Медный лук - Спир Элизабет Джордж (книги бесплатно без онлайн txt) 📗

— У нас в доме похоже было, — кивнул Иоиль.

— Брат отца, младше его, они очень дружили, жил вместе с нами. Когда я был совсем маленьким, дядя женился и построил свой дом неподалеку от нашего. Я помню его свадьбу. Мне разрешили идти со всеми в свадебной процессии, а я от восторга уронил факел и прожег большущую дыру в новой накидке.

Даниил прервал рассказ, помедлил минутку. Эта часть истории, пока все было хорошо, жила в самой глубине его сердца. Остальные молчали, пусть соберется с мыслями, незачем его торопить.

— Дядя страшно гордился своей молодой женой. Когда у них родился первенец, мальчик, можно было подумать — ни у кого раньше сыновей не рождалось, так он ликовал. И сделал ужасную глупость. Подходило время податей, а он взял часть отложенных денег и купил жене подарок — красивую шаль с золотой прошивкой, надеть, когда в синагоге будут оглашать имя ребенка. Думал подработать и скопить денег. А тут римлянам понадобились средства на новую дорогу, и сборщик податей пришел раньше срока. Дяде бы пойти к моему отцу, но он постыдился просить — ни у кого ведь нет лишних денег. Принялся спорить, убеждать, что еще слишком рано. Горячая голова. Сборщик податей рассердился и нажаловался на него. Пришли солдаты и забрали его в темницу. Как только отец узнал, он обошел всех друзей и собрал нужную сумму. Но дядя совсем потерял голову, стал драться с римлянами, и теперь они его не хотели выпускать. Сказали — пойдет в каменоломни, покуда не выкупит себя из долгов.

— Мы знали — они его ни за что не отпустят, а он непременно начнет драться, и тогда его убьют. Молодая жена от горя чуть с ума не сошла. Пришла к нам, упала на колени перед отцом, умоляла спасти мужа. Тогда мой отец кое-что придумал. Он был человек мирный, но тут взялся за оружие. Он и еще четверо спрятались в поле и ждали, когда римляне поведут его брата. И напали на конвой. Конечно, их всех схватили. Одного солдата ранили серпом, и он в ту же ночь умер. Легионеры решили хорошенько припугнуть все селение — распяли всех шестерых, даже дядю, хотя тот ничего не делал, у него руки были связаны.

Легкий звук, почти стон, сорвался с губ девочки. Иоиль не шевелился. Даниил продолжал рассказ:

— Мама стояла у креста весь день и всю ночь и весь следующий день. Ночью стало холодно, поднялся туман, и когда вернулась домой, только плакала и кашляла. Она прожила еще пару недель.

— А ты тоже там был? — еле слышно спросила Така.

— Да. Отец умер, а я произнес страшную клятву. Может, кто скажет, что в восемь лет нельзя связать себя такой клятвой, что навеки нерушима. Но я поклялся на всю жизнь. Пообещал, что отплачу им сполна. Буду их ненавидеть, и драться с ними, и убивать их. А больше мне жить не для чего.

Юноша прервал рассказ, он дрожал с головы до ног, ледяной спазм перехватил горло. Пусть бы ушли, оставили его в покое. Но Така снова задала вопрос:

— А кто о вас заботился после?

— Бабушка. Заставляла меня ходить в школу еще пять лет. Но потом и она заболела, еды в доме почти не было, и она продала меня Амалику.

— А сестра?

Даниил опять немного помолчал. Да, придется и про это рассказать.

— Помните, ей было всего пять лет. В ту ночь она умудрилась убежать от соседей. Никто не знает, сколько времени провела она у крестов, пока ее не нашли и не забрали домой. Она стала кричать во сне. Потом отказалась выходить из дома. А когда пытаешься ее заставить, истошно вопит, вся синеет и цепенеет, будто мертвая. И потом несколько дней совсем больная. Ну, мы и сдались. Она всегда росла слабенькой, плохо ела. Мне кажется, сестра все забыла, но бесы все равно ее не оставляют. Она так никогда и не выходит из дома.

Он остановился, не зная, что сказать, как объяснить им про Лию.

— Она такая добрая и нежная, — добавил он, застенчиво взглянув на Мальтаку, и удивился — в глазах девочки блестели слезы. Даниил поспешно отвел взгляд.

С самого начала рассказа Иоиль не произнес ни слова, сидел, уставившись куда-то в пространство. Он, казалось, мгновенно повзрослел. Его еще недавно полудетское лицо вдруг посуровело, стало почти взрослым. Внезапно он встал на колени, наклонился — в коридорчике совсем мало места. Даниилу видно — согнутые плечи напряжены, губы дрожат.

— Даниил, — задыхаясь, проговорил он. — Я тоже хочу связать себя клятвой. Клянусь Небесами, я отомщу за твоего отца! Обещаю! Буду бороться до самой смерти!

Изумленному такой страстностью Даниилу внезапно стало ужасно стыдно — он же не хотел, это нечестно, он не может привлечь Иоиля на их сторону такой ценой.

— Нет, нет, Иоиль, это не твоя битва.

— Нет, моя! Моя и всех остальных иудеев. Твой отец — один из тысяч, павших от их рук. Мы должны — обязаны — все силы положить, чтобы освободить нашу страну.

Если он этого хочет, тогда задача Даниила выполнена. Он ведь за тем и пришел в Капернаум. Но все-таки его гложет сомнение. Оторвать Иоиля от изучения священных текстов, вытащить из надежного мирка — туда, в полную опасностей тьму его собственного мира?

Така поняла колебания юноши. В смятении притулилась она к стене, с ужасом глядя на брата. Нет, не только с ужасом — с гордостью.

Иоиль повернулся к сестре:

— Ты же понимаешь, Така, иначе нельзя. Не могу я с головой зарыться в книги, когда такое происходит. Ты должна понять. Мы всегда все понимаем одинаково.

Така, стараясь побороть страх, подняла глаза на брата. Теперь Даниил видел — близнецы неразрывно связаны. Девочка резко, с шумом выдохнула.

— Да, — голос больше не дрожит, — я понимаю. Будь я мальчиком, тоже бы поклялась.

Внезапно жар, сжигавший брата, бросился в лицо сестре:

— Что мешает мне поклясться? Разве девушка не может отдать жизнь за свою страну? Разве Девора [37] и царица Есфирь [38] не служили Израилю? Я тоже клянусь! Я буду помогать вам!

— Нет, — ревниво вырвалось у Даниила. — Это мужская клятва! Она не для смазливых девчонок.

Лицо Мальтаки побледнело.

«Что же я наделал, — проклинал себя Даниил. — Как же я такое сказал?»

Но Иоиль немедля встал на защиту сестры:

— Тогда давайте поклянемся снова. Все трое вместе. Мы клянемся бороться за свободу Израиля и за… за… за…

— За Божью победу, — закончила за брата Така. — Помнишь условный знак Маккавеев? [39]

— Да! Да! Давайте поклянемся вместе. Прямо сейчас — на Книге Еноха. Что может быть лучше? Положите руки на мою руку, вы оба. Клянемся бороться вместе. Все втроем. За Божью победу!

Девочка без промедления положила ладонь на руку брата и повторила:

— За Божью победу!

Оба в ожидании смотрели на Даниила. Все трое, так Иоиль сказал. Он, всегда бывший один, вдруг оказался внутри их круга. С болезненным усилием юноша наклонился, положил свою руку на руку девочки, почувствовал хрупкую кисть под своей огромной ладонью.

— За Божью победу! — у него перехватило горло. Он быстро откинулся назад, в тень, боясь, что они увидят его лицо. Но нет, оба слишком взволнованы, им не до него.

— Теперь надо решить, как действовать, — торжественно произнес Иоиль. — Завтра вечером я принесу…

— Завтра суббота, — напомнила Така.

Иоиль задумался:

— Мы все равно можем прийти. Закон не возбраняет навещать больных в субботу.

— Но мы не сможем ни снять старую, ни наложить новую повязку.

— Неважно, — перебил ее Даниил. — Рана уже почти зарубцевалась.

— Я принесу еды перед закатом, — пообещала Така. — Ее хватит до исхода субботы.

— Давайте составим план, — продолжал Иоиль, все еще охваченный восторгом своего решения. — Когда ты окрепнешь и сможешь вернуться в горы, я пойду с тобой.

— Нет, — возразил Даниил. — Рош не этого хочет. Ему нужен свой человек в Капернауме. Так что тебе лучше остаться в школе.

Он заметил — несмотря на только что произнесенную клятву, Иоиль испытывает немалое облегчение. Однако вслух мальчик произнес: