Пятые приходят на помощь - Блинов Геннадий Яковлевич (читать книги полностью .txt) 📗

Может быть, не он к преступникам втирается в доверие, а бандиты пристращали его и заставили молчать? А Паша Наоборот проявил малодушие и боится мести, преследования воров.

Правда, через минуту Самсонов решил, что все это ерунда — к преступникам их председатель совета отряда Павлик Звягинцев попасть не мог, но что-то с ним загадочное случилось. Иначе эти ботинки не оказались бы в кабинете участкового.

— Купили, что ли, ботинки? — слукавил Самсонов.

— Где там купил. Бесплатно достались. Да вот избавиться не могу. Придется музей открывать,— махнул рукой старшина.

— Ну так расскажи еще разок о пацане,— ехидно попросил Самсонов Павлика Звягинцева. Тот покраснел и сделал вид, что не понимает товарища.

— О каком пацане?

— Который заодно с преступниками, у которого ботинки в милиции,— припугнул Витька Павлика. Звягинцев побледнел.

— В милиции? — не поверил Паша Наоборот.

— А то где? Как вещественное доказательство. Не строй, Звягинцев, невинную рожу. Советую не выспрашивать у меня о том да о сем, а идти и прямо заявить: виноват, связался с преступным элементом. И запомни — чистосердечное признание смягчает степень вины. Между прочим, как другу, могу по секрету сказать, что инспектор выписывает тебе повестку в суд. Не помню статью уголовного кодекса, но десятый класс тебе придется кончать в местах не столь отдаленных... Жалко тебя, Павлуша...

Самсонов, видимо, перехватил лишнего, и Звягинцев это почувствовал:

— Не пугай, Витюша. Не за что мне быть в этих самых местах. И степень вины моя чувствительная.

— А все же есть,— немного сдался Самсонов.— Ботинки у Копытова. Он собаку ученую хочет вызывать.

Звягинцев снова разволновался.

— Ты всерьез или разыгрываешь? Представляешь, ведь ученая собака не меня, а отца сцапает. А он потом с меня шкуру спустит.

Павлик тяжело вздохнул и опустил голову.

— Невезучий я. Вечно что-нибудь со мной случается. Хочешь как лучше, а получается наоборот.

И он откровенно рассказал о своем ночном приключении. Самсонов внимательно выслушал товарища и глубокомысленно изрек:

— Дело пахнет керосином...

Паша Наоборот умоляюще посмотрел на Самсонова и жалко улыбнулся:

— Витюша, вы же с Копытовым друзья. Может, он что-нибудь сделает? Поговори, а? Я все выдюжу — пусть отец выпорет за эти ботинки, пусть участковый отругает. Но ведь из-за меня в Шушенское поездка сорвется, если хоть кое-что станет известно «бешникам».

Самсонов об этом не подумал. Звягинцев прав. Хотя ничего особенного с Пашей Наоборот не произошло и ботинки попали к участковому инспектору случайно. Но в интересах общего дела, пожалуй, лучше об этом случае никому не говорить. Иначе кое-кто может распустить такой слух, что Звягинцеву будет неудобно в школе появляться. Опыт есть. Вот и о нем, Самсонове, сейчас говорят, что он ходит по земле только благодаря храбрости и мужеству Ромки Черданцева.

— Выкручиваться надо,— согласился Витька.— Мелькнула у меня мысль. У вас есть дома рваные ботинки? Которых родители не хватятся?

Паша Наоборот вздохнул. Нет у них ненужных ботинок. Всю негодную обувь Витаминову отцу сдали.

Самсонов хлопнул Павлика по плечу:

— У Венкиного отца мы и попросим какое-нибудь старье. Это же проще пареной репы.

Бедарева дома не оказалось, но утиль, собранный им, был свален в углу ограды, и Витамин щедро разрешил:

— Ищите, что надо.

Самсонов и Звягинцев

перебирали рваные фуфайки, гнутые медные подносы, находили коровьи рога и много других вещей, которые их совсем в настоящее время не интересовали. Наконец, почти из середины кучи Самсонов вытащил дырявый ботинок, осмотрел его

со всех сторон и неуверенно спросил Пашу Наоборот:

— Как думаешь, похожи на твои?

— Отдаленное сходство есть,— сказал Звягинцев.— Размер тот же...

— Вот-вот... Лишь бы второй попался.

Нашли и второй ботинок.

— За нами, Витамин, самая лучшая марка,— пообещал Самсонов.

Венка плюнул через выпавший зуб и насмешливо сказал:

— Мне Звягинцев семь марок обещает.

Паша Наоборот кивнул:

— Будут тебе марки. Лишнего только не болтай.

Друзья зашли в промтоварный магазин и купили коричневые шнурки. Ботинки зашнуровали и связали между собой.

— Старшине для музея не все ли равно — эти или другие. Он и не заметит разницы,— сказал Самсонов для собственного успокоения. Витька сунул ботинки в портфель и пообещал все уладить так, что комар носа не подточит.

В тот же день он зашел к старшине в кабинет. Тот удивился:

— Что это, Виктор, ты с портфелем ходишь? Или еще дома не был?

Самсонов не ответил. Улучив удобный момент, Витька заменил ботинки и заторопился:

— Пойду собираться на остров.

Глава десятая

РЕБЯТА НАХОДЯТ УЧЕНОГО АТЕИСТА ПРОФЕССОРА КИСЛЫХ ЩЕЙ

После разговора с теткой Феклиньей ребята долго не могли прийти в себя. Им не верилось, что в наше время есть люди, которые всерьез верят в бога, их по-настоящему взволновала судьба девочки.

Ребята понимали, что им надо доказать Аленке: никакого бога нет. Но как это сделать — они не имели представления.

— Может, «ашники» знают, что делать? Пусть бы брали они звездочку,— несмело предложил Ромка.

Галка обожгла его уничтожающим взглядом и упрекнула:

— Эх ты, Ромашка! Мы бросим эту девочку, «ашники» бросят, а глупая девчонка всю жизнь будет молиться какому-то господу-богу. И тебя совесть не станет мучить? Да?

Ромка немного обиделся:

— Ты меня не убеждай, Павлова. Только скажи, что я должен делать? Так эта Аленка и поверит, если я скажу, что бога нет...

— Не поверит,— согласилась Галка.— Здесь надо, чтобы человек опытный в религиозных делах побеседовал с ней. Одним словом, надо найти ученого атеиста.

Они стали перебирать всех знакомых, которые что-либо смыслили в религии.

— Вот если Ваську Фонарикова попросить. Конечно, он не так уж ученый,— сказала Галка.— Я слышала, что у него раньше бабка в церковь молиться ходила, а потом сказала: «Хватит мне дурака валять», и отказалась от бога...

— Так то бабка...

— Неужели Васька ничего у нее перенять не сумел? В конце концов, дадим ему поручение, и пусть он выведает у бабки все, что потребуется для беседы.

К Ваське Фонарикову им пришлось идти по улице, с обеих сторон обнесенной тесовыми заборами. Кое-где за воротами гавкала собака, и Галка ускоряла шаг.

Васькина бабка, согнувшись в три погибели, ходила по двору с костылем и что-то искала. Поздоровавшись с ребятами, бабка  объяснила:

— Васятка коз погнал. А я вот где-то конфорку от самовара посеяла. Знаю, что в ограде обронила, а найти не могу.

Галка и Ромка тоже взялись за поиски. Бабка сокрушалась:

— Вроде и не иголка, а поди ты...

Галка решила сама убедиться в том, что Васькина бабка не стала верить ни в черта, ни в бога.

— Черт, черт, поиграй,

Да мне отдай,—

запела она, косясь на бабку. Но та будто и не слышала Галкиной песенки. Тогда Павлова на ходу изменила текст:

— Бог, бог, поиграй,

Да мне отдай...

Бабка никак не реагировала. Галка осмелела:

— Не отдашь мою игрушку,

Я сожгу твою избушку,— пристращала она. Бабка ткнула костылем в небо и безнадежно сказала:

— Сожгешь его хоромы — жди. Он сидит там, на тверде небесной, как чурбан бесчувственный...

— Кто, бабушка?—спросила Галка.

Бабка пужанула костылем подвернувшуюся курицу и сердито сказала:

— Оба они одинаковы. Что черт, что бог — одной веревочкой связаны, часу друг без друга прожить не могут.

Она присела на ступеньку крыльца и уперлась подбородком в костыль.

— Уж я ли не молилась господу, уж я ли не просила счастья для своих детей и внуков,— тихо, будто себе самой, говорила бабка.— Ан нет! Вот и Васятка остался сиротой...