марку Жани (библиотека книг бесплатно без регистрации TXT) 📗
Тяжело дыша, покраснев от негодования, Фаншетта бросила на скамейку корзину и, забыв про свое намерение быть терпеливой, подбежала к девочке:
— Что она тебе сделала, моя мама, а? Можешь ты мне сказать?
Фаншетта грубо тряхнула Милое-Сердечко и схватила ее за волосы, чтобы заставить девочку посмотреть ей в глаза… Если бы она ее в эту минуту ударила, это навсегда сделало бы их чужими. Но поднятая рука Фаншетты так и застыла в воздухе — в сером от пыли воздухе этого сарая.
«Ты сильнее, Фаншетта…» — вспомнила она. Не отпуская Милое-Сердечко, она усадила ее на скамейку, рядом с корзиной с колбами.
— Объясни! — потребовала она более мягким голосом, не сделав ни одного угрожающего жеста.
Тесный сарай, в котором находились девочки, был пуст; там стояли лишь два — три жалких кустика, зябкое апельсиновое деревце да пальма с единственной уцелевшей веткой… Милое-Сердечко сидела неподвижно; она не плакала, ничего не объясняла, и ее худенькое лицо оставалось по-прежнему угрюмым и непроницаемым.
— Послушай, Милое-Сердечко, — продолжала Фаншетта, — за что ты на нее сердишься, на мою маму? Если бы она тебя знала, она, конечно, полюбила бы тебя. Мама была очень добрая…
Милое-Сердечко поджала свои тонкие губы, пытаясь сопротивляться тому, что в ней накипало, но вдруг взорвалась:
— Почему бы это она меня полюбила, твоя мама?.. Раз меня моя собственная мама не любила…
Железная логика этого довода на минуту поставила Фаншетту в тупик.
— Откуда ты знаешь? — решилась она наконец спросить.
Но девочке теперь необходимо было выговориться, излить кому-нибудь горькое чувство, слишком давно переполнявшее ее сердце.
— Надоели вы мне с вашими мамами! Потому что у вас у всех, у всех есть матери! — сказала она с упреком. — Пускай некрасивые или злые, как у марсиан… Но их ведь не оставляли совсем маленькими, как меня, не бросали на землю, как камень в саду?.. Тетка Мэго мне тысячу раз рассказывала… А ведь у меня нет таких больших ушей, как у Красивых-Листьев, или рыжих волос, и я не заика… И я-то ведь не толкала свою сестренку в воду… — всхлипывала Милое-Сердечко. — И все-таки меня бросили одну, совсем одну, во дворе, с кошками… — Сотрясаясь от громких рыданий, Милое-Сердечко бессвязно перечисляла весь длинный список обид, которым она давно вела молчаливый учет. — Тетка Мэго мне всегда говорит, что я слишком некрасивая и слишком злая, чтобы меня любили, — продолжала она прерывающимся голосом. — И если я что-нибудь делаю не так, она говорит, что это у меня от моей матери!.. — с отчаянием заключила девочка.
Она на минуту остановилась, шмыгнула носом и продолжала с новой силой:
— Мне надоело, надоело, надоело! Понимаешь! Надоело слушать, как ты рассказываешь, что твоя мама не такая, как моя…
Наконец, задыхаясь от горя, девочка замолчала. Фаншетта обняла ее худые плечи. Она слушала Милое-Сердечко, терзаясь угрызениями совести: «Я чудовищная эгоистка. Такое горе рядом со мной… а я ничего не заметила». Надо было немедленно найти утешение, чтобы хоть чем-нибудь помочь Милому-Сердечку в ее беде.
— А почему ты думаешь, — ласково сказала Фаншетта, — что твоя мама не была такой же, как моя? Ведь никто ее не знает, — настойчиво повторила она. — Она оставила тебя в саду Норвен? Но, слушай, ведь ты не знаешь, почему она это сделала. Может быть, она была очень несчастна. И потом, может быть, не она тебя туда принесла… А вдруг тебя украли? В романах, которые нам читали в сиротском доме, часто бывало так. Что, если она кого-нибудь искала на улице Норвен, как мы с Бишу искали тетку Лали, и положила тебя на траву, чтобы потом прийти за тобой? Кто знает… может быть, в эту самую минуту она вышла на улицу и ее переехал автомобиль? Или она вдруг потеряла память? Про такие истории даже в газетах пишут, тетка нам иногда читает по вечерам…
— Ты думаешь? Ты в самом деле так думаешь? С другими тоже такое случается? — бормотала девочка в ответ.
Она утирала глаза обшлагом и глядела теперь на Фаншетту, как потерпевший кораблекрушение, забытый всеми на пустынной земле, через много-много месяцев глядит на появившийся вдруг корабль, который несет ему надежду на спасение.
— Конечно, случается, чуть ли не каждый день! — авторитетно заявила Фаншетта.
Целую длинную минуту дети просидели молча. Наконец Милое-Сердечко пошарила у себя в кармане. Вместо того чтобы достать платок, как ожидала Фаншетта, она вытащила кусок бумаги и аккуратно развернула его. В бумаге оказался выцветший билетик метро. Девочка протянула его Фаншетте:
— Говорят, это было приколото к моему нагруднику, когда Мэго меня подобрала…
Фаншетта взяла в руку жалкое сокровище Милого-Сердечка. Чтобы доставить девочке удовольствие, она внимательно рассмотрела его; это был билет для проезда туда и обратно, похожий на сотни тысяч таких же билетов. На нем даже не было указано станции, как на билетах в одном направлении. Однако именно эта мелочь помогла старшей девочке сочинить историю, нужную для того, чтобы успокоить младшую.
— Что я тебе говорила, Милое-Сердечко! — торжествующим тоном заявила она. — Ты заметила, что этот обратный билет проколот контролем только один раз?
— Нет!
Милое-Сердечко слишком редко ездила в метро, чтобы знать такие вещи, и потом, дыркой больше, дыркой меньше — это еще ничего не значило.
— Ах ты глупенькая! — воскликнула Фаншетта. — Слушай меня хорошенько! Если бы твоя мать не собиралась вернуться, она купила бы простой билет. Он дешевле стоит. А если бы она хотела уехать одна, без тебя, она не приколола бы билет к твоему нагруднику, правда ведь?
Довод Фаншетты мог показаться спорным для всех, кроме маленькой восьмилетней девочки, которая всем своим сердцем хотела быть такой же, «как все остальные».
— Да, правда… правда! А я об этом и не подумала! Хорошо, что я все-таки сохранила этот билет… Потому что без него нельзя было бы узнать… Да, Фаншетта?
— Ну конечно. Но теперь-то ты знаешь? Только ничего не говори тетке Мэго, она не поймет. Мы еще поговорим с тобой про твою маму… Может быть, она встречалась с моей Париже, в каком-нибудь парке… А может быть, она умерла, как моя.
— Ты так думаешь, Фаншетта? Ты так думаешь? — с восторгом повторяла девочка, неожиданно обнаружив, что и она богато наделена теплом и дружбой.
Чувствуя себя совсем по-другому в своем новом положении, Милое-Сердечко старательно вытерла слезы и попробовала пригладить свои вечно спутанные волосы. Если у нее есть мать, которая может поглядеть на нее, пусть очень издалека, это сильно меняет дело…
Фаншетта улыбнулась: детский жест Милого-Сердечка лишний раз убедил ее в том, что она не зря сдержала свой гнев.
— Завтра я подстригу тебе волосы, — решила она. — Твоей маме, конечно, не понравилось бы, что ты такая… Пускай тетка Мэго будет недовольна! И еще я попробую починить твою куртку… Ну, пошли, надо возвращаться. Не забыть бы мне выполнить поручение Эрве… У нас все-таки еще найдется время купить тебе у выхода из парка земляных орехов. Ты их любишь?
— Не знаю…
Темные глаза Милого-Сердечка загорелись от перспективы полакомиться… Это будут ее первые орехи. Нет, решительно сегодняшний день был великим днем в ее жизни! Она молча зашагала вперед, и ее маленькое треугольное личико сияло, как небо, с которого ураганом смело облака. Когда они выходили за ограду парка, Милое-Сердечко прошептала голосом, полным любопытства:
— Скажи, Фаншетта, как ты думаешь, моя мама тоже купила бы мне земляных орехов?
Глава VII. Танк…
Три дня шел снег, и все в саду Норвен и на Монмартре оделось в белые чехлы. Парижане считают, что на Монмартре снег идет обычно дольше, чем в других районах Парижа. Не оттого ли это, что Монмартр расположен так высоко? Маленькие пульбо с марсианами во главе пользовались случаем посостязаться в катании с гор вдоль лестниц или спуститься на салазках по улицам, сбегающим вниз. А на паперти у собора, где бледным узором вырисовывались на небе купола, банды мальчишек в полном составе бросали друг в друга снежками, заставляя озябших прохожих шагать еще быстрее.
