И вдруг раздался звонок - Халаши Мария (полные книги txt) 📗
— Ну, пошли за корзинами, — приказал усатый. Его радушия уже как не бывало.
— Дядя, можно я унесу с собой кошку? — спросил Баран.
— Брось ее сейчас же! — прикрикнул на него усатый.
Баран опустил кошку наземь. Через небольшую щель под дверью она быстро пролезла в дом. Баран мечтательно глядел ей вслед. Увы, бедняге Барану не везло с кошками!
Усатый прошел чуть дальше и открыл другую дверь.
— Зимой мы наведем здесь порядок, — оправдываясь, сказал он детям. — Зимой и на это времени хватит.
Баран ухмыльнулся. Тоже придумали — порядок наводить! Вот глупость-то! Он с восторгом озирался вокруг. Инструменты, станки, тряпки, одежда, корзинки. Баран просто упивался всем этим. Он подлез под какой-то станок, высунул из-под него голову и ухватился за колесо. Начал его вращать.
— Уйди оттуда! Обрежешься. — Усатый повернулся к Габи: — Больно прыткий у тебя дружок! Ты, мальчик, поспокойнее.
Баран дико загоготал.
— Дядя, дядя, Габи девчонка!
Глаза Габи метали на Барана молнии. Гадкий, завистливый тип! Жалко ему, что усатый принял ее за мальчика? Так хорошо, когда тебя считают мальчишкой!
Усатый засунул три корзины с ручками одну в другую и приказал детям взяться за них с левой стороны, а сам ухватился с правой.
Баран еще разок крутанул колесо и спросил у усатого:
— Дядя, дайте мне, пожалуйста, эту штуку! Дадите?
— Нет! — ответил дядя.
Ну и Баран, ну и придумал!
Они принесли корзины на салатное поле. Усатый вытащил из кармана нож и вручил его Шумаку-младшему, но вначале показал, как нужно срезать головки салата внизу, совсем у корней. Остальные ребята укладывали срезанный салат в корзинки.
Работали они недолго, три корзины быстро наполнились.
— Марш на деревья! — приказал усатый.
Только он и остался с ними, двое других ушли, таща на плечах наполненные салатом корзины. А тот, что так грозно размахивал кулаками перед Шумаком-младшим, теперь только с ним и простился.
— Привет, сынок. Если забудете, как выглядит салат, приходите снова.
Усатый, предложив им лезть на деревья, закурил трубочку, а сам принялся наблюдать за ними. Может, поэтому, может, еще почему-либо, но никому больше не хотелось черешни. Шумак-младший взобрался на верхушку дерева, но через минуту снова стоял внизу на земле. Он предложил Браксаторис подсадить ее на черешню, но и ей не захотелось. Рамона и Монокль бегали друг за другом, Баран рыл копытцем землю, Птенчик, вытащив шариковую ручку, делал какие-то заметки на обрывке бумажной салфетки, а Габи стояла и глядела на трубку, торчащую из-под усов.
Шумак-младший подошел к усатому.
— Больше спасибо, нам больше не хочется черешни, а то мы не сможем ужинать.
Габи быстро подняла голову. Этот Шумак-младший просто неподражаем!
А тот продолжал:
— Благодарим за гостеприимство, мы отлично провели у вас время.
— Какого черта… — начал было усатый, но осекся и больше ничего не сказал, пока они общими усилиями не приволокли оставшуюся корзину во двор. Тогда усатый спросил:
— Хотите заработать деньги?
Вопрос привел их в такое замешательство, что все стояли словно воды в рот набрав, за исключением Монокля, который залился неистовым лаем. Как ни странно, но первой откликнулась Браксаторис:
— И тогда мы сможем купить мне "тещин язык"… — мечтательно протянула она.
Шумак-младший, который разбирался в жизни и обладал уже достаточным опытом, повернулся к усатому и тоном взрослого произнес:
— А что нам придется делать?
Шумак-младший знал: если человеку предлагают деньги, взамен всегда приходится что-то делать.
— Собирать салат, — ответил усатый. — Вы получите десять форинтов в час. — Некоторое время он пристально смотрел на Браксаторис, потом повторил: — Десять форинтов.
Браксаторис подошла к Шумаку-младшему.
— Этого хватит на "тещин язык"? — спросила она.
Шумак-младший не ответил, он размышлял. Главарь банды "Шесть с половиной" не мог торопиться с ответом. Он наморщил лоб, потянул носом — пусть усатый видит, что хвататься за первое попавшееся предложение они не станут. И, лишь выждав паузу, сказал:
— Ладно. Завтра в половине четвертого мы будем здесь. Работать будем до пяти. Значит, на каждого получится… — Шумак-младший покраснел и беспомощно поглядел на Рамону.
Рамона склонилась к Моноклю, ощутив неодолимое желание погладить его висячие уши. Шумак-младший взглянул на Барана. Тот направился к двери, сел на корточки у щели, через которую раньше предательски сбежала от него пестрая кошка, и принялся мяукать.
"Как противно мяукает этот Баран", — подумала Габи и подошла к нему.
Шумак-младший искал взглядом Птенчика.
Тот копался в кармане, ища бумажную салфетку — на них он писал пьесу, — и, прежде чем Шумак-младший заговорил, заметил:
— Премьеру моей последней пьесы можно устроить на этом дворе.
Неоконченная фраза Шумака-младшего, начавшаяся словами "Значит, на каждого получится…", повисла в воздухе.
— Получится по пятнадцать форинтов, — закончил усатый.
Шумак-младший еще раз потянул носом и с большим достоинством повторил:
— Получится по пятнадцать форинтов.
И двинулся в путь. Банда "Шесть с половиной" последовала за ним.
По дороге домой не произошло никаких заслуживающих внимания событий, если не считать, что в трамвае Габи на повороте потеряла равновесие и плюхнулась на колени какой-то женщине. На это не стоило бы тратить слов, если бы Габи не стояла вместе со всеми впереди на площадке, а женщина не сидела в самой середине вагона. Женщина завизжала, а Габи заревела, так как ударила о лавку ногу, и ревела не хуже Браксаторис. В силу каких-то необъяснимых причин Габи с колен женщины шлепнулась на пол у противоположной скамейки. Весь трамвай смеялся над ней. Даже та женщина, на колени которой она упала. Птенчик до самого дома твердил, задыхаясь от смеха:
— Чисто комедийный эффект! Чисто комедийный эффект! Я включу это в свою пьесу. — И на самом деле, вытащив из кармана бумажную салфетку, записал: "Габи от Браксаторис перелетела на колени к одной женщине".
Браксаторис повизгивала от удовольствия. А Шумак-младший сказал Габи, когда та добралась обратно к ним на площадку:
— Это у тебя классно получилось. Не хочешь ли повторить?
Все, абсолютно все ухмылялись. Даже Монокль, казалось, с насмешкой подмаргивает Габи.
Девочка уставилась в окно трамвая.
На углу улицы Шелле они расстались. Все отправились по домам, Габи слегка прихрамывала. Не прошла она и двух шагов, как Шумак-младший взял ее за плечо.
— Больно? — спросил он.
— А-а! — махнула рукой Габи.
— Тогда порядок.
Шумак-младший постоял еще некоторое время. Габи двинулась было дальше, когда он снова заговорил:
— Послушай, правда, у тебя есть сестричка?
— У меня? — переспросила Габи таким тоном, что Шумак-младший в замешательстве пробормотал:
— Ну, возможно, я что-то перепутал.
