Возвращение капитана - Ширяева Галина Даниловна (читать книги онлайн бесплатно регистрация TXT) 📗
Моя кастрюлька уже давно захлебнулась, и я тоже чуть не захлебнулась от нетерпения, но я все-таки сказала, что никакой клятвы не будет, а фельетон будет.
Марулька посмотрела на меня так, словно я ее убивала.
— Они вовсе не проданы, — сказала Марулька. — Никто их не продавал… Они вовсе… Они там.
У меня отлегло от сердца.
— Где? — спросила я.
— Там…
— Где?!
Марулька кивнула куда-то наверх:
— Там.
— Где?!
— Там, в башне…
— Ага! — воскликнула я. — Это ты их туда спрятала! В тот вечер, когда зажигала лампу! Ты их украла у Татьяны Петровны!
— Неправда! — закричала Марулька. — Неправда! Они там уже были! В тот вечер я их только от дождя прикрыла! Там же крыша в углу худая…
— Кто же их спрятал?
— Не знаю! — крикнула Марулька, и я поняла, что она знает.
— Татьяна Петровна?
— Не знаю!
Я поняла, что Татьяна Петровна.
— Зачем? Марулька! Почему? Почему она их туда спрятала?..
— А потому, что больше некуда было! — крикнула Марулька.
Она коротко вздохнула, оттолкнула мою кастрюльку от крана и подставила свою… Вода набиралась в кастрюлю ужасно долго. Потом кастрюля все-таки наполнилась и захлебнулась, как и моя, а Марулька все держала ее под краном.
От колбасы на сковородке уже давно шел дым, но мне было не до нее. Ничегошеньки я не могла понять! Наверно, и в самом деле я очень неразветвленная…
— Марулька! Это, это же лучшие картины! Она же сорвала выставку! Ведь не будет теперь выставки! Из-за нее! Выходит, она нарочно выставку провалила, да?.. Марулька, ну, что же ты молчишь?
Марулька все еще стояла возле водопроводного крана и не выпускала кастрюльку с водой из рук.
— Не знаю, — сказала она дрожащим голосом, — я ничего не знаю! Я их только от дождика укрывала. Я хотела потихоньку, когда мама ушла, а ты все бегала к нам, стучала и стучала. Я притворилась, что меня дома нет, а ты все равно стучала. Потом перестала стучать, я думала — спать легла. А ты взяла и зацепилась…
Значит, вовсе не привидение искала Марулька в тот вечер в башне! Она укрывала моего Вандердекена от дождя! И тогда, ночью, после того как к нам в дом пришло привидение в плаще и со стеклянными руками, мне вовсе не казалось, что деревья освещены. Они на самом деле были освещены. Татьяна Петровна зажгла на лестнице свою голубую лампу, ведь у нас на лестнице не было света, он туда вообще не был проведен, а у них сроду не было спичек, и я прятала от них спички нарочно.
Постойте! А почему Татьяне Петровне нужно было спрятать картины именно после того, как к нам пришло привидение? Почему? А?..
И мне снова все стало ясно! Сестра Татьяны Петровны вовсе и не умерла! Татьяна Петровна нарочно говорит всем, что ее нет на свете!
— Вы… вы хотели, чтобы твоя тетка ничего не знала про эти картины! Ведь они после статьи стали знаменитыми! Вы хотели их потихоньку продать! Чтобы с ней не делиться! Я же знаю — вы жадины! И как я раньше не догадалась об этом?
Тогда Марулька закричала: «Неправда! Врешь!» — и запустила в меня своей кастрюлей.
Глава V. Конец истории с привидением
Марулька убежала. А я тут же, в кухне, немедленно разработала план действий.
Во-первых, надо спасти картины. Надо перетащить их из башни куда-нибудь в такое место, где бы Татьяна Петровна не нашла их и не смогла бы продать.
Во-вторых, надо сейчас же обойти все соседние улицы и присмотреться ко всем встречным прохожим — нет ли среди них похожих на Марулькину тетку.
В-третьих, надо будет обойти все дальние несоседние улицы и тоже присмотреться к прохожим.
В-четвертых, надо под каким-нибудь предлогом проникнуть во все дома в городе и присмотреться к жильцам, если даже на это потребуется целый год или даже больше… Приметы — острый нос и жалобный голос.
Но, вместо того чтобы немедленно приступить к выполнению этого плана, мне еще долго пришлось заниматься всякой ерундой: переодеваться в сухое платье, потому что вся вода из Марулькиной кастрюли вылилась на меня, заново жарить колбасу для Виктора Александровича, а потом просто бродить без всякого дела по двору, потому что Марулька была дома и могла застать меня в башне. Я мысленно обшарила весь дом и весь двор в поисках места, куда можно было бы спрятать Вандердекена и все остальные картины, но нигде подходящего уголка не нашла: все уголки были на виду, даже сарай. Действительно, кроме как в башню, их спрятать некуда!
Потом я как-то вдруг сразу вспомнила про нашу лестницу. Там было много места, там даже когда-то стоял большой деревянный ящик, в котором я часто отсиживалась, если меня собирались за что-нибудь наказать. Правда, два года назад лестницу чинили, придвинули ее почти к самой стене. Но картины, пожалуй, туда протиснуть можно. Никто в жизни не догадается, что они там! Пусть-ка Татьяна Петровна с Аркадием Сергеевичем поищут!
Марулька ушла из дому только часа через полтора. Ушла за хлебом — значит, вернется через десять минут, а то и раньше. Да и Татьяна Петровна может вот-вот нагрянуть. Да и Виктор Александрович тоже!
Я вихрем взлетела по лестнице к башне и распахнула дверь!
Окошки заросли пылью и паутиной, и поэтому в башне было полутемно. Здесь валялись сломанные стулья, продавленный чемодан, все те же рваные ботики… Картины лежали у левой стенки, аккуратно прикрытые старыми мешками и даже скатертью из полиэтилена.
Я нашла Вандердекена. Живой! Только нос чуточку оцарапан. Все лучшие картины были здесь: и «Лес», и «Сказка», и «Вандердекен», и «Девочка и Луна». Я подхватила Вандердекена и потащила его вниз. Я никогда еще не держала в руках такое сокровище. Мне даже казалось, что в ладонях у меня плещутся волны и шевелятся мокрые паруса…
Он почему-то долго не хотел лезть под лестницу! Кажется, я поцарапала раму. Раму, а не нос! Нос я ему никогда не расцарапала бы! Когда все-таки он сдался, мне захотелось зареветь — словно я запихала под лестницу живого человека…
Потом я перетащила под лестницу остальные картины. Теперь их можно было оттуда достать, лишь взломав две или три нижние ступеньки.
Затем я немедленно, не теряя ни секунды, приступила к выполнению второго раздела моего плана. Я решила обойти все соседние улицы и присмотреться к встречным прохожим. Я замаскировала свою шишку косынкой и выбежала на улицу.
Нет, все-таки удивительный у нас город — хоть бы кто-нибудь незнакомый попался! Сначала я встретила Марульку с хлебом, которая сделала вид, что меня не заметила, а посмотрела куда-то мимо меня, в сторону, на чужие ворота. Я тоже ее не заметила и тоже посмотрела на ворота — это были Ленкины ворота, и ничего интересного на них не было… Пусть не замечает! Плакать не будем! Хотя, если сказать честно, мне было немного неприятно оттого, что я уже не светлое воспоминание в чьей-то жизни.
Потом мне попался Мишка Сотов. Мишка тоже меня не заметил, потому что только что подрался с Санькой. Я это поняла, когда тут же, через пять шагов, встретила Саньку. А у газированного ларька я увидела сразу двух своих старых знакомых — Ленку Кривобокову и Кольку Татаркина. Они ели пирожки с повидлом и о чем-то разговаривали.
Я хотела сделать вид, что не заметила их, и постаралась не расслышать, о чем они там разговаривают, но они кричали так громко, что не услышать их было просто невозможно.
— Покровский опять запчасти задерживает! — кричала Ленка, — Вот она и поехала их проталкивать.
— Какой Покровский? — спрашивал Колька.
— А я почем знаю!
— А моя в Саратов уехала. У нее там двоюродная родственница заболела. А ты обед готовишь?
— А зачем? Папа в столовой. А я так, на пирожках.
— И я на пирожках! Ничего, проживем!
Вот, оказывается, в чем дело! Оказывается, они просто товарищи по пирожкам, потому что матери у них куда-то уехали. Ох, Фаинка, Фаинка!
