Боевая тревога - Хомченко Василь Федорович (книги бесплатно без онлайн .TXT) 📗
А мне, как никогда, стало близким и понятным солдатское правило, которое часто повторял мой отец: если солдату нужно выстоять, он выстоит, не согнется, не отступит. Солдат без этого правила и обязанности – не солдат.
ПОГОНЯ
Под вечер рыбаки начали отводить свои лодки за каменный остров – самое тихое место в бухте. Командир пограничного сторожевого корабля капитан-лейтенант Адамец спросил у них:
– Чего вы так забегали?
– Будет шторм, – сказал старый рыбак.
Адамец взглянул на небо. Оно было синее, чистое, только одно облачко с черной опояской, как птица, наплывало на солнце. Спокойно, добродушно, уверенное в своей мощи, дышало море. Тянуло ветром не с него, а с тихой стороны – от зеленых гор, подступающих к морю с запада.
– На гальку смотрите, – показал рыбак.
По берегу между облизанных волной камешков ползли серые жучки-плавунчики. Рыбак растолковал, что они всегда выходят из моря, когда чувствуют шторм. «Правда, шторм будет, – подтвердил рыбак. – Вон наши барометры согнулись». «Барометры» – сухие тонкие еловые веточки – воткнутые в северную стену рыбачьей избушки. Концы их действительно были согнуты.
– Да-а? – усомнился Адамец, но особого недоверия к этим рыбачьим приметам у него не было. Старые моряки пользовались опытом многих поколений и умели по-сво"ему предвидеть перемену погоды. Может, и на самом деле ударит шторм – в этих краях от моря, с его вероломством и непостоянством, всего можно ожидать.
С такими мыслями капитан-лейтенант и пришел на причал. Сторожевой корабль был готов к выходу в море – уже гудели запущенные двигатели. Он вызвал штурмана Зосимова и спросил о прогнозе синоптиков.
– Все в норме, – весело доложил лейтенант. – Ветер три-четыре балла. Возможны осадки.
Круглое лицо его светилось, радостью. Чистые, зеленоватые, как морская вода, глаза глядели с веселым доверием и готовностью– исполнить все, что бы ему ни приказали. Объяви Адамец вот сию минуту сутки ареста, Зосимов, казалось, щелкнул бы каблуками и с радостью повторил: «Есть одни сутки ареста!» Этой своей легкостью и странным весельем лейтенант Зосимов многих, кто впервые с ним сталкивался, настораживал, его считали легкомысленным, беззаботным человеком. Такое же сложилось впечатление и у Адамца, когда месяц назад Зосимов прибыл служить на корабль. Но пригляделся и быстро понял: Зосимов просто слишком молод, жизнелюб и, как все молодые, уверен в своей силе, считает, что у человека не может быть непреодолимых трудностей и неприятностей.
– Говорят, и тумана не будет, – с той же улыбкой добавил Зосимов.
Засмеялся и Адамец. «Елочки согнулись», – вспомнил он рыбачьи «барометры». Три-четыре балла без тумана – это очень хорошо, значив, ночь будет спокойная. И он приказал отдать швартовы.
Солнце опустилось за сопку. Ее вершина вспыхнула короной. Красноватое мерцание от этой солнечной короны падало и на воду у причала, где резвые волны мягко шуршали о корабельный борт.
В открытом море вздохи ветра были сильнее, чаще бежали волны, но невысокие, без вспененных гребней. Из воды поднималась луна, полная, багровая. Адамец вглядывался с мостика в ровный, чистый, словно прочерченный ровной линией горизонт. Как всегда, хотелось, чтобы ночь была спокойная, горизонт чистый и не было бы шторма. За три года морской пограничной службы свой участок он так изучил, что мог обойти его на корабле с закрытыми глазами. Вот справа – Острый мыс, вот приближается Базальтовый остров. Дальше будет Медвежья бухта, где они несколько раз прятались от шторма. Адамец знал, что эти места – самые соблазнительные для чужестранных браконьеров. Только месяц назад он задержал здесь чужой мотобот, полный рыбы.
Капитан-лейтенант радовался таким лунным бестуманным ночам и звездному веселому небу. С моря сквозь вечернюю негустую тьму он видел цепочки огней поселка, где его дом и в котором сын, пятиклассник Витя, учит уроки. А может, и не учит, может, во дворе гоняет мяч. Адамец поднял бинокль и среди созвездия огоньков, двумя крыльями охватывающих сопку, нашел и огоньки своего дома, свои окна…
Пока все шло хорошо. Спокойно плескалось за бортом море, на воде слева мигали расстеленные луной серебряные дорожки, горизонт был чист, и радиометрист не подавал тревожных сигналов.
Началось все с радиограммы дежурного по заставе: «Имеется штормовое предупреждение. Держитесь поближе к берегу».
– Штурман, – сказал Адамец, – я об этом шторме еще на берегу слышал.
– От рыбаков? И мне они говорили. Жучки-плавунчики ползли… Вот народ, а? – засмеялся Зосимов. – Все знает.
Штормы бывают разные и по силе и по своему норову. Одни начинаются исподволь, постепенно набирая силу и как бы предупреждая всех, кто в море: берегись! Это штормы с честными правилами. Отваживаешься с ними вступать в поединок – давай, боишься– уходи с моря. А есть штормы, такие случаются чаще, возникающие внезапно. Море взрывается почти мгновенно и со всей силы набрасывается на того, кто не успел спрятаться. Адамец подумал, что их может захватить такой шторм, и отдал команду повернуть ближе к берегу.
И луна, до этого такая яркая на звездном небе, тут же потухла, затянулась тучами, которые наползали с востока, становясь все плотнее, стирали звезды, и теперь вместо лунных дорожек на воде белела пена.
Когда до берега оставалось не более мили, радиометрист доложил:
– Нашел цель!
Цель – это чужой корабль в нашей пограничной зоне.
Адамец скомандовал:
– Право на борт!
Пошли обратно, против ветра и волн, набравших силу. От их ударов корабль вздрагивал. Приближался Базальтовый остров. Где-то там– и находится цель, из-за которой возвращались из бухты. Шли, часто меняя направление, вглядывались в темноту, уши локатора настороженно ловили все подозрительное и лишнее.
Вдруг короткое и тревожное, как удар:
– Шхуна!
Справа качалась рыболовная шхуна, черная, точно обугленная головешка, без единого огонька или хотя бы светлого пятна.
– Наша?
Просигналили светофором. Ответа не получили, будто на шхуне ни души.
«Что-то случилось», – подумал Адамец и приказал держать самый тихий ход. Морская стихия не раз прибивала к нашим берегам чужие суда, попавшие в беду.
Сторожевой корабль приближался к шхуне. Для ее осмотра капитан-лейтенант выделил группу пограничников во главе с Зосимовым. Четверо собрались на правом борту, готовые к прыжку на палубу шхуны. Первым стоял Зосимов, одетый в оранжевый спасательный жилет.
Вот уже хорошо видны белые круги иллюминаторов, скрученные кольца канатов. Шхуна беспомощно и молчаливо кланялась кораблю мачтой… И вдруг внутри ее что-то фыркнуло, треском взорвался мотор, и шхуна стремительно рванулась в море.
Шхуна убегала.
Адамец приказал:
– Включить огни.
На мачте зеленой молнией вспыхнули два сигнала – приказ шхуне остановиться и лечь в дрейф. Шхуна не остановилась, а еще прибавила ход, торопилась проскочить в нейтральные воды. Адамец повел корабль наперехват, и шхуна сразу повернула в сторону берега, пошла спокойно, даже как-то замедленно-лениво, словно те, что вели ее, говорили: «Мы просто шутим, а вы подумали: убегаем. Даже не думали, сейчас остановимся». Но как только пограничный корабль приближался к шхуне, она рывком отскакивала в сторону, как рыба, которую загоняли в невод. Догнать и поймать ее нелегко. Всякий раз, когда шхуна старалась выскочить из пограничной полосы, сторожевой корабль становился на ее пути, бортом своим перекрывая дорогу.
Началась погоня.
Ветер уже свистел в палубной оснастке, но шторм не бушевал дикой буйной силой. Иногда на небе разрывались тучи, на некоторое время открывалась луна и подсвечивала, точно прожектором, море.
Шхуна – посудина юркая, ускользала, как налим из рук. Пограничному кораблю удавалось приблизиться чуть ли не впритык, но она всякий раз увертывалась.
Лейтенант Зосимов подошел к командиру.
– Товарищ капитан-лейтенант, – вытянулся он, – попробуем высадиться на ходу.
