Это моя школа - Ильина Елена Яковлевна (книги бесплатно без онлайн .TXT) 📗

— Наверно, это она! — обрадовалась мама. — Подожди, Катюша, я сама открою.

Она быстро пошла, почти побежала к дверям, но дверь открылась не сразу. Ключ почему-то сейчас не поворачивался в руках у Ирины Павловны, хоть руки у нее были такие уверенные, ловкие — «золотые».

— Танюша, ты? — спросила она, и за дверью сейчас же раздался такой неистовый, счастливый вопль, что даже бабушка в кухне услышала и, прибежав, помогла маме справиться с непослушным ключом.

Это, конечно, была Таня. Она крепко обняла свою маму — и тут только заметила, что почти доросла до нее.

— Ну что у тебя в институте? — спросила Ирина Павловна, с улыбкой глядя на свою почти уже взрослую дочь.

— Скоро стипендию получу! — с гордостью ответила Таня. — А пока я заняла у бабушки немного денег… — Таня оглянулась и добавила шепотом: — На подарки.

— Кому же подарки? — спросила мама.

— Прежде всего самой же бабушке, — все так же тихо ответила Таня. — Ведь сегодня ее рождение.

Вместе с мамой она пошла в комнату и положила на стол свой портфель. Катя и Миша сразу оказались тут как тут, словно только и ждали этой минуты.

Таня вынула из портфеля узкую длинную коробочку и протянула ее брату.

— Это тебе, — сказала она, — цветные карандаши.

— А бабушке что? — спросил Миша.

— Сумочка, — сказала Таня. — А то на бабушкину смотреть страшно.

Катя и Миша осторожно погладили черную, блестящую сумочку.

— А вот это тебе, Катюша. Учебник географии. Наконец-то удалось достать. Уже четвертый раз в магазин забегаю.

Катя покраснела.

— Ой, спасибо! — тихонько сказала она, боясь встретить мамин взгляд, и взяла в руки новую книжку. На серовато-голубоватом переплете были нарисованы высокие сосны, зеленые елочки, желтые березки и мягко синела гладь реки.

— А это еще один маленький подарок Кате, — сказала Таня, вынув из портфеля что-то завернутое в бумагу.

— Опять — мне?

Катя еще больше смутилась.

Из свертка выпала, разворачиваясь и мягко струясь, белая атласная лента.

— Красивая какая! — прошептала Катя.

Таня посмотрела на Ирину Павловну:

— Понимаешь, мамочка, скоро у нас в школе большой вечер. Медали будут давать. И вот я подумала, что у Кати нет хорошей ленты.

— При чем же тут Катя? — улыбаясь, спросила Ирина Павловна. — Ведь медаль, насколько мне известно, будешь получать ты, а не Катя.

— Да, но нам сказали, что пригласят по нескольку учениц из каждого класса. Хороших, конечно. И прежде всего тех, у кого сестры — медалистки. И бабушку нашу пригласили. И, конечно, тебя, мамочка.

Катя захлопала в ладоши.

А Миша подумал и спросил:

— И меня?

Мама и Таня переглянулись. А Катя сказала:

— Правда, мамочка, возьмем его с собой.

Мама пожала плечами:

— Не знаю, Мишенька. Как-то неудобно… Получится вся семья.

Миша нахмурился.

— Да-а, — протянул он, — когда вы все — так не семья, а когда со мной — так уже семья?

Кате стало жалко Мишу.

— Знаешь, Мишенька, — сказала она, — там будет неинтересно!

— Ну и пускай! — проговорил Миша, и у него задрожал подбородок. — Я очень люблю, когда неинтересно!

Мама притянула его к себе:

— Не горюй, сынок! Помнишь, папа говорил, уезжая, что он на тебя надеется. Ты ведь теперь единственный мужчина в доме и должен вести себя мужественно. Разве ты видел когда-нибудь, чтобы папа плакал по пустякам?

— Он вообще не плачет, — сказал Миша.

— И ты вообще не плачь. Ну, Танечка, расскажи, что слышно у тебя?

— Ох, мамочка, сколько у меня всего накопилось! Без тебя так трудно жилось!

— И у тебя «накопилось»? — улыбнулась мама и, чуть прищурившись, посмотрела на Катю. — И тебе трудно жилось?

Катя отвела глаза, взяла свою книжку, ленту и потихоньку вышла из комнаты.

«Ладно, — подумала она, — пусть уж теперь Таня рассказывает».

В этот день Ирина Павловна и дети никак не могли наговориться друг с другом.

Когда все уселись за стол обедать, она вспомнила, что Миша еще ничего не успел рассказать.

— Ну что, Мишенька, — спросила она, разливая суп по тарелкам, — нравится тебе школа?

— Ничего, нравится, — ответил Миша. — Я уже получил целых три отметки! А другие мальчики — только по две или по одной.

— Какие же у тебя отметки?

— Просто пять, пять с минусом и четыре с плюнусом! — гордо сказал Миша.

Все засмеялись. Но Миша этого даже не заметил.

— Школа у нас — такой большой-большой дом, — говорил он с жаром, размахивая ложкой, — но там никто не живет, а все только учатся.

— А с кем тебя посадили? С хорошим мальчиком?

— Сначала с хорошим, а потом с плохим.

— Почему же с плохим? — удивилась Ирина Павловна.

— Чтобы я учил его хорошему.

— А чем же этот мальчик плохой?

— Он на уроке завтракает.

Все опять засмеялись.

— Он на уроке завтракает, а ты за обедом разговариваешь, — заметила бабушка, — и ложкой размахиваешь. Значит, и ты не очень-то хороший.

На минуту за столом стало тихо. Но Ирина Павловна сама уже не могла удержаться, чтобы не спросить:

— А из детского сада, с дачи, не жалко тебе было уезжать?

— Очень жалко! — сказал Миша. — Только я хотел скорей домой.

— И мне тоже под конец захотелось домой, — сказала Катя. — Я очень обрадовалась, когда увидела Таню из окошка нашего автобуса. Она как раз возле твоей фабрики меня ждала. Там и все родители собрались.

— Знаешь, мамочка, как было все торжественно! — перебила сестру Таня. — Ребят встречали с музыкой. Представь себе — духовой оркестр играет, и вдруг подкатывает новенький автобус. Изо всех окошек пионеры выглядывают — загорелые, черные, как воронята, а в руках целые снопы полевых цветов. И вот смотрю: наша Катюшка выскакивает. Выскочила — и прямо мне на шею. «Распишись, — говорит, — что меня получила». Как будто она телеграмма или груз какой-нибудь.

— Не какой-нибудь, а очень ценный, — сказала Ирина Павловна, похлопывая сидящую с ней рядом дочку по спине. — Потому и с музыкой встречали. Ну, «вся семья», доедайте котлеты, на сладкое у нас — пирог.

— А какой? — спросила Катя. — С чем?

Она знала, что бабушка всякий праздник отмечает каким-нибудь пирогом: день рождения детей — обязательно кренделем, день рождения папы и мамы — слоеным пирогом, ватрушкой или даже настоящим — точно из кондитерской — тортом. А вот какой пирог приготовила она ради своего рождения?

— Знала бы, что мама приедет, — сказала бабушка, — напекла бы что-нибудь получше. А так — просто пирожок с повидлом.

— Самый мой любимый, — сказал Миша.

Бабушка погладила его по голове:

— Ты у меня молодец. Что ни дай ему — все у него самое любимое. Нарежь, Иринушка.

Ирина Павловна придвинула к себе блюдо с пирогом, на минутку задумалась и потом уверенно и решительно провела ножом по румяной корочке.

— Ну что ж, придвигайте тарелки, отпразднуем день рождения бабушки.

Бабушка вздохнула:

— Какой тут праздник без папы! Вот если бы и он дома был! Правильно говорит пословица: «Семья вместе — душа на месте».

— Ничего не поделаешь, — сказала мама. — Уж придется нам этот пирог без него съесть… А когда он приедет, другой испечем.

— Он с капустой любит, — сказал Миша.

Катя замотала головой:

— Нет, с яблоками.

— И с яблоками испеку и с капустой, — успокоила их бабушка. — Только бы приезжал поскорей.

Танин праздник

Настал день Таниного праздника. Уже с самого утра Катя волновалась так, словно медаль и в самом деле предстояло получить не Тане, а ей. Людмила Федоровна сказала вчера, что хорошо было бы, если бы Катя на школьном вечере поздравила сестру. И Катя, придя из школы, начала придумывать свое выступление.

Дома была та веселая суета, которая всегда бывает перед большими праздниками. Таня гладила, мама на кухне месила тесто, бабушка взбивала белки, а Катя в большой комнате колола для торта грецкие орехи. Ради Таниной медали бабушка решила испечь свой самый знаменитый «новогодний» торт.