Сентябрь + сентябрь - Коршунов Михаил Павлович (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений .txt) 📗
Ревякин взял Первыша за руку и потащил на середину зала. Отстегнул от куртки «Олимпийскую Снежинку», подпрыгнул и булавкой «Снежинки» проколол шар. Хлынул поток круглых весёлых бумажек.
Первыш громко засмеялся.
Тогда кто-то бросил в Первыша длинную весёлую бумажку — одну, вторую…
Первыш ещё громче засмеялся.
Ревякин проколол ещё один шар и ещё… Первыш стоял весь в конфетти, словно в дожде, и обкрученный, словно люстра, серпантином.
Гм… Мужчина украсил себя больше, чем женщина.
КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ И…
НАЧАЛО ВТОРОЙ
Так бывает, что очень важное узнаёшь случайно. Боря Завитков случайно узнал, что они — весь их первый класс — будут заниматься математикой. Пришёл за мелом в учительскую и узнал такую новость.
А Коля случайно узнал новость дома: пришла с работы мама и сказала отцу, что ей надо собираться в командировку в Крым, в пионерский лагерь Прибрежный. Работать с иностранной делегацией.
А уж что Коля дальше услышал — ну просто арабская сказка: мама берёт его с собой.
Первыш скоро закончит первый класс, и ему надо будет отдохнуть, чтобы учиться потом дальше. Вот мама и берёт его.
Когда Первыш сказал об этом Боре и Серёже, они ему очень позавидовали. Первышу даже стыдно стало перед друзьями, что похвалился лагерем и что он весёлый и счастливый.
Такой весёлый и счастливый, что со стороны, наверное, просто неприлично.
Но тут Боря сказал:
— А как же ты поедешь? Ты ещё не пионер! Это он сказал совсем не от зависти, а просто
вслух подумал.
И Серёжа вслух подумал:
— Вдруг тебя не пустят? Коля испугался — и правда, лагерь называется пионерским. А он не пионер и вообще самый маленький в классе.
Мама обо всём этом забыла, что ли…
Тогда Боря опять сказал:
— Но ведь ты вожатый. Коллективный вожатый!
И Серёжа сказал:
— Пускай Светка подтвердит, что ты вожатый над ней.
Первышу было приятно, что друзья заботятся о нём и вот помогают ему, когда он попал в трудное положение.
Но Светка… Разве она что-нибудь подтвердит?
Когда узнала, что мама берёт Колю с собой в Крым, начала визжать, орать и даже по полу кататься туда-сюда. Никакого чувства меры.
И всё это от зависти.
Мама и папа еле-еле успокоили Светку. Прыгали вокруг неё, как слуга и слуга слуги. И даже Коля прыгал, веселил Свету, чтобы мама не передумала и не взяла Светку вместо него.
Но мама не передумала. И как только Светка поднялась с пола, объяснила ей, что она ещё несамостоятельная и брать её нельзя.
Но Светка всё равно долго не успокаивалась. Папа принёс электрический вентилятор, поставил его перед Светкой и включил. Вентилятор, во-первых, заглушал Светку, а во-вторых, сушил ей слёзы. Недаром папа инженер.
Когда Света наконец успокоилась, она всё равно дулась и не разговаривала с Колей.
Разве она что-нибудь подтвердит?
Ни за что!
И тут вдруг Первыш сказал друзьям: — Я еду в командировку. Вот. Мама едет в командировку, и я еду.
* * *
Прилетели скворцы, выгнали из скворечен воробьёв и заняли свои квартиры. Грачи свили гнёзда на большом старом тополе. Не было никакого снега и никакой зимы. И вместо прошлогодних листьев и прошлогодней травы выросли новые свежие листья и трава. Было совсем тепло.
Первыш закончил первый класс и перешёл во второй. Это было событие!
Тамара Григорьевна объявила ребятам, что они закончили первый в своей жизни учебный год.
И директор школы Серафима Павловна их поздравила. И нянечка тётя Клава.
Нянечка тётя Клава сказала, что теперь, на будущий год, они самостоятельно будут ходить в буфет. Но что вообще до взрослого человека им ещё хлебать и хлебать киселя.
Вот как сказала тётя Клава.
И школьное радио их поздравило, и Глеб Глебыч поздравил — сыграл на рояле марш.
И коллективные вожатые поздравили, каждую октябрятскую звёздочку отдельно.
Ребята разъедутся кто куда. А Коля поедет в командировку. И даже не поедет, а полетит. На самолёте.
Коля очень ждал этого часа командировки и наконец дождался, хотя мама и называла это для него не командировкой, а отдыхом, чтобы он потом учился дальше отдохнувший.
* * *
Автобус едет через всю Москву. Улицы широкие, улицы узкие. Переходы «зебра» и переходы с кнопками. Жёлтый свет, зелёный свет…
Коля уезжает из родного города. Ему немножко и грустно и боязно: он оставил друзей, школу, двор, где ему всё известно и привычно. Как говорит тётя Клава, «каждая кошка и собака».
А кто их во дворе не знает — кошек и собак? Их все знают. И в школе знают, потому что кошки и собаки приходят смотреть, как ребята играют в шайбу. Теперь в шайбе все разбираются.
Эпоха.
На аэродроме говорило радио — объявляло о самолётах, которые прилетели в Москву, и о самолётах, которые вот-вот улетят из Москвы. Радио говорило гораздо громче, чем школьное.
Пассажиры сидели в больших залах в креслах, разговаривали, курили, читали газеты или журналы, слушали, что объявляет радио.
Мама и Коля тоже сели в кресла.
Стены залов из стекла, и поэтому хорошо видны самолёты на аэродроме, трава, облака.
Графика природы, графика прекрасного.
Коля сидит в кресле на Внуковском аэродроме. Скоро по радио пригласят в самолёт. Коля может взять и почитать газету или журнал (он умеет читать газеты и журналы). Пройти в буфет и выпить чашку кофе (он умеет пить чашку кофе). Просто помолчать (он знает, что такое учреждение).
Первыш почувствовал себя смелым. Перестал грустить. Что там кошки и собаки! Давайте сюда самолёт — техническое средство!
И самолёт дали: объявили посадку. Коля с мамой пошли к дверям аэровокзала. Двери тоже были стеклянными.
Коля и мама сели в электрический автомобиль, и он повёз их к самолёту.
Электрический автомобиль был красным, трава — зелёной, самолёт — белым, совсем таким, какими бывают облака. Первыш на всё теперь смотрит внимательно, как учил художник.
Если не забывает, конечно, смотреть внимательно.
Первыш, Боря и Серёжа и вся их октябрятская звёздочка часто летала в классе на самолёте. Это при условии хороших отметок и хорошего поведения. А на самолёте настоящем никто из них ещё не летал. И Первыш должен был полететь первым.
Он храбро поднялся по крутой высокой лестнице в кабину самолёта. Но когда вошёл в самолёт, понял: храбрости особенной даже и не надо, потому что он вроде бы оказался в длинном уютном коридоре аэровокзала, где стояли большие кресла.
Пассажиров встретила стюардесса. Показывала места.
Она и Коле показала его место.
Коля, конечно, сидел у окна — круглого, с белой шторкой. Так было задумано сразу, и такой билет был куплен.
Иначе и быть не могло.
Когда все пассажиры заняли свои места, стюардесса сказала, что они будут лететь до Крыма час сорок минут. Сказала, как зовут командира корабля и как её зовут. И что если у пассажиров будут какие-нибудь просьбы или вопросы, чтобы обращались к ней.
В круглое окно было видно, как к самолёту подъехал автомобиль-тягач. Коля знал, что этот автомобиль-тягач потянет самолёт на взлётную дорожку. А потом самолёт включит реактивные моторы и быстро взлетит до облаков, а потом и ещё выше.
Автомобиль-тягач потянул самолёт на взлётную дорожку.
Стюардесса прошла по проходу между креслами и велела пассажирам пристегнуться. У кресел есть пояса. Это чтобы плотно сидеть, когда самолёт будет взлетать к облакам и выше облаков.
И ещё она выдавала пассажирам, у которых были самопишущие ручки, непромокаемые чехольчики. В эти чехольчики надо было убрать ручки, а то в полёте из ручек иногда вытекают чернила и пачкают карманы пиджаков. Как понял Коля, получаются кляксы.
