Месяц как взрослая - Труу Сильвия (читать полные книги онлайн бесплатно .txt) 📗
— Провались она пропадом, эта перестройка! Во всяком случае, я отказываюсь. Не хочу, чтобы мне в табель записали нуль. Я не хочу отвечать за чужое головотяпство.
Силы возвращались к Силле. Она вскочила.
— Моя ошибка. И я исправлю. Только… — Ее голос лишь чуточку дрогнул, когда она добавила: — После работы. Так что сегодняшний день все же пойдет за сегодня.
Нийда дернула ее за один рукав, Воотеле за другой: после работы не выйдет. Разве она забыла — ведь отъезд? Воотеле глянул с надеждой на Индрека: пусть он скажет что-нибудь.
Но Индрек стоял неподвижно на месте, щеки его пылали, затем он резко повернулся и молча вышел из помещения.
Мерле все еще не могла поверить словам Силле.
— Значит, ты… не поедешь с нами? — спросила она.
— Нет.
— Тогда «снабженцам» достанется кружить у костра на одну партнершу меньше, — попыталась перевести все в шутку Хийе.
Но никто не засмеялся.
— Тебе виднее, ехать или нет, — сказала Мерле.
— Нет! Ты поедешь! — крикнула Нийда. — Долго ли переклеить? А мы с Хийе сделаем твою работу. Так ведь, Хийе.
Хийе кивнула, и Воотеле тоже обещал помочь.
Силле колебалась. Перед глазами замелькали огни костра в ночь под иванов день, светлячок на ладони Индрека…
Девочки выжидающе смотрели на нее, изучающе глядела Эндла. Воотеле энергично кивал. Лишь одна Мерле сказала с достойной серьезностью:
— Дело ваше, как хотите, мне же нужно выполнить сегодняшнюю норму, и я ее выполню.
— Давайте работать! — быстро сказала Силле. — Я уже сказала, что потом переделаю.
Мерле взяла коробку, которую сложила Хийе, и принялась укладывать конфеты, отсортированные Нийдой.
Квартет был спасен. И еще два других родившихся утром квартета.
«Как хорошо, что все сошло», — подумала Силле и даже не вздохнула.
Зато она глубоко вздохнула, когда после работы говорила отъезжающим «до свидания» и когда Нийда шепнула, что собиралась на острове о чем-то поговорить с ней. Силле не пошла провожать их к воротам, а сразу побежала на склад. За рядами полок и штабелями готовой продукции на столе лежал ящик, тот, который Индрек накануне под одобрительные возгласы девочек забил гвоздями.
Со вздохом села за стол.
— Да не вздыхай ты, — сказал кладовщик, сухонький, с тонким орлиным носом мужчина. — Хорошо, что так обошлось, что ухватили здесь за хвост. Вот если бы стал с утра до ночи телефон трезвонить: мол, что это за шутки вы там выкидываете — кладете в коробки сорт подешевле, а цену назначаете подороже…
Утешив таким образом девочку, кладовщик заторопился по своим делам, и Силле осталась одна.
Было тихо. Откуда-то донесся озорной смех, затем послышались топочущие шаги по каменным ступеням, и снова все смолкло.
Силле закрыла лицо руками, но тут же отняла их. «Этого еще не хватало! Сама добровольно отказалась от Крыма, а теперь из-за какой-то поездки готова реветь. Только этого не хватало. И вообще кто знает, как там у них пройдет поездка на остров? Сейчас погода хорошая, но кто скажет, сколько она такая продержится. Вот именно! А я, по крайней мере, доказала себе, что никакая я не неженка. И могу решать и поступать, как настоящий рабочий человек, могу отличать важное от менее важного. Это тоже что-нибудь да значит. Во всяком случае, больше, чем какая-то поездка. Будто на свете больше нечем и заниматься, кроме как ехать на Лосиный остров. И если бы этот Имре Лойк не вспомнил в последнюю минуту о том, что в опустевшем на лето клубе временно работает школьная бригада, что тогда? Тогда, конечно, нашлось бы, что делать. И теперь найдется. Прежде всего надо будет снять эти дурацкие этикетки и наклеить другие!»
Силле взялась за работу и уже знала, чем она потом займется. Возьмет краски и отправится хотя бы на тот же камень, где в ночь под иванов день они дожидались восхода солнца. Пойдет и нарисует закат. Или лес. В самом деле, если взять и нарисовать что-нибудь с натуры? И если хоть немного удастся, то будет что показать учителю, когда он спросит.
Вдруг Силле вскрикнула. Возле нее неслышно появился Индрек.
— Как идут дела? — избегая взгляда Силле, спросил он.
— А ты разве не поехал?..
Индрек взял из ящика коробку, достал из кармана складной нож и начал соскабливать этикетку. Казалось, он настолько ушел в свою работу, что забыл ответить Силле. Выглядел каким-то неловким, как побитый. Смешно, почему он такой странный? А вдруг…
— С мамой?.. С ней что, плохо?
— Все так же. Лечащий врач сказала, что начинает понемногу поправляться.
Теперь Силле уже не понимала Индрека. Почему же он тогда не поехал, если мать поправляется?
— Чудно! Ты из-за меня сидишь тут, а я поеду.
— Из-за тебя? Почему?
— Будто сама не знаешь, — буркнул Индрек, не поднимая глаз.
— А что я должна знать? — не понимала Силле.
Индрек принялся старательно соскабливать этикетку на второй коробке.
— Помнишь… Ну… — произнес он наконец. Казалось, что ему очень трудно говорить. — Да ты же знаешь, что ты спрашиваешь.
— Что я должна знать?
Тут же вспомнила вопрос Эндлы о новых этикетках. Вдруг… забыли? Но как же они тогда очутились у Хийе под упаковочным материалом? Но все равно — принесли этикетки вовремя или нет, надо было посмотреть, что она собирается приклеивать.
Так она и сказала Индреку.
Тот вопросительно глянул ей в глаза.
— О чем ты говоришь! — изумленно протянул он. — Я думаю… — Он снова уставился на коробку. — Я думаю о том, что я сказал тебе в ночь под иванов день. О тех словах, из-за которых ты не поехала в Крым. Помнишь ведь!
Силле вздрогнула. Вот как!.. Значит, Индрек все-таки считает, что его слова такие весомые, скажет слово — и разом бросаются следовать ему. Подумать только, какого о себе бывают мнения люди! Почему именно она должна считаться с его словами? Так он может сюда еще невесть что приплести.
— Из-за твоих, значит, слов! — воскликнула Силле. — Их слышали только трое — Нийда, Воотеле и я. А здесь работают все наши девочки. Может, думаешь, что я твоими словами агитировала их? Или считаешь, что мне еще не время думать о своем будущем, искать настоящую работу и призвание?
Говоря это, Силле смотрела на отвернувшегося Индрека. Но когда тот повернулся к ней, она принялась быстро наклеивать этикетку. С исключительной точностью приладила ее и прижала носовым платком. Очень старательно пригладила.
Силле чувствовала на себе некоторое время взгляд Индрека, и все это время приглаживала этикетку… Только тогда, когда он отвернулся, она взяла следующую коробку.
— Ах, вот оно что, — покачал головой Индрек. — И хочешь, чтобы я так тебе сразу и поверил? Думаешь, я не знаю, что твое призвание не тут, среди этих конфетных коробок?
— Послушай! — уже явно с упреком воскликнула Силле. — Что ты знаешь о моем призвании, если я еще и сама не знаю его. Может, тогда просветишь меня?
Индрек молчал. По его отсутствующему виду Силле заключила, что Индрек пропустил ее слова мимо ушей.
И все же это было не совсем так.
— Ну да, может, — сказал наконец Индрек, но не очень убежденно. Тихо, будто себе самому, он добавил: — А я, шут гороховый, ни за что ни про что хожу как преступник и ругаю себя, что испортил человеку лето…
Глаза у Силле округлились.
Вот так история! Значит, поэтому Индрек такой странный и избегает смотреть ей в глаза. Ничего себе! Вот и пойми этих мальчишек. Особенно Индрека!
18
Больше половины коробок уже прошло через ее руки.
Стояла тишина, полная невысказанных вопросов и слов.
— Пойдешь со мной сегодня, куда бы я ни пошел? — вдруг через какое-то время спросил Индрек.
Силле оторопела.
— Все равно ты собиралась ехать на Лосиный остров, значит, время свободное? — продолжал Индрек.
Силле молчала.
— Боишься, заведу тебя на край света? — улыбнулся Индрек.
— Ах, как страшно, — усмехнулась Силле.
— Ты не очень храбрись. В твои годы нельзя быть такой легковерной. Не то вдруг окажется, что рядом с тобой не человек, а страшило. Ну так как, согласна?
