Фрэнки, Персик и я - Маккомби Карен (хорошие книги бесплатные полностью txt) 📗
Но короткое «дзынь!» вскоре подбодрило меня. Я услышала его сразу же после того, как вышла из скобяной лавки на освещенную солнцем мостовую, держа в одной руке цветы наперстянки, а другой засовывая пузырек с пятновыводителем в карман джинсов, где уже лежали ракушки (разбившиеся?).
Я вытащила телефон из заднего кармана.
«Вам пришло новое сообщение».
Пределом моих мечтаний было сообщение от Сэба: «Привет, как ты там?» —а самым нежелательным — послание мамы о том, что близнецы подожгли мою комнату. Все, что лежало между этими полюсами — любой контакт с внешним миром, — все приветствовалось.
«Есть новость, которую тебе нужно знать. Не могу говорить сейчас, позвоню позже. Н.»
Нейша! Это послание от Нейши!
Теперь от волнения мой желудок принялся делать гимнастику — несколько кувырков вперед, а потом большой подскок. Каким-то сверхъестественным образом я уже знала, точно знала, что эта новость, которую мне хотела сообщить Нейша, связана с Сэбом. Может быть, он спрашивал обо мне? Я не понимала, чего мне хочется больше — петь или молча переживать это счастье.
Одно я знала наверняка — я буду считать секундыдо звонка Нейши...
Глава 11.
Мобильник никогда не звонит, когда этого ждешь
Четырнадцать тысяч сто двадцать секунд спустя я все еще ждала звонка от Нейши.
— Стелла! Осторожно! — Мама бросила на меня недовольный взгляд, стараясь вытащить мочалку изо рта Джейми.
Хоп! Наверное, я слишком сильно терла губкой чумазое лицо Джейка и вместе со слоем грязи стерла с него и кусочек кожи.
— Извини, — пробормотала я, окуная губку в воду и рассматривая лицо моего братца в поисках ранки или царапины.
Однако с ним все было в порядке, он лишь недовольно замычал и стал плеваться в меня.
Честно говоря, я не особенно внимательно занималась мытьем близнецов. Произведя в уме вычисления, чтобы понять, сколько времени прошло после звонка Нейши, я начала считать, сколько секунд прошло после звонков Элени, Лорен и Парминдер. Я всегда была не в ладах с математикой и после нескольких попыток произвести вычисления в уме, остановилась на двадцати триллионах, пока мама не обвинила меня в непредумышленном удушении Джейка махровым полотенцем.
Наконец раздался звонок, которого я так долго ждала.
— Можно, я... — Услышав звук телефона, я с надеждой повернулась к маме.
Возвращаясь домой из скобяной лавки, помогая маме стирать и сушить мою стеганую куртку, что-то жуя за обедом, я кидала взгляды на свой мобильник, всеми силами души желая, чтобы он ожил. В промежутках я мчалась в чулан, который папа оптимистично назвал «мой офис», и искала в компьютере, не решила ли вдруг Нейша послать свою новость по электронной почте. Но от нее ничего не было. Может быть, именно Нейша звонит теперь по домашнему телефону?
— Пусть папа возьмет трубку. Мальчики в ванне, не забывай!
Мальчики... Как такое забудешь? Присматривать за близнецами, когда они были в ванне, мне приходилось по очереди с мамой или отцом. Всегда, когда мои братцы оказывались в воде, происходило что-то невероятное. Как будто они превращались в гиперактивных осьминогов, способных сломать больше игрушек и испортить больше сантехники, чем когда они находились на суше.
Вообще-то сейчас была очередь папы следить за близнецами в ванне, но наш заведенный порядок, похоже, вылетел в трубу вместе с обычной жизнью, после того как мы переехали сюда. В последний раз, когда я видела папу, он направлялся к мусорному контейнеру с рулоном мокрого линолеума.
Я закусила губу, но стала делать то, что мне сказала мама, опять сосредоточив внимание на пускающем пузыри Джейке и одновременно ожидая, когда же папа возьмет трубку, а потом (о, счастье!) позовет меня к телефону.
— Энди? — крикнула мама, а телефон все продолжал звонить.
— Энди-и-и-и! — передразнил ее Джейми из чистого удовольствия что-нибудь прокричать.
— Он, должно быть, все еще на улице, — проговорила я, когда мы в ответ не услышали ничего, кроме тишины.
Мое сердце гулко билось в груди от отчаяния, что звонки сейчас прекратятся.
— Автоответчик все запишет, — уверенно сказала мама, ставя Джейка на ноги, чтобы вынуть его из ванны.
— Автоотвеси-и-и-ик! — откинув назад голову, заревел Джейми.
— Мама, но папа еще не установил автоответчик! Мама посмотрела на мое умоляющее лицо и сдалась:
— Ну хорошо, иди.
Быстрее молнии я выскочила из ванной, сопровождаемая воплем Джейми: «Хаясё, иди-и-и!»
— Алло! — задыхаясь, прокричала я в трубку после того, как взлетела через пять ступенек по шатающейся лестнице.
— Привет! Как поживает моя любимая племянница? Тетя В. Еще не легче! Единственное, что я могла
услышать от нее, — это рассказы про идиотские поступки ее последнего клиента (какой-нибудь актер, требовавший вписать в свой контракт, чтобы ему в гримерку приносили цветы/пиццу/шоколад). Но сегодня эти разговоры меня совсем не интересовали.
— Тетя В., я ваша единственная племянница.
— Любимая племянница, единственная племянница — какая разница? — проговорила она весело. — Ты лучше расскажи, как тебе нравится в твоей новой лачуге?
Я не могла не улыбнуться жизнерадостному сарказму тети В.
— Хуже некуда. Здесь сыро и плохо пахнет. На стенах в ванной какой-то черный налет, а в туалете зеленая плесень.
— Уффф! — с отвращением отозвалась тетя В. из своей роскошной квартиры в Хайгете, уставленной антикварной мебелью и увешанной театральными афишами.
— А еще, — добавила я, — сегодня с потолка в кухне отвалилась штукатурка и упала в ризотто, которое готовил папа.
— Это никуда не годится! И что же вы сделали? Послали за едой в ближайший ресторан?
— Здесь есть только забегаловка «Рыба и чипсы», и они ничего не доставляют на дом. — Я рассмеялась, представив, какое отвращение у тети В. вызвал бы Портбей, знай она, что здесь нет ни китайских ресторанчиков, где можно заказать еду на дом, ни театров, ни блошиных рынков, ни шикарных кафе, где продаются напитки под названием «Фраппамочачино», или какая-нибудь другая экзотика.
— Какая тоска! — Тетя В. театрально вздохнула. — А как он выглядит, этот Портбор?
— Он называется Портбей, и это настоящая дыра. — Я говорила, ничего не скрывая и даже радуясь, что тоже могу быть такой же саркастичной, как и она.
Мне было непривычно так вот добродушно и шутливо болтать с тетей В., как будто забыв, что она — моя обаятельная, уверенная в себе, разговорчивая тетя, а я — всего лишь стеснительная и молчаливая Стелла-не-звезда...
— Бедная девочка... Ты, наверное, скучаешь по Фрэнки и др.?
Я понимала, что тетя В. сказала «и др.», чтобы сберечь время. Это также спасало ее от необходимости запоминать детали, которыми она не хотела утруждать себя, — например, имена моих остальных подруг.
— Да, конечно. Фрэнки приедет на выходные.
— Я тоже приеду!
— Вы приедете? — У меня перехватило дыхание от перспективы получить сразу двух союзниц.
— Да, я приеду, чтобы посмотреть на вашу лачугу собственными глазами. Но только в воскресенье и пробуду у вас весь день. Я говорила твоему папе, чтобы он не ждал, что я останусь на ночь, пока дом не станет обитаемым!
— Ну, тогда вы никогда здесь не будете ночевать! — Я рассмеялась. - Вообще-то этот дом с самого начала был почти неприспособлен для житья, а сегодня утром папа устроил здесь неплохое наводнение!
— О боже!.. Больше ничего не говори мне, Стелла, а то я передумаю и не приеду даже на день! — застонала тетя В. — Послушай, там есть поблизости мистер Несчастье? Я бы перекинулась с ним парой...
— Да, сейчас пойду поищу его, — сказала я, все еще улыбаясь.
— Не надо меня искать, я здесь, — тихо проговорил папа, который, оказывается, стоял совсем рядом.
Знаете афоризмы тети Эсме? У нас с Фрэнки был один самый любимый: «Не совершайте плохих поступков — они обязательно вернутся и ударят вас по заднице». Он нам нравился, потому что звучал весьма глуповато и грубовато (для шестилетних ушей). Но, в конце концов, я поняла смысл этого высказывания. После того как я, столь саркастично поговорив с тетей В., повернулась и заметила выражение боли и разочарования на добром папином лице, я почувствовала себя просто ужасно.
