Дневник Толи Скворцова, путешественника и рыболова - Орешкин Борис Сергеевич (лучшие книги читать онлайн бесплатно TXT) 📗
Ох и возгордилась же она! Когда мы вернулись к палатке, она вполне серьезно заявила, что отныне снабжение экспедиции рыбой берет на себя. И что так называемые «специалисты по рыбной ловле» оказались на поверку жалкими шарлатанами. Это был камешек в мой огород. Но я-то знал, какое горькое разочарование ждет ее впереди…
Я принялся разжигать костер, а Оля начала чистить рыбу. Костер легко развести, когда дрова сухие. Если же они мокрые или покрыты росой, как было в это раннее утро, то разжечь их не так-то просто. Удивительное дело: иногда достаточно крохотной искорки, незатушенного окурка или небрежно брошенной спички, чтобы начался огромный лесной пожар, а в другой раз целый коробок спичек изведешь, пока костерок наладишь.
Я пустил в ход газету, бересту, наломал самых мелких и на вид совершенно сухих веточек, но все было напрасно. Костер не разгорался. Я наглотался дыму до слез и рези в глазах, пока раздувал его. На будущее я решил обязательно накрывать с вечера дрова от росы полиэтиленовой пленкой. Наконец дрова в костре немного подсохли и костер принялся. Я положил сверху побольше смолистых сучьев, придавил их поленом и пошел помогать Оле чистить рыбу. Вдвоем мы быстро закончили это неприятное дело. Потом я повесил над костром котелок с водой, и мы стали ждать, когда он вскипит.
Над рекой медленно плыли и растворялись в воздухе серые космы тумана. На луговой траве сверкали капельки утренней росы. Освещенные только что поднявшимся солнцем розовые облака неподвижно стояли в голубом чистом небе.
Мы с Ольгой грели у огня промокшие ноги и молча любовались всем этим. Какая красотища — раннее утро! А ведь есть люди, которые спят так долго, что ни разу восхода солнца не видели. И никуда кроме дач да черноморских курортов отдыхать не ездят. И даже не знают, как здорово сидеть у костра рано-рано утром на берегу тихой реки. Вот так, как сейчас сидим мы с Олей.
Где-то далеко-далеко, наверное в Никулкине, кричат петухи. Костер потрескивает и стреляет углями. Аппетитно булькает закипающая уха. А вода в реке течет тихо-тихо, и так хорошо вокруг, что и сказать нельзя.
Я сидел на толстом березовом полене, а Оля, приспособив перед собой на рюкзаке круглое зеркальце, причесывалась. Все-таки она молодец: ни разу за весь поход не расхныкалась и не пожаловалась. Я вспомнил, как ее не хотела отпускать мама. И невольно усмехнулся.
— Ты что? — встревоженно спросила она.
— Да так… Посмотрела бы сейчас на тебя твоя мама!
— Да-а-а… Нос облез, брови выгорели. Ужас…
— Ерунда! Ты зато вон какой стала…
— Какой?
Я замялся. Мне хотелось сказать, что она и с облупленным носом все равно красивее всех. Но разве об этом скажешь?
— Ну, закаленная, что ли, — сказал я. — Настоящая путешественница. Рыбу ловить научилась. Костер наладить умеешь. Да и вообще…
— Что «вообще»? — продолжала допрашивать меня Ольга.
Я молчал. Она спрятала зеркальце и села рядом со мной. Я хотел отодвинуться, но полено было коротким. Пришлось остаться. Наши плечи соприкасались. Мы сидели и молчали. У меня ужас как сильно стучало сердце. Потом она спросила:
— Ты на меня не сердишься?
Я удивился. За что я мог на нее сердиться?
— Ну, за то, что я тебя горе-рыболовом назвала. За то, что подшучивала. Не сердишься?
Я набрался храбрости и посмотрел на нее. Но она глядела куда-то вдаль, и только щека ее немного порозовела.
— Нет, не сержусь.
Мне было хорошо. Я бы, наверное, целый час мог просидеть на этом полене. Мы опять замолчали. Потом Оля тихо сказала:
— Вот и хорошо, что не сердишься. Я ведь знаю, что ты лучше всех мальчишек… рыбу ловить умеешь.
Последние слова она добавила после паузы. И можно было считать, что их вообще не было, что они совсем и не произносились. Пока я соображал все это, Оля вскочила, посмотрела на свои часики и весело крикнула:
— Подъем! Пора будить этих лентяев!
Так кончилось это замечательное утро, и мне осталось лишь гадать, что именно хотела сказать Оля той паузой и для чего вообще все это было сказано. Но сказано-то было! Я заорал «Подъем!» так громко, что и мертвый, должно быть, стал бы на ноги.
Из палатки вынырнул заспанный капитан. Я плеснул ему в лицо холодной водой из кружки, он бросился на меня, но я увернулся со смехом. В лагере стало шумно и весело. Капитан всех погнал к реке чистить зубы и мыться.
— Гигиена — залог здоровья! — сказал он на полном серьезе. — Умываться нужно три раза в день, а чистить зубы утром и вечером.
Мне давно уже осточертели изрекаемые им прописные истины. Но сердиться на него я не мог. Я не мог сегодня вообще ни на кого сердиться. Мне было очень весело. И я сам не знал, почему. Но такого прекрасного утра не было еще в моей жизни.
После завтрака, обсуждая дальнейший маршрут нашего путешествия, мы решили разделиться на две группы. Места эти Виктору были знакомы. Он не раз ходил сюда, ко второй Боровине, за грибами и ягодами.
— Хочу в лес! — заявила Татьяна. — Хочу собирать грибы, дышать сосновым воздухом. На реке скучно. А в лесу мы, может быть, еще какое-нибудь редкое растение встретим.
— Я тоже сторонник сухопутного маршрута! — немедленно поддержал ее капитан. — Вы плывите по реке, а мы пойдем через вторую Боровину и встретимся у Большого омута.
Женька тоже предпочел идти лесом.
— Там хоть ягод поесть можно! — сказал он. — И грибов насобираем. К обеду похлебку сварим.
Совершенно неожиданно для меня предпочла идти лесом и Оля. Мне почему-то тоже вдруг захотелось пойти сухопутным маршрутом, вместе со всеми. Но не мог же я оставить Виктора одного! Хотя с челном он отлично управлялся, гребя рулевым веслом, но все же оставлять раненого товарища в полном одиночестве, было, разумеется нельзя. Мало ли что может случиться? Например, челн сядет на мель. Как его стаскивать одному да еще с больной ногой? Нет, о том, чтобы мне идти вместе со всеми, и речи быть не могло.
Тогда я попытался уговорить Олю плыть вместе с нами.
— Мы опять рыбу ловить будем! — сказал я. Но она даже не посмотрела в мою сторону. Только сморщила свой облезший носик и волосами тряхнула:
— Подумаешь, рыба!
Молча и грустно наблюдали мы с Виктором, как складывали они рюкзаки в наш челн, как весело переговаривались, предвкушая прогулку по лесу налегке, без вещей.
— Какие же вы путешественники, если без груза идете? — с насмешкой сказал я. — Так не бывает. Это не путешествие, а прогулочка. Забирайте свои рюкзаки! Мы не повезем их за вас.
Но они даже внимания на мои слова не обратили. Мысленно они были уже там, в сосновом лесу, с его манящим запахом грибов и земляники. Освободившись от рюкзаков, они тут же забыли про нас с Виктором. Мы были для них только экспедиционными носильщиками, вернее лодочниками, перевозящими грузы.
Стоя на дне челна, я смотрел вслед уходящим. Неожиданно Оля обернулась и быстро, тайком от всех, весело и озорно показала мне язык. Самое интересное, что ничего обидного в этом не было. Все-таки удивительный народ, эти девчонки!
Я оттолкнулся веслом от берега, и мы с Виктором поплыли вниз по реке.
— Далеко ли Большой омут? — спросил я, потому что в этих местах никогда еще не бывал.
— Километрах в шести отсюда, — ответил Витька. — Это ежели напрямую, лесом идти. А вниз по реке, по ее извилинам, вдвое больше получится.
— К обеду доплывем?
— Может, и раньше…
Чтобы не терять зря времени, мы с ним решили по пути ловить на дорожку. Когда в лодке много народу, ловить на дорожку нельзя: слишком тесно и шумно. А когда плывешь вдвоем, то почему не попробовать?
Виктор стал грести медленнее. Я достал спиннинговую катушку с прочной леской диаметром 0,6 миллиметра, привязал к ней стальной поводок с грузилом и блесной. Лодка наша плыла теперь совсем бесшумно. Виктор без единого всплеска опускал в воду перо весла, плавно, но достаточно сильно делал гребок и затем так же бесшумно, аккуратно и быстро вынимал его из воды и делал новый замах.
