Мама - Артюхова Нина Михайловна (книги серия книги читать бесплатно полностью .txt) 📗
— Жаль, что Восьмое марта бывает только раз в году!
— Почему жаль? — загадочным тоном спросила Светлана. — Подарок есть подарок.
На другой день при первой же попытке Толи Якушева переслать записочку на переднюю парту Светлана сказала удивленно:
— Толя, разве ты забыл, что подарил мне вчера вместе со всем классом хорошее поведение?
— Так ведь это было вчера! — удивился Толя.
— Мне кажется, подарки не принято отбирать на другой же день!
— Вот так попались! — громко сказал Володя Шибаев.
— Вы очень хитрая, Светлана Александровна! — заметил Андрюша Седов.
Обыграть подарок удавалось еще в течение нескольких дней. А потом получил тройку Андрюша Седов. Тройку по арифметике, случайную конечно, потому что Андрюша был твердым, надежным отличником. На следующий день Андрюша в школу не пришел. И еще день…
— Что с Седовым, никто не знает?
Нет, никто не знал. Андрюша жил на набережной, и попутчиков у него не было. Нужно будет спросить у Вадима. На перемене Светлана поднялась к девятиклассникам. Ее догнала Лена Некрасова:
— Светлана Александровна, вас Ирина Петровна просит сейчас же прийти к ней в кабинет!
В кабинете завуча сидела Андрюшина мать, бледная, с синевой под глазами. Взволнованным голосом она рассказала, что вчера за Андрюшей, когда он шел в школу по Заречному переулку, погнались какие-то парни с ножами. Он был так напуган, что вернулся домой.
— Рассказал он мне об этом не сразу. Вчера меня дома не было целый день. Сегодня, вижу, собирается как-то нехотя, будто даже со страхом… А потом говорит: «Мама, я не пойду в школу!» Ну, и рассказал. Вы же понимаете?.. Нервное потрясение!
— Кто гнался за ним? Ребята? Школьники?
— Нет, нет, взрослые парни. Он даже сказал: дядьки.
— Незнакомые?
— Да. Ирина Петровна, я уже в милицию заявила. А потом — к вам.
Светлана спросила:
— А почему он не с братом шел?
— Вадим обычно выходит раньше, заходит за товарищами.
— Что за дикая история! А сейчас где Андрюша?
— Дома сидит.
— А вы приведите его, хотя бы к последнему уроку. Андрюша явился тихий, какой-то пришибленный, на вопросы отвечал неохотно.
Хотя в кабинете завуча было решено молчать о происшедшем, чтобы не устраивать паники, но слухи уже просочились, может быть, от девятиклассников, через Вадима.
Появление в школе милиционера еще больше взбудоражило ребят.
Небольшого роста, плотный и самоуверенный лейтенант милиции прошел в кабинет директора, сопровождаемый любопытными взглядами.
— Товарищ милиционер, а их уже поймали?
— Всех, кого нужно, поймаем, — с твердостью ответил милиционер.
Когда Светлана вошла в кабинет, Андрюша Седов уже был там.
— Так вот, — говорил лейтенант милиции, — ты, Андрюша, нам расскажи спокойненько, не волнуясь, как было дело. Во-первых, где с тобой это случилось и когда?
— Вчера утром, когда я шел в школу. Как свернул в Заречный переулок, так они и выскочили…
— Сколько их было?
— Двое.
Светлане помнилось, что Седова говорила про трех человек; впрочем, она не была уверена. Да и у страха глаза велики.
— Кто же это был? Ребята или взрослые?
Андрюша ответил, подумав:
— Не совсем еще взрослые.
— Какого же возраста? Приблизительно.
Андрюша пожал плечами.
— Ну, по шестнадцать им было лет или по сорок?
Андрюша наморщил лоб с добросовестным видом.
— Лет по восемнадцать.
Милиционер одобрительно кивнул:
— Вот это точно сказано. Откуда же они выскочили?
— Из ворот.
— Навстречу тебе бежали или за тобой?
— Сначала навстречу, а потом за мной, когда я от них побежал.
Милиционер опять сделал одобрительное движение.
— Так. Ты, значит, их хорошо разглядел. Если, скажем, они будут задержаны, опознать сумеешь?
Андрюша замялся, даже как будто испугался немного:
— Нет. Не сумею.
— Как же так? Ведь ты их видел хорошо?
— Они были в масках.
Светлана и Евгений Федорович переглянулись. Милиционер, вдруг оживившись, сказал:
— Так. Знаю эту шайку. Вот что еще мне постарайся припомнить: какие у них были ножи? Вот такой формы или вот такой?
На листе бумаги он быстро набросал карандашом простой охотничий нож с коротким лезвием, а рядом — кинжал.
Андрюшины глаза разгорелись. Его рука потянулась к кинжалу:
— Вот такие.
— Все, — сказал лейтенант милиции, вставая с кресла. Евгений Федорович тоже встал.
— Приношу вам извинения от коллектива школы за беспокойство.
Милиционер надел фуражку, вежливо козырнул и вышел.
Евгений Федорович вернулся к своему креслу, скрестил руки на груди и посмотрел на Андрюшу.
— Ну-с!..
Из школы Светлана пошла с Андрюшей и Вадимом. Вадим, пунцовый от негодования, все никак не мог успокоиться.
— Нет, ты скажи, скажи, как у тебя совести хватило и маме, и всем!..
Андрюша, часто моргая, упрямо повторял:
— Да я же тебе говорю: я получил тройку по арифметике.
— Ну и что?
— Мама должна была подписать дневник.
— Ну и что?!
— Увидела бы тройку — и расстроилась.
И Светлана и Вадим были сами так расстроены и возмущены, что даже не заметили каламбура.
— И чтоб маму не расстраивать, ты два дня не ходил в школу и наврал с три короба? А маму ты как напугал — думал ты об этом или не думал?
— Я не думал, что она испугается.
На повороте Андрюша вдруг быстро сказал:
— Я, пожалуй, вперед побегу, маму успокою.
И побежал в свой Заречный переулок. Светлана и Вадим засмеялись, глядя ему вслед.
И сразу Светлана стала серьезной. Наврал с три короба, попало ему и еще попадет — все это так. Но вот что печально: почему и мать Андрюшина, и завуч да и она сама, даже директор и лейтенант милиции поверили глупому рассказу? Значит, еще могут бегать по тихим переулкам парни с ножами и нападать на прохожих? Значит, все-таки это не совсем неправдоподобно?
Мысли Вадима, кажется, были схожими.
— Светлана Александровна, — начал он, — а вот если бы мы жили уже при коммунизме, там никаких бандитов уже не может быть, верно? Им не для чего будет грабить и воровать. И даже не это — главное, люди станут другими. Когда это будет? Через двадцать, может быть, через сорок лет? Я, знаете, все размышляю об этом, как бы нам поскорее прийти к коммунизму, я даже статью об этом начал писать, в «Правду».
Вадим приоткрыл свой портфель и вынул голубую общую тетрадь, перелистал ее. Несколько страниц были исписаны почерком небрежным и вдохновенным, не таким, как пишут школьные сочинения.
Светлана переспросила с полной серьезностью:
— В «Правду» статью?
— Да, в «Правду». Я знаете что хочу предложить? Нужно написать воззвание ко всем преступникам. Пускай они поймут, что они тормозят, что они мешают…
— Вы думаете, подействует на преступников такое воззвание?
Вадим снова впихивал голубую тетрадку в портфель.
— Вот я вам прочту как-нибудь…
Юношеский баритон, пушок на верхней губе… и в то же время сколько в этом девятикласснике еще совсем по-цыплячьи детского!
— И знаете, Светлана Александровна, что меня иногда возмущает? Вот пишет кто-нибудь в газете или там в журнале о чем-нибудь нужном, об очень важном — о воспитании, о будущем всей страны, — и ведь он за это деньги получает?
— А как же ему быть? — удивилась Светлана. — Писатель… ведь это его работа. На что же он будет жить, если ему не будут платить гонорар?
Вадим все-таки не был убежден ее словами.
— Может быть, если действительно профессиональный писатель… Но все-таки некрасиво это… такие большие слова говорить… и вдруг — за деньги! Нет, когда я закончу статью и пошлю ее в редакцию, я так им прямо и напишу: «Гонорар мне не нужен!»
— А что, если вам, Вадим, сначала, для практики, написать воззвание к нашим школьным правонарушителям, ко всем грубиянам, лодырям, попытаться на них воздействовать?
