Девочка из города (сборник) - Воронкова Любовь Федоровна (бесплатная библиотека электронных книг .txt) 📗
– Ох-ох! Подумаешь!
– Вот и подумай! – подхватила Танюшка. – Когда конец будет – тогда и посмотрим, у кого будут «козы»!
– Посмотрим! – крикнул Димка и побежал обратно.
Солнце пекло. Платье прилипало к спине. Танюшка долго еще ворчала на отсутствующего Димку, но скоро и она примолкла. Начинала побаливать поясница, руки двигались все медленней. Девочкам казалось, что они давным-давно сидят на капусте, что и обед прошел, а про них забыли…
Сигнал на обед долетел к ним из деревни. Там стучали в железную доску, и густой отрывистый звон разносился далеко вокруг – и в поля, и на пахоту, и в пустырь, где корчевали пни, и к ним, на капустные огороды:
Девочки, обтирая руки травой, вышли на тропочку. На горке их догнали ребята. Усталости как не бывало. Спорили, смеялись. Димка называл девчонок куриной слепотой. Они его – репьем и молочайником. Чистый голос Светланы слышался всех отчетливей:
– А ты репей! Репей! Как пристанешь – так и не отцепишься!
И никто не заметил, что Аниска одна осталась на грядках.
Букет сирени
На другой день девочки пришли на участок с утра. Выполотые грядки смотрели как умытые. Капустная рассада весело топорщилась под солнцем, расправив толстые голубоватые листья.
Первая остановилась Верка:
– Смотрите!
– «Козы» нету! – удивилась Танюшка.
Обе посмотрели на Светлану:
– Ты дополола?
У Светланы забегали глаза.
– Я… Правда, я не… Да я же…
– Ты что – вечером полоть приходила? Да?
– Мы с ней вчера весь вечер в куклы играли, – сказала Катя.
– А кто же тогда? Может, Димка пришел да выполол?
Все глядели друг на друга и смеялись:
– Вот так чудо! «Коза» пропала!
– А я знаю! – вдруг догадалась Танюшка. – Это Косуля выполола! Она же ведь с нами домой-то не шла вчера!
Аниска будто не слышала этого разговора. Она уже начала новую грядку.
– О, так-то, как Светлана, и мы можем! – обидчиво сказала Верка. – Будем дергать по травиночке, а за нас кто-нибудь полоть будет!
И надула губы.
Светлана рассердилась:
– А я и не просила. Я просила разве? Я бы и сама… Аниса, ты что это? Зачем мою грядку выполола? Я не могу, да?
– Здорово! – лениво усмехнулась Катя. – Это тебе, Аниска, вместо «спасибо».
Светлана, вздернув маленький защипнутый нос, косилась на Аниску. Но когда увидела, что Катя хочет начать грядку соседнюю с Анискиной, она бросилась и сама заняла ее.
Девочки сначала оживленно болтали о своих делах: о новой кукле, которую сшила себе Верка, о ласточках, которые живут под застрехой у Тумановых, о том, как за белобрысым Прошкой гнался колхозный бык… Но грядки попались трудные, то пырей, то колючий пикульник, и веселые языки скоро примолкли.
Аниска работала яростно. Она пропалывала и грядку и обе межи – свою и Светланину, – так что и Светлана сегодня не так-то шибко отставала. Сорняки складывала грудками и притаптывала их своими босыми коричневыми ногами – злые травы живучи, уцепятся корнями за рыхлую землю и опять поднимут голову.
Вдруг проворные руки ее замедлились. Аниска в меже увидела жука. У него было толстое брюшко и короткие жесткие крылья. Жук рыл норку – позади у него возвышалась маленькая кучка вырытой земли. Аниска забыла о капусте.
Норка была уже глубокая, но черно-синий жук рыл все глубже и глубже. Под брюшком у него Аниска увидела маленький желтоватый комочек и догадалась, что жук хочет положить в норку яички… Значит, это такой жук, у которого детеныши выводятся в земле.
Минуты проходили одна за другой. Жук продолжал работать, и Аниска не трогалась с места. Танюшка, полная торжества, давно перегнала ее. Катя и Верка поравнялись с ней и молча, посмеиваясь и переглядываясь, спешили изо всех сил, чтобы тоже обогнать ее. Аниска ничего не видела. Она ждала: когда же наконец этот жук перестанет копать и положит яички? Жук перестал копать. Но яичек не положил. Он отполз в сторонку, нашел листок подорожника и принялся его грызть – видно, устал и проголодался.
Давно, еще той зимой, Аниска прочитала сказку про Хромую Уточку. Тогда Аниска только что научилась читать. Книжка была хорошая – крупные буквы и картинки во всю страницу. Это была первая книжка, которую Аниска прочитала сама. Жалко ей было бабку и деда, которые остались одни. И жалко Уточку – сожгла бабушка ее гнездышко, а еще не время было это гнездышко сжигать. Вот и не пришлось Уточке превратиться в девушку. Бросили ей гуси-лебеди по серому перышку – она и улетела в дальние страны… Аниска тогда плакала. А Лиза над ней смеялась:
– Дурочка! Что это – в сам-деле было, что ли? В сам-деле так не бывает.
А откуда Лизе знать – бывает или не бывает? Вот почему-то умеют муравьи строить такие дома – с переходами внутри… И осы делают гнезда – будто из бумаги лепят… И цветы – сами поворачиваются к солнцу, а на ночь свои чашечки закрывают… Значит, они что-то думают, что-то понимают. А может, они тоже, как Хромая Уточка? Бабушка-то думала, что это простая птица, а ведь это была девушка!
Так вот и жук этот…
– Аниса… Что же ты сидишь-то?
Голос был негромкий, просящий. Но Аниска вздрогнула – так неожиданно прозвучал он. Она обернулась. Светлана жалобно глядела на нее синенькими глазками.
– Помоги… – попросила она еле слышно, – мы ото всех отстали. Ты-то догонишь. А меня опять все будут дразнить…
Аниска откинула назад свои густые космы, поглядела кругом словно спросонья.
– Эй! Задремала? – крикнула Татьянка. – Смотри, на «козе» поедешь!
– Не поеду, – буркнула Аниска.
– А я поеду… – печально сказала Светлана. – Ты вот сидишь только да отдыхаешь!
– И ты не поедешь, – ответила Аниска.
Она полола сразу две грядки – и свою и Светланину. Сорняки будто горели у нее под руками. Хоть и медленно, но все-таки она нагоняла девочек.
Подошла тетка Прасковья, посмотрела, покачала головой:
– Отстаешь, Аниска, отстаешь! Будешь лениться – в пионеры не примут!
У Аниски болела поясница и пальцы на руках припухли и растаращились.
– Догоним, – спокойно ответила она, – вот еще!
Обед прервал работу. Когда шли домой, Верка пела:
– А потом еще Димка прибежит… – украдкой вздохнула Светлана. – Противные все какие-то…
Аниска не стала обедать. Она схватила кусок хлеба, съела его с молоком и побежала к Светлане.
– Ты что? – удивилась Светлана. – Уж идти надо?
– Пойдем, – сказала Аниска.
– Но я еще и не отдохнула ничего! И у меня еще заноза в руке! Я не могу так скоро… И потом, ведь сейчас жарко очень!
Аниска понизила голос:
– А ты не будешь полоть. Ты там в холодочке посидишь. А то скажут, что я одна выполола…
– Но я же не могу-у-у!..
– Ну, ты не сейчас. Ты пообедай и приди… Ладно? Будто ты все время там была.
Светлана сразу повеселела:
– Ладно!
Так и было, как сказала Аниска. Она прополола обе грядки и догнала девочек. А потом опять гнала две – и свою и Светланину. Светлана только межу успевала пропалывать. И к тому времени, как из деревни донеслись к ним глухие удары в железное било, у них на участке не было ни одной «козы».
Светлана подбежала к Аниске и крепко обняла ее – так она была рада, что вылезла из беды.
– Анисочка! Я всегда буду с тобой водиться! Я к тебе сегодня играть приду – вот увидишь! Я все время буду с тобой!..
Аниска молчала. У нее болела спина; руки, исколотые пикульником, изрезанные пыреем, больно было сжать в кулак. Но серые косые глаза говорили о том, что она счастлива.
В сумерки Светлана в самом деле пришла к Аниске на крыльцо. Они вдвоем забавляли Никольку, агукали ему, пели песенки. Потом посадили его на одеяло, а сами играли в «мак». Аниска прыгала неуклюже – то наступала на черту, то попадала в «огонь». Светлана не прощала ей ни одного промаха. Но Аниска не обижалась. Она раскраснелась, крупные зубы ее блестели, смех разбирал ее от всякого пустяка.
