О чём шепчут колосья - Борин Константин Александрович (лучшие бесплатные книги TXT) 📗
— Значит, ты человек рабочий? Слесарное дело знаешь? Самая что ни на есть необходимая для комбайнёра дополнительная профессия. Без неё я себя настоящим комбайнёром признать не могу.
— Да что ты, Максим? Тебя вся станица природным комбайнёром считает.
— Природным, но не настоящим. А настоящему комбайнёру нужно знать слесарное дело. Испортится какая-нибудь деталь — стою, жду ремонтную летучку. А хлеб не ждёт, осыпаться, начинает.
С того дня я ещё больше сблизился, с Безверхим. Он помогал нашей бригаде, а я помогал ему.
Сапожников заметил, что я интересуюсь машиной:
— Ты, Костя, я вижу, неравнодушен к комбайну.
— Ещё как неравнодушен! — ответил за меня Безверхий, — Надо бы Борина на курсы послать. Так и в эмтээс говорят. И машина для него подготовлена. Санькин комбайн восстановили, а работать на нём некому. Подучить бы Борина малость. Как на это председатель смотрит?
Афанасий Максимович не любил бросать слова на еетер. К тому же он обещал отпустить меня съездить к семье в Жестелево.
Оттуда приходили добрые вести. Лида избавилась от малярии. Чувствовала себя хорошо. Окрепли, поправились девочки.
Я сильно тосковал по ним, а выбраться в деревню мешали дела. И вдруг такая неожиданность. И вот теперь, когда моей поездке к родным, казалось, больше ничего не должно было помешать, — надо ехать в школу механизаторов, получать специальность комбайнёру о которой я давно мечтал.
Я раздумывал, как мне поступить, а из дирекции МТС в колхоз было послано между тем письмо с просьбой направить меня в школу механизаторов.
Занятия должны были буквально начаться днями.
— А с Лидой согласовано? — спросил Сапожников, когда на заседании правления колхоза зачитали письмо дирекции МТС и моё заявление.
— Согласовано, — ответил за меня Безверхий.
— Ясно, кто Борина на комбайн устраивает, — заметил Туманов. — А где мы бригадира найдём?
К этому времени Туманов был членом правления колхоза, его главным бухгалтером.
— Ты ведь, Костя, бригадир со стажем, — продолжал он. — И в Жестелеве был бригадиром и на Кубани бригадой командуешь. И бригадиру, сам знаешь, что в Кушевке, что в Ростове — всюду почёт. Ты сейчас у всего Азово-Черноморского края на виду. Бригадир ведь центральная фигура в колхозном производстве, а комбайнёр? Что такое комбайнёр? Сезонник, не больше.
— Конечно, комбайнёр не велика птица, пошутил Безверхий.
— Об этом я и толкую, — продолжал Туманов.
у бригадира работа ответственная, круглогодовая, а у комбайнёра временная. Хлеб убрал — и на печку.
— Почему — на печку? — не соглашался Сапожников. — Пошлём Борина в школу, он там не только комбайн, но и трактор узнает. Две профессии у него будет. А раз так, без него ни пахота, ни сев, ни уборка не обойдутся. И зимой для хорошего механизатора в колхозе дело найдётся. Животноводам помогать будет. Они ведь всё вручную ворочают. А нам нужно, чтоб и на ферме машины и механизмы работали.
Сапожников был человеком беспокойной мысли. Уже в те годы, когда только стали строиться колхозы и когда понятия люди не имели о механизации животноводческих ферм, он думал о создании комплексных бригад, о том, что надо готовить механизаторов — мастеров на все руки.
Есть у моряков меткое словцо — вперёдсмотрящий. Им называют младшего офицера, несущего службу на носу корабля и наблюдающего за тем, что происходит впереди. Таким вперёдсмотрящим в нашем колхозе был Сапожников. Находясь на колхозном мостике, он всегда заглядывал далеко вперёд.
Я вспомнил о словах, сказанных им много лет назад, когда прочёл речь Никиты Сергеевича Хрущёва на совещании передовиков сельского хозяйства в Новосибирске в марте 1961 года. В ней говорилось о знакомом мне сельском механизаторе Александре Беккере, организаторе одной из первых комплексных бригад в Алтайском колхозе «Страна Советов».
«А самое главное, — подчёркивал Никита Сергеевич Хрущев, — я бы сказал, в комплексных бригадах более рационально используется рабочая сила и техника как в весенне-летний, так и в зимний период. Механизаторы, которые летом заняты в поле, зимой работают на фермах. Таким образом, люди более равномерно загружены на протяжении года».
Видать, об этом же думал и Сапожников, когда на правлении колхоза обсуждался вопрос, каким должен быть сельский механизатор.
… Колхоз решил послать меня на учёбу, Пришлось отложить поездку в Жестелево и отправиться в школу механизаторов. Она находилась в станице Ленинградская.
КЛАША И ПАША
На учёбу я уехал поздней осенью, а вернулся накануне страды, когда Шкуринская обычно пустеет и в станице остаются глубокие старики да малые дети. Все трудоспособные колхозники переселяются на это время в полевые станы.
Хотел отдохнуть с дороги, но потянуло в степь, к людям.
— Привет механизатору первой категории! — приветствовал меня Афанасий Максимович Сапожников. — В нашем палку прибыло!
— С благополучным окончанием! — добавил от себя дед Забота.
В каждом крепком рукопожатии, в каждом приветливом слове чувствовал я, что колхозники возлагают надежды на своего комбайнёра.
Трудная и ответственная работа у нашего брата — сельского механизатора. Целыми днями работаешь не под заводской крышей, защищающей тебя от жары или ненастья и сильных ветров, а под открытым небом.
А сколько беспокойства! Ведь тебе доверен труд многих тысяч хлеборобов, урожай в сотни тысяч пудов!
Время не ждало, да и я не собирался устраивать себе после курсов «каникулы».
Перво-наперво надо было укомплектовать экипаж агрегата. С трактористом вопрос был решён быстро. В наш экипаж направили молодого колхозника уроженца Шкурипской Егора Копыта. Труднее было найти помощника комбайнёра — штурвального.
— Почему обязательно штурвального? недоумевал Афанасий Максимович. — А если на комбайне будет работать не штурвальный, а штурвальная, скажем Клава Вороная?
— Та, что телятницей на ферме? — перебил я Сапожникова.
— Она самая. Была телятницей, а теперь на комбайн просится. Вороная на курсы в станицу Егорлыкскую ездила, когда ты в школе механизаторов учился.
Тут я узнал, как бывшая телятница попала на курсы механизаторов. Муж Клавдии работал бригадиром полеводческой бригады. Правление колхоза предложило ему послать двух колхозников на курсы механизаторов, но в бригаде ни одного желающего учиться не нашлось.
Одни отказывались потому, что работа у комбайнёра сезонная (много ли за два месяца заработаешь!), другие считали, что на одежду большие расходы (не напасёшься, мол, её, вся керосином, автолом провоняет).
Бригадир ошибочно считал, что комбайнёром могут быть мужчины. Колхозниц он в расчёт не принимал.
Домой, Вороной вернулся опечаленный.
— О чём кручинишься? — спросила его Клава.
— Да как не кручиниться? Хоть бы одна душа согласилась ехать на курсы в Егорлыкскую.
— Я согласна, — набравшись храбрости, сказала Клава. — Давно меня к комбайну тянет.
— Ты, Клавка, в своём уме? Уедешь в Егорлыкскую, а ребёнок с кем?
— В детсад отдам. А вечером бабушка за ним присмотрит.
Волей-неволей пришлось мужу согласиться.
Приехала Клава в Егорлыкскую и прямо к директору курсов.
— Читать умеете? — спросил он.
Клавдия промолчала.
— Не училась, — ответила, смущаясь, она, — а писать могу.
— Тогда напишите на классной доске, откуда приехали и зачем.
Подошла Клава к доске. Взяла мел и уверенно вывела крупными буквами:
Приехала из Шкуринской, из колхоза имени Горького, хочу научиться комбайном управлять. Прошу допустить меня к занятиям.
Директор улыбнулся, члены приёмной комиссии переглянулись: настойчивая, упорная! И Клаву зачислили на курсы. Но закончить их и получить удостоверение комбайнёра Вороной не пришлось. Заболел сын, и она раньше срока вернулась домой.
— Легка на помине! — воскликнул Сапожников, увидев в окно идущую по улице Вороную. — Заходи, Клавдия Ивановна, есть к тебе срочный разговор.
