Альдабра. Черепаха, которая любила Шекспира - Гандольфи Сильвана (книги без регистрации txt) 📗
Правда, мне было не по себе: я оклеветала невиновного, и мама вполне могла вызвать полицию. Другая, более владеющая собой мать, так бы и сделала. Думать об этом не хотелось. Все. Это первый и последний раз: никогда в жизни я не буду обвинять людей в том, чего они не совершали.
Но к маминым слезам я не была готова. Она вошла в комнату с блестящими глазами. Ей было страшно — это было видно. Страшно за меня. Разумеется, сердилась она тоже, но ее слова меня подкосили.
— Элиза, какая муха тебя укусила? — пробормотала она, садясь рядом со мной на кровать. — Этот человек мог сделать тебе плохо, ты понимаешь это? Очень плохо.
Я крепко обняла ее и, не выдержав, выпалила:
— Мама, я все это придумала. Он никогда не предлагал мне встретиться в парке.
Мама обескураженно уставилась на меня.
— Тогда зачем ты это сказала?
— Хотела, чтоб он ушел. Он мне не понравился.
И тут-то пришла буря. Мамины слова обрушились на меня точно ледяной град. Она обвиняла меня в гнусности, говорила, что я попаду в ад, но потом силы ее оставили, и мама заговорила спокойнее, почти мирно.
— Мне кажется, я провожу с тобой слишком мало времени, — пробормотала она, автоматически шаря руками в поисках сигарет. — Если бы твой отец был жив… Одна я не справляюсь… Если бы он был жив, он бы знал, что с тобой делать.
У меня сжалось сердце. Это было ужасно!
Мы немного помолчали, потом мама вздрогнула, будто до нее вдруг дошло, что я сделала.
— Я больше не могу тебе доверять! Ты врала! Ты оклеветала невинного! Ты выдумала несуществующую черепаху! Почему? Почему? Почему? Ты такая странная, такая странная, как… Что мне с тобой делать?
Странная, как кто? Как бабушка Эя?
Я молчала, опустив голову, ожидая, когда пройдет буря. Мне было очень больно видеть маму такой, но что еще я могла сказать ей, не выдавая мой секрет?
— Я люблю тебя, — прошептала я наконец. — Ты замечательная мама, серьезно. Самая лучшая мама в мире.
— Попробуй тебя пойми, — вздохнула она. — Но я тоже тебя люблю. Ты все, что у меня есть.
Я вздохнула с облегчением. Теперь можно и приласкаться, мне это было очень нужно.
Я улеглась поудобнее, положила голову маме на колени, а ее руку прижала к щеке. Как хорошо!
И тут завыла сирена.
— Мне надо пойти переставить журналы в киоске, — вздохнула мама. Ей тоже явно не хотелось от меня уходить.
— Наводнение? — испуганно прошептала я.
Мама нежно ущипнула меня за щеку.
— Я слышала по радио, что сегодня уровень воды побьет все рекорды последних десяти лет.
Глава двенадцатая
Наводнение! А бабушка Эя в глубокой коме. Охваченная тревогой, я подумала, что черепаха так и умрет во сне, и вскочила как ошпаренная.
— Ты куда? — воскликнула мама.
Но я уже была у двери.
— Мне надо сделать одно дело!
— Так срочно? Что это за дело?
— Долго объяснять!
— Не забудь шапку, холодно! — крикнула она мне вслед.
Но я уже выбежала вон, сорвав на бегу куртку с дверного крючка.
Над Венецией раздавался вой сирены. Еле уворачиваясь от прохожих, получая пинки и удары, я неслась по узким улочкам. Сердце бешено колотилось. Мне вспомнились военные фильмы. Но венецианцы были спокойны и привычно закрывали ставни магазинов. На самых оживленных улицах уже ставили деревянные мостки.
В Венеции наводнение встречают с философским спокойствием. Продавцы убирают товар с пола и раскладывают повыше, чтобы не намок. Убирают ковры. Как по волшебству, прохожие моментально облачаются в резиновые сапоги выше колена, и город охватывает веселое возбуждение: никто не боится наводнения.
Боялась только я. Уже начинало покалывать в боку, но я бежала не останавливаясь.
Через десять минут я уже была на Челестии.
Перейдя мостик, я бросила быстрый взгляд на уровень воды в лагуне. Пляж с отходами уже погрузился под воду. Я ринулась дальше, забыв о пешеходах, которые могли попасться мне на пути.
Казармы.
Я пробежала мимо, не обращая внимания на людей, которые суетились в садах, собирая разбросанные вещи. Никто меня не окликнул. Никто не спросил, куда я мчусь.
Сирена смолкла. Сколько у меня времени? Час? Два? Я понятия не имела, что буду делать, когда окажусь на месте. Потом решу, а сейчас надо торопиться.
Добежав до заброшенных огородов и арки Арсенала, я двинулась по тропинке к воротам с надписью «ВОЕННАЯ ЗОНА». Пробежала мимо табличек «ОПАСНОСТЬ ОБРУШЕНИЯ» и стала продираться сквозь кусты. Оказавшись у бабушкиного ангара, я почувствовала, как кровь бешено пульсирует в висках. Пришлось остановиться, чтобы сделать пару глотков воздуха. Вздохнув в третий раз, я бросилась в дом.
Бабушка Эя так и не выбралась из маленькой ямки внутри ангара, где она лежала словно серый камень. Эта небольшая впадина в полу первой окажется под водой.
Тяжело дыша, я уставилась на гигантский панцирь. Огромная черепаха буквально вросла в ложбинку. Как ее оттуда вытащить? Я лихорадочно огляделась вокруг.
Нужно создать вокруг нее теплую среду, думала я, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Построить теплицу из чего придется — тогда черепаха проснется и сама выползет из этой проклятой ямы.
В ангаре не было даже застекленной двери, а вот в старом доме нашлось несколько нетронутых окон. Я побежала в бабушкин коттедж, понимая при этом, что не смогу даже вынуть стекла из рамы. И вдруг в прихожей, заваленной плащами и зонтиками, до меня дошло: то, что мне нужно, здесь, под рукой.
Полиэтилен. Свободные и длинные бабушкины плащи. Они отлично сгодятся вместо стекла. Целых три плаща разных размеров: желтый, зеленый и красный. Если сшить их вместе, получится палатка.
В ящике кухонного стола среди восковых свечек нашлись зубочистки. Можно использовать их как булавки. Мне легко удалось проколоть зубочисткой тонкий плащ. Я соединила плащи, старательно приколов их друг к другу. Теперь нужно найти палку, чтобы поставить палатку, и источник тепла.
Свечки? Но еще нужна древесина, чтобы огонь разгорелся сильнее, и спички.
Спички были рядом с плитой. А вот палку для опоры найти никак не получалось. Может, подойдет метла с длинной ручкой?
Со всем этим скарбом в руках я вернулась в ангар и подошла к черепахе.
— Готовься к пробуждению, бабушка, — сказала я, принявшись вколачивать ручку метлы в землю рядом с ямкой, где она лежала. Я вкапывала ее поглубже в землю, надавливая изо всех сил. Наконец мне удалось как следует установить палку — теперь надо утоптать землю вокруг для устойчивости.
Потом я натянула разноцветные плащи, следя за тем, чтобы бабушкина ямка оказалась посреди импровизированной палатки. Я же работала снаружи — так было легче. Чтобы прикрепить плащи к палатке, понадобилась веревка — в доме нашлись аккуратно свернутые ленты от старых подарочных упаковок. Годится.
За десять минут в амбаре выросло сооружение, напоминающее пестрый индейский вигвам. Открывался он только с одной стороны.
Теперь дрова. Я выбежала наружу и огляделась по сторонам. Для хорошего костра, который бы согрел воздух, нужны сухие дрова. Но где их найти? Хворост не годится: последнее время шли дожди, и он весь промок. Я снова пошла в дом: может, там найдется что-то подходящее. Я носилась по комнатам как торнадо, хватая все мелкие деревянные предметы, которые попадались мне на глаза. Скалка для теста, разделочная доска, несколько вешалок, пара индийских мисок, прищепки для белья, рамы от картин, шкатулка (тут я колебалась, слишком драгоценной она была, но в конце концов ее я тоже бросила в кучу), ужасно уродливая статуэтка Будды. И наконец висевшая на гвоздике соломенная шляпа.
Все это были старые вещи, и дерево хорошенько ссохлось. Еще я взяла несколько пожелтевших от времени газет и, собрав все в охапку, пошла в ангар.
В палатке было темным-темно, и я зажгла спичку. Места едва хватало, чтобы свернуться рядом с черепахой. Я зажгла свечку и огляделась вокруг: куда ее бы поставить? Единственным подходящим местом был панцирь. Я капнула несколько капель воска на центральную пластину и поставила туда свечку. Черепаха не шелохнулась. Я даже не могла понять, действительно ли различаю ее неуловимое дыхание или это мне только кажется.
