Артем Скворцов — рабочий человек - Кочубей Нина (бесплатная библиотека электронных книг TXT) 📗
Домой Артемка пришел, когда уже стемнело. Мама была взволнована:
— Что с тобой? Где ты пропадал? Я уже в школу звонила. Случилось что-нибудь?
— Ничего не случилось. Немножко болит голова, и я просто побродил…
— Голова? — Мама опять, как в тот раз, положила ему на лоб свою ладонь.
Артемка мотнул головой:
— Она просто так болит, без температуры.
Мама вдруг прижала Артемку к себе.
— Устал ты… Конечно, устал. Ну ничего, скоро экзамены, а там — каникулы. — Она гладила его по волосам, то спине. — В завкоме путевку попрошу в лагерь, поедешь?
— Поеду… — прошептал Артемка, чувствуя, как в груди закипают слезы и горькое раскаяние.
Гефест из кузнечно-прессового
Микула Селянинович остановился, широко расставил ноги, заложил руки за спину.
— Как живешь-можешь, Артем Скворцов?
Артемка насупился, виновато спрятал глаза.
— Ничего.
— Как экзамены?
— Тоже ничего.
— Ничего — пустое место. Сдаешь уверенно?
— Вроде бы да. Пока все только на четыре и пять.
— Вот теперь понятно. Тогда почему такой невеселый?
Артемка опять отвел глаза, вздохнул.
— Так… Может, устал.
— Много еще сдавать?
— Через два дня — последний.
— К нему готов?
— Хоть сейчас.
— Прекрасно. Тогда, может, завтра и пойдем?
Артемка впервые за время разговора взглянул Микуле Селяниновичу в лицо.
— Куда?
— На завод. Забыл?
— А-а… Нет, не забыл.
— Завтра я в первую смену, с восьми, вот мы с тобой пораньше и отправимся. Не проспишь?
— Нет. Я будильник заведу на всякий случай.
— Добро. Значит, договорились.
Утром Артемка проснулся еще до звонка. Но валяться в постели и ждать, когда зазвенит будильник, не стал. Поднялся, сделал зарядку, сполоснулся под душем.
Когда в квартире появился Микула Селянинович, Артемка уже ждал его.
— Ну, молодец, — похвалил Артемку Коваль, — Я, признаться, не верил, что ты подымешься так рано. Это хорошо. Это по-рабочему.
Они шли гулкими пустынными улицами. Город еще только просыпался.
Артемка старался незаметно подстроиться под размашистый шаг Микулы Селяниновича, но через какое-то время сбивался, давал ногам отдохнуть от напряжения и подстраивался снова. Вот бы сейчас, откуда ни возьмись, навстречу — Вика. «Ты куда это, Скворцов?» — спросила бы она удивленно. А он этак небрежно в ответ: «На машиностроительный». — «Зачем?» — «Нора серьезно о жизни подумать. Не до старости те футбол гонять!»
— А меня на завод пустят? — неожиданно забеспокоился Артемка.
— Со мной пустят, — успокоил его Коваль. — Сегодня я покажу тебе только наш цех. На другие у нас времени не хватит. Если заинтересуешься, в другой раз побываем в остальных. — Коваль посмотрел на Артемку. — Ты вообще-то себе представляешь профессию кузнеца?
— А как же: — торопливо отозвался Артемка и тут же замолчал. На память почему-то пришли строчки из песни: «Мы — кузнецы, и дух наш молод, куем мы счастия ключи…» И еще: «Эй, кузнец-молодец, расковался жеребец…» Но никакие ключи на машиностроительном заводе наверняка не куют, и жеребец тоже ни при чем.
Артемке захотелось как-то увильнуть от этой темы. Иначе Микула Селянинович поймет, что Артемка хвастун и враль. Надо срочно повернуть разговор на что-нибудь другое.
— А вы что закончили, Николаи Семенович?
Коваль вздохнул.
— Неуч я, Артем. Так вышло… Очень уж жизнь у меня смолоду трудная была. Ничего я не закончил. Все больше самоучкой, как говоримся. Правда, потом меня и на курсы всякие посылали, квалификацию свою повышал. Только это все не то… Хороша, когда у человека знания прочные, основательные, всесторонние…
Артемке стало неловко: зачем он начал об этом! Поставил Коваля в неудобное положение.
— Ну, ничего! — утешил он Николая Семеновича. — Зарабатываете ведь вы хорошо?
— Зарабатываю я хорошо, — подтвердил Коваль. — Это верно. Не каждый инженер столько получает.
— Вот видите! — обрадовался Артемка. — Зачем же вам учиться? И так проживете не хуже других!
— Э, нет! — Коваль даже приостановился. — Тут ты не прав. Учиться всегда надо. Всю жизнь.
— Всю жизнь? Зачем? — искренне недоумевал Артемка.
— Да ведь как только человек перестает учиться, у него сразу же вырастает хвост! Как у обезьяны. Закон природы!
— Ну да…
— Точно! Перестал человек учиться — и пошло-поехало. Обязательно такой гражданин начнет превращаться в обезьяну. Заработает денег — напьется. Проспится — снова ищет работу, чтобы получить деньги и опять напиться. Это что — жизнь? А такой тип — скажешь, человек! Нет! Обязьяна. И вред они наносят нашему обществу огромный. Это паразиты, балласт, который постоянно пытается тащить нас на дно.
— А ведь верно! — согласился Артемка. — Не человеческая эта жизнь. Взять хотя бы ту же тетку Степаниду. Ест и спит. Спит и ест. Водку пьет и по рынку шляется — деньги заколачивает, чтобы опять есть и пить. Говорить с ней не о чем. Она только сплетни собирает: кто-то кого-то зарезал, кто-то кого-то ограбил… Скоро на землю луна упадет и всему конец…
Артемка засмеялся.
— Я как-то спросил у нее, на чем земля держится, — на трех китах, говорит!
— Ну вот! Это в наше-то время такую ахинею нести! Нет, дорогой Артем Скворцов, — Коваль положил свою тяжелую руку на плечо Артемки, — мир держится на одном ките!..
От неожиданности Артемка даже сбился с шага:
— Что же это за кит?
Коваль громко засмеялся и хлопнул Артемку по спине широкой ладонью.
— А зовут его рабочий класс!
Артемка засмеялся тоже и снова стал пристраивать свой шаг к размашистому и твердому шагу Микулы Селяниновича.
Едва они свернули за угол, как Артемка совсем близко увидел огромные заводские ворота.
В проходной Коваль позвонил кому-то по телефону, потом передал трубку вахтеру, и тот, строго посмотрев на Артемку, сказал:
— Ну, ступай, парень, ступай.
Сразу же за крыльцом проходной — асфальтовая дорожка, обрамленная пахучей резедой. С огромного щита на каждого проходящего в упор смотрел рабочий. Должно быть, сталевар. За его спиной полыхало пламя, сыпались искры, а он, распахнув робу, сдвинув на лоб прозрачный щиток, строго спрашивал: «Что сделал ты для досрочного выполнения пятилетки?»
— Это уже завод? — спросил Артемка.
— Да, это заводская территория. А вон то, — Коваль указал вправо на огромные здания без окон, — заводские цеха.
— Какая большая территория! Цветы, чисто…
— Ты что, думал, мы тут по уши в грязи? — засмеялся Микула Селянинович. Коваль свернул направо: — Нам сюда!
Они подошли к одному из корпусов. Корпус был огромный, кирпичный, со стеклянной куполообразной крышей.
Коваль остановился и взял Артемку за руку:
— В цеху осторожней! От меня никуда ни на шаг. Ну, добро пожаловать!
И распахнул широко дверь.
Артемке показалось, что в тот момент, когда Коваль распахнул дверь и они шагнули вперед, где-то рядом, возле него, произошло крушение, обвал…
Жарко и ослепительно полыхало пламя, осыпаясь искрами на пол, что-то грохотало и скрежетало. Мимо с лязгом промчалась вагонетка… Артемка невольно прижался к Микуле Селяниновичу. Но тут он почувствовал, что Коваль что-то кричит ему в самое ухо, показывая рукой. Артемка решительно ничего не слышал из-за грохота и только, улыбаясь, беспомощно пожимал плечами, крутил головой. Коваль беззвучно смеялся, тянул Артемку вперед.
Они шли вдоль цеха, Артемка постепенно осваивался в этой уж очень непривычной для него обстановке, приходил в себя.
Вот Артемка внезапно остановился, потянул Коваля в сторону. Микула Селянинович перехватил Артемкин взгляд, в котором светилось восхищение. Артемка глядел, не отрываясь, вправо, на рабочего в робе с пластмассовым защитным козырьком на глазах. Глядел так, словно тот показывал фокус.
Рабочий колдовал около какого-то агрегата, напоминающего большую газовую колонку. Только по середине корпуса этой колонки были дырочки, как у самоварной конфорки. Сквозь дырочки вырывалось пламя, которое бушевало там, внутри.
