Мой товарищ - Каманин Федор Георгиевич (книги читать бесплатно без регистрации txt) 📗
Развернул я книжку, читаю:
Что такое подпольщик, я не знал. Сначала подумал, что подпольщик — это тот, кто под полом живет.
Я тут же принялся читать. Оказывается, подпольщик — это революционер. Его преследовала полиция, а он от нее скрывался. И вот как подпольщик боролся против царя, как он скрывался от полиции — обо всем этом и была написана книжка. И так это мне интересно показалось, что всю книжку я прочел сразу, не отрываясь.
— Где ты книжку эту взял? — спрашиваю я Степку.
— Под Горшковым сараем. Там их много-премного.
— Идем туда, — зову я Степку.
Мы побежали. Глянул я, а книг-то под сараем!.. Штук сто, если не больше.
— Чьи это книги? — спрашиваю я у Степки.
— Наверно, Фанаса Горшкова. Он на заводе работает и в ораторах состоит.
— А зачем же он их под сарай запрятал?
— Боится, чтобы брат их с табаком не искурил. А там, может быть, и оттого, что за эти книжки, говорят, урядники порют.
Я задумался.
— Знаешь что, Степка? Ты никому не говори, а я эти книжки возьму себе и буду читать.
Мы живо перетаскали все книги под наш сарай.
Об этих книжках я рассказал Легкому.
— Врешь?! — не верит он мне.
— Право слово, пойдем, посмотришь.
И мы полезли под сарай.
— Верно, книги! — удивляется Легкий. — Ты мне не дашь штук пять?
— Хоть десять, хоть половину! Раз мы с тобой товарищи — все у нас должно быть пополам.
И мы начали делить книги.
Тут я схитрил. Себе брал только интересные, где были приключения, разговоры, а Легкому отдавал скучные. Ему ведь все равно, он плохо читает.
Начал я читать эти книги. И так они мне понравились!
Сначала я читал их один, потом читал Легкому и остальным ребятам. И тем книжки понравились.
— Ребята, давайте и мы подпольщиками будем, — говорит Легкий.
— Давайте. Только кто ж у нас в урядники пойдет и за нами гнаться будет? — говорим мы.
Урядником никто не хотел быть. Легкий предложил Тишке и Митьке, а когда и те отказались, он пригрозил:
— Ежели вы не будете урядниками, я вам уши надеру.
Тишка и Митька согласились — с Легким шутки плохи.
И мы стали подпольщиками.
Пришел как-то на праздник домой Фанас Горшков и хватился своих книг.
— Где мои книги? — спрашивает он у своего старшего брата, Гришки.
— Не знаю. А где они у тебя лежали?
— Под сараем.
— Нашел место! Их, наверно, ребятишки потаскали. Степка Жбанков, видел я, на днях туда лазал.
Фанас — к Степке:
— Где мои книги?
А уж если Фанас начнет спрашивать, недолго и со страху умереть. Больно он страшный! Высоченный, волосы длинные, рыжие, и бас у него…
— Книж… книжки твои я не брал, — заикался с перепугу Степка.
— А кто? Кто их потаскал из-под сарая? Говори живей!
— Федя Каманичев их все потаскал, — выдал меня Степка.
Фанас насмерть перепугал мою мать, влетев в нашу хату, как буря.
— Где твой мальчишка? — грозно крикнул он.
— Играет где-то. А на что он тебе? — спрашивает мать, сама еле жива.
— Нужен. Он мои книги потаскал! — и тотчас же за порог, разыскивать меня.
Но ему не сразу удалось найти меня. Мы как раз были сегодня подпольщиками, удирали от урядников, прятались в болоте, в зарослях олешника. Я даже видел, как Фанас пронесся рысью мимо нас, но мне и в голову не пришло, что он ищет меня.
Когда нам надоело играть в подпольщиков, мы стали опять ораторами. Вышли на лужайку за сараем и начали говорить речи. Фанас подкрался к нам как раз тогда, когда пришла очередь говорить мне. Я увлекся, разгорячился и начал:
— Товарищи! Долой царя!
— Долой! — кричат ребят.
— Товарищи! Долой и урядников, раз они за подпольщиками и ораторами гоняются!
— Долой!
— И бабку Захарову, и мать Митькнну долой, раз они палками нас разгоняют, речи говорить не дают!
— Долой!
— Долой, правильно! — пробасил и Фанас.
И тут только мы заметили, кто стоит рядом. Я сразу понял, зачем пожаловал сюда Фанас, и хотел бежать, но он уже держал меня за руку:
— Подожди, подожди, не торопись. Ты сначала мне скажи, куда ты книги девал мои.
Я вижу, что вертеть тут не приходится, говорю ему правду.
— Вот и хорошо, — похвалил меня Фанас. — Ты, Легкий, собери те книжки, которые тебе дал Федя, и тащи их сюда, а ты, Федя, захвати, что у тебя спрятано. Понятно? А теперь давайте потолкуем. Вы ловко речи говорите, молодцы!
Я облегченно вздохнул: беда миновала. Фанас, вижу, усмехается, ругаться и бить нас не будет.
— Всегда так делайте, ребятки, учитесь бороться за свободу, — говорит нам Фанас. — Готовьтесь к борьбе, защищать революцию! Борьба только начинается, и борьба будет нелегкая, враги наши еще сильны. Но мы их все же одолеем.
— Ладно, мы вот подрастем, будем вам помогать, — отвечает ему Легкий. — Если придут сюда урядник и стражники нас арестовывать, в тюрьму тащить, мы их всех побьем!
Мы показали Фанасу свое оружие.
— Хорошие револьверы. Правда, они не стреляют у вас, но это вам сейчас и не нужно. А когда вы подрастете, тогда вам нужно будет иметь настоящее оружие.
Тут он вытащил из карманчика в кожаном ремне маленький револьвер. Мы никогда еще не видали близко такого револьвера. Маленький, но в нем сидело шесть патронов с пулями. И он сверкал, как крыло ворона.
— Вот какие вам будут нужны, когда вы подрастете, — говорит нам Фанас.
— Так книжечки мои ты сегодня мне доставь, — сказал мне Фанас, уходя домой.
— Ладно, дядя Фанас, обязательно принесу, — пообещал я.
И вечером я отнес его книги. С этого дня мне не стало покоя. Хотелось во что бы то ни стало иметь такой же револьвер, как у Фанаса Горшкова. И Легкому хотелось иметь револьвер, он даже заскучал.
Но где взять его? Ведь револьверы продаются в городе, для этого, наверно, нужно много денег, да нам, маленьким, пожалуй, и не продадут его.
И я решил, что револьвер можно сделать самому.
У Ильичевых, наших соседей, был безмен. На нем взвешивали хлеб, зерно, мясо. Ильичевский безмен считался очень верным, все брали его, когда нужно было. Он все время ходил по дворам. Частенько и мы брали.
Валялся он и сейчас у нас. Начал я к нему приглядываться. Безмен как безмен: деревянный, на одном конце гиря чугунная, на другом — крючок железный, которым груз цепляют. А там, где фунты помечены точками, медная оболочка надета. И оболочка эта от старости треснула, одна половина ее повертывалась вокруг стержня. Я сразу же догадался, что из этой оболочки хороший ствол для револьвера может получиться. Но как ее снять, вот беда-то! Не рубить же из-за этого такой хороший безмен?
— Я нашел ствол для револьвера, — говорю я Легкому.
— Где он?
— Вот, — показываю я ему безмен Ильичевых. — Видишь ли, вот эту штуку можно бы взять и сделать из нее ствол.
И я начал вертеть оболочку безмена.
— Верно, — согласился Легкий. — Замечательный ствол выйдет!
— Оболочка-то не снимается, — заметил я.
— А топор для чего? Неси-ка сюда топор, я живо разрублю.
— Нет, Легкий, разрубать не нужно. Знаешь, за ото влететь может здорово.
— Вот дурак-то! Да разве мы скажем? Мы его сейчас же разрубим, эту штуку возьмем себе, а остальное спрячем под печку, и никто о том знать не будет.
— Так-то так, но ежели узнают?
— Неси топор!..
Я принес топор, и мы принялись за безмен. Легкий рубил, а я только советовал ему:
— Вот тут тяпни, вот тут.
— Ладно, вижу сам. Мы, брат, его живо раскрошим, я на это мастер! — отвечает Легкий, а сам знай стучит топором по безмену.
Безмен оказался прочный, словно костяной, а тут еще топор был туповат.
— Ну и топорик у вас! Этим топором только бы глину месить, а не безмены рубить! На-ка, поруби теперь ты, у меня уже рука заныла, — говорит Легкий.
Мы рубили долго, часто сменяя друг дружку. Насилу одолели упрямый ствол.
