Рыжик - Свирский Алексей Иванович (книги бесплатно полные версии TXT) 📗
— А папенька что скажет? А маменька…
— У меня нет никого, — перебил фокусника Рыжик, — я ничей.
— Как это — ничей? — удивился тот.
— Так… Меня нашли… — начал Санька и как мог рассказал в немногих словах историю своего происхождения.
Незнакомец выслушал рассказ внимательно, а затем, подумав с минуту, промолвил, обращаясь к Рыжику:
— Вот что, милейший, я тебе скажу: сейчас я отправлюсь на ночлег. Ты видишь вон там, за полем, большой синий треугольник? Это лес. Там я буду ночевать. Если хочешь, переночуй со мной, а завтра увидим, что будет.
— Хочу, хочу! — подхватил Санька и первый выскочил из канавы.
Через минуту фокусник и Санька направлялись к лесу. Они шли через поле, узкой межой, а позади, фыркая, шествовал Мойпес. Временами он убегал в сторону, и колосья ржи совершенно скрывали его из виду.
Наступил вечер. На далеком горизонте, где пылала заря, точно скалы, недвижимо стояли тучи. Озаренные пламенем заката, они казались раскаленными докрасна. Становилось тише. Ветер чуть-чуть дышал. Природа готовилась ко сну.
Рыжик первый остановился. Перед ним лежало огромное озеро. На противоположном берегу стройно возвышался темный лес. Красные отблески вечерней зари ярко поблескивали на зеркальной поверхности озера.
— Что, брат, хороша у меня гостиница? — услыхал Рыжик позади себя голос фокусника.
— Какая гостиница? — не понял Санька.
— А вот эта, что перед нами.
Рыжик ничего не сказал, а только улыбнулся. Мальчик был доволен и счастлив. Он чувствовал себя свободным, и этого вполне для него было достаточно. Теперь Катерины он уже не боялся. Домой его не тянуло. Ему было хорошо с этим незнакомым веселым человеком, который «любит ходить за ветром», а до остального ему дела не было.
— Ну-с, мой рыжий товарищ, идем дальше! — сказал фокусник, хлопнув Саньку по плечу. — Обойдем мы озеро и в лесу заночуем. Я там хорошее местечко выберу.
Рыжик и Мойпес последовали за незнакомцем.
Спустя немного путники обогнули озеро и стали подходить к лесу. Здесь веяло легкой прохладой. Стройными, высокими рядами выступали коричневые стволы громадных сосен. Было дремотно-тихо. За озером угасала заря. Тучи на горизонте остыли и почернели.
В лесу наступили сумерки. Земля, казалось, дышала, и пар от ее дыхания легким дымчатым туманом стлался над остекленевшим озером.
Рыжик с фокусником вошли в лес широкой, чистой, будто выметенной тропой.
— Вот здесь будет наша спальня, — сказал фокусник и остановился.
Место, выбранное для спальни, было восхитительное. Здесь густо росла трава. Вокруг толпились стройные сосны. Озеро находилось в нескольких шагах и хорошо было видно.
— Вот здесь нас никто не увидит и никто не тронет. Ложись, брат, и спи! — проговорил маленький человек и стал приготовлять себе постель.
Перочинным ножиком нарезал он груду папоротниковых листьев, уложил их в кучу, накрыл их снятой с себя крылаткой и комфортабельно улегся, крякнув от удовольствия.
— Вот так спальня! — воскликнул фокусник, когда Рыжик, приготовив себе точно такую же постель, улегся рядом с ним. — Поди, и губернатор ваш на такой постели не леживал… Ты погляди, рыженький, какая у нас благодать!.. Слышишь, — продолжал фокусник, — как тихо стало? Это потому, что нам спать пора. Вон и озеро уснуло, вон на западе от зари золотистый только след остался… А скоро на небе лампады затеплят…
— Это звезды-то? — подхватил Рыжик, внимательно слушавший фокусника.
— Ты догадливый мальчик. Да, скоро заблестят звезды, а когда мы уснем, поздно ночью тихо взойдет луна, повиснет над озером и долго будет смотреться в него, как в зеркало… Потом все побледнеет — и луна, и звезды, и само небо… И зазвенит земля. Зашепчутся леса и воды, утренние песни пропоют птицы. Улыбнется небо, и зарумянится восток. И взойдет яркое солнце, и проснется земля…
Фокусник вздохнул и умолк.
— А тогда что? — тихо спросил Рыжик.
— А тогда раздобуду себе вон в том селе, где церковь белеется, завтрак, поем хорошенько, а потом отправлюсь дальше.
— Куда?
— А я и сам не знаю… Дойду до Киева, а там зайцем на машине до Одессы прокачусь; а может быть, другой путь изберу… Человек я свободный: куда хочу, туда иду… В городах я живу только зимою, и то потому лишь, что в это время года бродить в моей шубе холодно. Не люблю я городской жизни, — продолжал фокусник, — там люди всё за деньгами да за каким-то счастьем гонятся. Обгоняя друг друга, они давят слабых, злорадствуют, завидуют и готовы друг дружке горло перегрызть… То ли дело бродить по просторным полям и лесам!.. Здесь волк волка не тронет, а уж про зайцев, кроликов да разных букашек и говорить нечего: в них столько доброты и нежности, сколько у людей никогда и не было. А красота какая!.. Какие ночи, какие дни!.. А в городах и неба не видно.
— И я не хочу в городе жить… — мечтательно протянул Рыжик, когда его собеседник умолк. — Я всегда, всегда с тобою ходить буду…
— Нет, голубчик, со мною ты не пойдешь… Я завтра же отправлю тебя домой…
— Не хочу, не хочу! — с отчаянием в голосе воскликнул Санька.
— Ах ты, глупенький!.. Ну какой ты мне товарищ? Встретил человека и привязался к нему… А может, я разбойник?
— Нет, нет, ты хороший!.. Я с тобой пойду… Не хочу у крестного жить и свиней пасти не хочу…
— Но пойми ты, карапуз этакий, ведь я больной человек: я алкоголик…
— А что это такое?
— Ну, попросту говоря, я пьяница…
— Это ничего, — перебил Рыжик, — я пьяных не боюсь… У нас на Голодаевке их страсть сколько!..
— С тобой не сговоришься… Ну ладно, спи, а завтра мы решим этот вопрос, — сказал фокусник и повернулся спиной к Рыжику.
Наступило молчание.
На небе появились звезды. Тихая летняя ночь неслышно спустилась на землю.
Санька долго не мог уснуть. Голова его работала безостановочно. Он вспоминал все происшествия прожитого дня, и в душу к нему закрадывалось какое-то приятное и в то же время жуткое чувство. Приятно ему было сознавать, что от Катерины он больше не зависит и что теперь он свободен, как птица. Пугала его только мысль о том, что незнакомец может его бросить, и он тогда останется один с бессловесным Мойпесом. Потом Рыжик думал еще о панычах, о Дуне, об Аксинье. Думал он о том, как он уйдет далеко-далеко, как он вырастет, как он много денег заработает и как он тогда всех осчастливит и обрадует.
Детские наивные мечты усыпили Рыжика, и он уснул спокойным, крепким сном.
Мойпес, растянувшись у ног Саньки, также уснул. В лесу сделалось до того тихо, что малейший шорох, малейший звук явственно нарушали строгое молчание ночи.
— Эй, товарищ, вставай кушать! — услыхал Рыжик и проснулся.
Возле него на траве сидел фокусник и перочинным ножиком резал хлеб. Санька не совсем еще пришел в себя и с удивлением поглядывал на него, не понимая, в чем дело.
— Ты что это на меня свои колеса таращишь, аль не узнал? — смеясь, спросил незнакомец.
Санька при первых звуках его голоса улыбнулся и весело тряхнул рыжей лохматой головой.
— Ну, ступай к озеру, умойся, а потом садись завтракать.
Рыжик бодро вскочил на ноги и побежал к озеру. По обыкновению, за ним последовал и Мойпес.
— Ну и собака у тебя, чтоб ей кошкой подавиться! — сказал фокусник, когда Рыжик вернулся с озера. — Ни на шаг, четвероногий трубочист, от тебя не отходит…
Рыжик весело рассмеялся, погладил собаку и уселся подле незнакомца.
— Ты где это взял? — спросил Санька.
— Что?
— Да вот хлеб, масло, лук, соль…
— Ты еще, брат, спал, когда я на промысел отправился… Вон где я был… Видишь церковь?
— Вижу.
— Ну, так вот я там был.
Спустя немного, когда путники наелись и когда накормлен был и Мойпес, фокусник стал готовиться в путь-дорогу. Он снял с себя башмаки и крылатку, тщательно уложил их вместе с остатками завтрака в мешок, а затем, найдя рябину, стал вырезывать палку.
Рыжик молча следил за всеми движениями незнакомца и со страхом ожидал окончания этих приготовлений. Он боялся, что тот не возьмет его с собою.
