Рождественская мистерия - Гордер Юстейн (версия книг TXT) 📗
Навин ударил посохом о землю:
— В Вифлеем! В Вифлеем!
Пилигримы устремились вдоль западного берега Рейна. Было такое раннее утро, что тех, кому довелось перепугаться при виде пятерых овец, двух пастухов, двух священных царей, двух ангелов Господних и маленькой девочки, одетой отнюдь не так, как это было принято в средние века, оказалось совсем мало.
И все же, когда они стремительно вбежали в город Вормс в году 1162-м от Рождества Господа нашего Иисуса Христа, они встретили всадника. Вероятно, это был стражник, который нес ночную службу.
Неожиданно подлетев к нему и пошелестев крыльями, Умораил затараторил:
— Не бойся! Не бойся! Не бойся!
И хотя наш ангелок кружил над ним, как назойливый шмель, и повторял «не бойся» немыслимое число раз, бедняга очень перепугался. Он пришпорил лошадь, помчался галопом и исчез среди низких зданий. Он даже не успел сказать «аллилуйя» или «Господи помилуй».
Эфириил удрученно покачал головой и снова начал поучать ангелочка:
— «Не бойся» следует говорить только один раз. Ты должен произносить это нежным, небесным, кротким голоском. «Не-е бо-ойся», — должен говорить ты. Научись опускать руки вниз.
Мы делаем это для того, чтобы показать, что у нас нет при себе оружия.
Волхв Бальтасар указал на собор с пятью башнями:
— Во все времена и повсюду люди простирали руки к Богу, церковные башни тоже устремлены в небо, но они простираются гораздо дальше, нежели руки.
Пастухи почтительно склонились перед его мудрыми словами, а Элизабет повторила их про себя для того, чтобы лучше вникнуть в смысл.
Навин напомнил:
— В Вифлеем! В Вифлеем!
В городе Базеле на южном берегу Рейна они снова остановились перед большим собором.
— Часы показывают год тысяча сто девятнадцатый после рождения младенца Иисуса, — объявил Эфириил, — этот собор с пятью нефами {Неф — часть собора, расчлененная колоннадой.} только что отметил свой столетний юбилей. А сам Базель в течение многих столетий был важным перевалочным пунктом для тех, кто пересекал Альпы на пути между Италией и северной Европой. Мы проделаем тот же путь через перевал Сен-Бернар.
— В Вифлеем, — сказал пастух и ударил посохом о землю.
И они пустились в путь по холмистой швейцарской земле.
Иоаким сидел у себя в кровати и размышлял о путешествии паломников в Вифлеем. Вскоре к нему в комнату вошли мама и папа. Оба очень хотели прочитать написанное на очередном листочке.
Вчера они почти целый вечер обсуждали волшебный рождественский календарь. Теперь заговорил папа:
— Этот рождественский календарь, который мы принесли с тобой от того торговца, просто-таки маленькое чудо, Иоаким. А как ты думаешь, откуда он все-таки взялся?
— Я думаю, что это Иоанн его сделал.
— Да, книготорговец упоминал человека по имени Иоанн.
Иоаким думал-гадал, стоит ли говорить родителям, что он встречал Иоанна. Но не стал этого делать: он решил, что должен иметь хотя бы одну маленькую тайну для самого себя. А еще с ней была связана и другая тайна: ЗАБЕТ... ТЕБАЗ... ЗАБЕТ... ТЕБАЗ. Тут снова заговорил папа:
— Если этот календарь сделал продавец цветов, значит, он явно человек творческий, с богатым воображением.
Мама была полностью согласна с ним.
— Да, уж чего-чего, а воображения ему не занимать.
Иоаким приподнялся выше на кровати.
— Когда я вам рассказывал об Элизабет и Эфирииле, вы решили, что это у меня богатая фантазия. Но я просто-напросто прочитал все листки, которые выпали из календаря.
— А теперь мы говорим, что тот, кто сделал этот календарь,
обладает богатым воображением. В данном случае это почти одно и то же.
Иоаким помотал головой.
— При чем тут богатое воображение, ведь все, что он написал, — правда.
Папа засмеялся.
— По-твоему, можно бежать до самого Вифлеема и одновременно далеко в глубь времен?
— Для Господа нет ничего невозможного, — изрек Иоаким.
Родители не стали с ним спорить. Папа сказал, что надо взять большой атлас, тогда они смогут следить за путешествием Элизабет по карте. Был у них также и исторический атлас, с картами, на которых были обозначены все страны с географическими названиями в разные эпохи. Ведь часто одна и та же страна и один и тот же город в разные времена назывался по-разному, объяснил папа.
Неожиданно мама ахнула и прикрыла рот ладошкой.
— Если ты начинаешь икать, то надо выпить воды, — посоветовал Иоаким. — Наверное, тебе помогло бы также, если бы ты неожиданно встретила ангела.
Мама ему ничего не ответила. Вместо этого она повернулась к папе:
— Ты помнишь эту старую историю? Действительно, много лет назад у нас в городе пропала девочка. Она потерялась, когда они с мамой покупали рождественские подарки. Кажется, девочку звали Элизабет.
Папа кивнул.
— Это случилось после войны. Ее звали Элизабет?
— Мне кажется, — сказала мама. — Но я не совсем уверена.
Мама с папой как будто бы совсем забыли про Иоакима. Они так увлеклись разговором между собой...
— Вероятно, продавец роз слышал об этой истории, а все остальное сочинил сам. Если этот календарь действительно сделал он.
Тут Иоаким попытался вставить слово:
— А вы можете выяснить, вправду ли ту девочку звали Элизабет?
— Ну да, - ответил папа. — Но, в конце концов, неважно, как ее звали.
Тут все они заторопились завтракать, а последнее слово осталось за Иоакимом:
— Я считаю, что это очень важно. Потому что имя женщины, чья фотография была выставлена в витрине книжной лавки, — Элизабет.
12 ДЕКАБРЯ
...Никакая вера не стоит выеденного яйца.
если она не учит человека
приходить на помощь ближнему в беде...
Когда папа пришел с работы 11 декабря, они сразу же продолжили тот утренний разговор. Едва папа появился на пороге, как мама с Иоакимом бросились к нему.
— Ну как, ты узнал, как ее зовут? — спросил Иоаким.
Он пытался представить себе эту старую историю, которая потрясла в свое время весь город. Маленькая девочка непонятным образом вдруг исчезла из универмага, куда пришла со своей мамой, и с тех пор уже никто и никогда не видел ее.
— Ну дайте же мне сначала войти в дом, — жалобно произнес папа. — Ту девочку действительно звали Элизабет. Элизабет Хансен. Она исчезла в декабре сорок восьмого года.
Мама уже успела приготовить обед, и они сели за стол.
— И еще я зашел к книготорговцу, — продолжал папа. — Я был у него на складе...
У мамы расширились глаза.
— Зачем?
— Там он нашел для меня ту фотографию, которую продавец цветов выставил в витрине его лавки в благодарность за то, что здесь ему давали стакан воды. Я взял ее с собой.
— Тогда неси ее скорей сюда, — потребовала мама.
Папа принес фотографию и положил на стол. Иоаким схватил ее, и они с мамой склонились над ней.
На фотографии они увидели молодую женщину с длинными светлыми волосами. На шее висел серебряный крестик с красным камнем. Женщина стояла, опершись на небольшой автомобиль. В верхней части фотографии виднелся церковный купол. Внизу на фото было написано: Элизабет.
— Фамилии нет. Имя распространенное. Но интересно, что написано оно по-норвежски. На других языках Элизабет пишется по-другому, — стал высказывать свои мысли папа.
Мама взглянула на него:
— Значит, она норвежка?
— Не знаю, — сказал папа. — Но рассмотри хорошенько фотографию!
Мама не поняла, что он имеет в виду, и ему пришлось объяснить:
— Тот церковный купол вдалеке — это купол собора Святого Петра. Элизабет стоит на улице, которая ведет к площади Святого Петра. Если судить по марке машины, фотография сделана в конце пятидесятых годов.
