Цацики идет в школу - Нильсон-Брэнстрем Мони (читать книги без TXT) 📗
— Теперь взяли! — скомандовал вождь. Индейцы нагнулись, схватили каждый по шару и со всех ног кинулись обратно на холм.
— Эй, вы…
— Отдайте шары!
— Чертова мелюзга!
— Немедленно верните шары! Детоненавистники пустились в погоню. Но было поздно — быстроногих Томагавков уже и след простыл.
Трубка мира и переговоры
Воспитателей на продленке звали Оса, Клас и Роббан. Это были очень хорошие взрослые. Надежные товарищи. С ними можно было говорить обо всем. Они всегда готовы были прийти на помощь. Так и на этот раз. Вместо того чтобы разозлиться, они просто рассмеялись. А потом помогли переделать комнату для настольного тенниса в индейский лагерь. Здесь должны были пройти переговоры Томагавков с бледнолицыми.
«Дз-з-зыннь! Дз-з-з-зыннь!» — кто-то настойчиво и сердито звонил в дверь.
Клас не спеша подошел и открыл.
— Чем могу помочь? — он вопросительно посмотрел на Любителей Петанка.
— Верните наши шары!
— Прошу вас, проходите, — любезно пригласил их Клас.
Томагавки и другие дети с серьезным видом сидели на полу. Цацики держал в руках трубку мира.
— Пожалуйста, садитесь в круг, — сказала Оса. В волосах у нее красовалось несколько перьев.
— Вот еще не хватало, — недовольно заворчали бледнолицые. — Отдавайте шары. Пошутили и будет.
— Вы — вести переговоры, мы — отдавать шары, — заявил Роббан. Его длинные волосы были заплетены в косички. Он сидел в кругу вместе с детьми, скрестив ноги.
— Отдавайте шары! — прорычал какой-то бледнолицый. — Знаете, сколько стоит один такой шар?
— Курить трубка мира — потом говорить. Уга! — заявил вождь.
— Уга! Уга! Уга! — хором закричали Томагавки.
У бледнолицых не оставалось выбора. Волей-неволей им пришлось сесть на пол вместе со всеми. Трубка мира пошла по кругу. Все, даже бледнолицые, сделали по затяжке.
— Теперь мы говорить, — сказал вождь, когда трубка вернулась к нему. — Вы хотеть шары. Мы хотеть земля. Мы меняться! — заключил Цацики и широко улыбнулся.
Бледнолицые раздраженно закатили глаза.
— Чем меняться? Шары-то наши!
— Вы не понимать, — вступила Оса. — Эта земля принадлежать детям с тех пор, как родиться Мать Солнце и впервые цвести каштаны.
— Это она про футбольное поле, — перевела Микаэла Любителям Петанка, которые, похоже, совсем ошалели от происходящего.
— Ущипните меня, я, кажется, сплю, — сказал один из них и ущипнул себя за локоть.
— Молчать! — приказал Цацики. — Мой шаман говорить.
— Теперь вы прийти на нашу землю с блестящими шарами и пытаться прогнать нас. Поэтому Томагавки выходить на тропу войны. Вы понимать?
— Мы понимать! — хором ответили бледнолицые.
Цацики довольно улыбнулся. Все же эти типы были не столь безнадежны.
— Этой земли хватать на всех, вы просто немного уходить на юг. Если вы это делать, мы оставлять вас в покое.
— Если лее нет… — начал Пер Хаммар и взялся за свой лук. — Мы снимать ваши скальпы! Уга!
Бледнолицые побледнели.
— Сколько на юг мы уходить, чтобы вы быть довольны? — Бледнолицые быстро освоили индейский язык, и, похоже, почувствовали себя немного увереннее.
— Вы получать землю в начале площадки, от мусорного бака до скамеек, — сказал Клас. — Я сам там играть в петанк.
— Эту землю Томагавки даровать вам, если вы не трогать нас и наших бизонов, — провозгласил вождь.
— Что еще за бизоны? — удивился один из бледнолицых. — В жизни не видел в нашем парке бизонов.
— Это собаки на площадке для выгула, — перевела Микаэла.
— Вы есть согласны? — спросил вождь.
— Уга! — ответили бледнолицые.
— Тогда блестящие шары снова возвращаться к вам.
Прежде чем бледнолицые, которых вообще-то звали Торстен, Калле, Мате, Эрьян и Пекка, ушли, их угостили кофе со свежими булочками. Томагавки и другие дети с продленки побежали в парк играть в лапту. Весна была в самом разгаре, и их земля снова принадлежала им.
Девятое мая
Восемь лет назад, девятого мая, Цацики научился ходить. Тогда ему было девять месяцев. Они с дедушкой гуляли в парке Кунгстрэдгорден, и, увидев, что Цацики пошел, дедушка так обрадовался, что немедленно отправился с ним в знаменитый ресторан «Опера» позади Оперного театра. С тех пор они с дедушкой всегда приходили сюда девятого мая — отметить это памятное событие.
Нынешнее девятое мая не могло начаться лучше, — думал Цацики, тайком наблюдая за Марией Грюнваль, на которой было новое красивое платье. Она подняла взгляд от учебника математики и улыбнулась ему. Никто в целом мире не улыбался так красиво, как она.
Утром Йоран отвез Цацики в школу на «харлее». Они выбрали длинный путь. В воздухе уже пахло летом. Возле школы, откуда ни возьмись, появился Мортен со своими друзьями. Они восхитились мощным мотоциклом, и Цацики показалось, что их восхищение немножко распространяется и на него. Потом, на большой перемене, он выиграл очень красивый стеклянный шарик, а теперь, в придачу ко всему, за ним должен был прийти дедушка. Цацики посмотрел на часы. Осталось десять минут…
В прошлом году в ресторане «Опера» Цацики заказал мороженое на первое, второе и третье. Сегодня будет не так. Он стал старше, умнее и полюбил говяжью вырезку.
— Дедушка! — Цацики бросился в объятия деда и спрятал лицо в его всклокоченной бороде.
Дети с продленки с завистью смотрели, как Цацики и дедушка покидают школу, держась за руки.
— Давай пройдемся, — предложил дед. — Чтобы нагулять аппетит.
Они едва дошли до Ратуши, но Цацики уже так проголодался, что им пришлось купить мороженое.
— Я сегодня ничего не ел, только один бутерброд, — объяснил Цацики, с аппетитом уплетая рожок.
Они постояли на набережной залива Стрём-мен, глядя, как рыбаки ловят лосося.
— А можно мне тоже попробовать? — сказал Цацики.
Дедушка спросил одного из рыбаков, нельзя ли его внуку немного порыбачить. Рыбак охотно передал спиннинг Цацики. Пока Цацики удил, дедушка крепко держал его, чтобы он не свалился в темную воду. И хотя добрый рыбак подробно объяснил, что надо делать, Цацики ничего не поймал. Зато к ним подошли туристы из Японии, которые хотели сфотографировать Цацики.
— Подумать только, — удивлялся потом Цацики, когда они сидели в ресторане и ждали свой заказ. — Неужели я буду на фотокарточке в Японии?
— А вдруг ты станешь знаменитым? — предположил дедушка. — В один прекрасный день тебе позвонят из Японии и предложат стать кинозвездой.
— Нет, — ответил Цацики, — я не хочу быть знаменитым. Я хочу быть как ты и жить в свое удовольствие.
— Твое здоровье, — сказал дедушка, поднимая бокал с пивом.
— И твое, — ответил Цацики и чокнулся так сильно, что кусочки льда в его стакане с лимонадом зазвенели.
По дороге домой они решили зайти в «Культурхюсет» — огромный культурный центр в центре Стокгольма. Там проходила фотовыставка, которую дедушка во что бы то ни стало хотел показать Цацики. На площади у входа Цацики увидел потрясающую девушку. Таких он еще никогда не видел. Мало того, что в пупке у нее сиял алмаз, — в придачу она могла извергать огонь, как настоящий дракон, да еще глотать шпагу, и ей от этого вообще ничего не делалось.
Цацики смотрел и не мог насмотреться. Дедушка тянул его дальше, но Цацики уперся.
— Я должен досмотреть, — твердил он.
После выступления девушка ходила по кругу с шляпой и собирала деньги. Цацики положил ей двадцать крон, которые дал ему дедушка.
— Спасибо, — сиплым голосом произнесла фокусница и мило улыбнулась.
— Тебе спасибо, — восхищенно проговорил Цацики. — Ты здесь каждый день?
— Если погода хорошая, — ответила она и, достав из уха Цацики монетку, протянула ему. Монетка казалась волшебной на ощупь.
