Шторм и штиль - Ткач Дмитро (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью TXT) 📗
Еще через десять минут Андрей Соляник с ужасом осознал, что окончательно запутался в этих незнакомых улочках. Куда бежать, как скорее попасть в порт, он не знал. Бросился в одну сторону, в другую и опять остановился, с отчаянием оглядываясь вокруг. Он тяжело дышал и весь взмок. Волосы у него прилипли ко лбу горячими прядями.
Вдалеке появился одинокий прохожий. Соляник бросился к нему:
— Скажите, пожалуйста, как кратчайшим путем выйти отсюда к порту?
— Запаздываешь? — улыбнулся прохожий. — Есть немного… — Соляник от нетерпения даже на месте не мог устоять. — Да скорее же, скорей объясните…
— А вот так давай… По этому переулку до конца, потом квартал налево, два квартала прямо… Нет, постой, не два, а три квартала, потом снова налево и прямо к порту. А там уж тебе самому станет ясно.
Андрей наскоро поблагодарил и снова побежал. Да, прохожий не обманул. Лабиринты улочек вывели его к порту. Но стрелки часов двигались уже к двенадцати…
На корабль Соляник прибежал после отбоя, разгоряченный, запыхавшийся. На трапе он неожиданно пошатнулся от усталости. Это случилось на глазах у вахтенного и боцмана Небабы, они рядом стояли на палубе и, очевидно, поджидали его.
Поднявшись на катер, Соляник нечетким движением приложил руку к бескозырке и, тяжело дыша, доложил:
— Тов-варищ мичман! Матрос Соляник с берега прибыл, никаких происшествий не было!
— Вижу, — сказал боцман, едва сдерживая обиду и ярость. — Взгляните, который час.
— Четверть двенадцатого, товарищ боцман.
— Оказывается, вы не только опоздали, но еще и выпили, — внимательно присматриваясь к Солянику, заметил Небаба.
— Немножечко… почти ничего…
— Идите спать. Завтра разберемся.
— Есть, идти спать…
Неловко повернулся кругом и с трудом шагнул в люк к своему кубрику.
8
Зная о том, что Поля каждый вечер купается на мыске, отделяющем бухту от моря, Юрий направился туда. Но Поли не было. Огорченный, он свернул на Портовую.
Еще издалека услышал он голос Марины. Она добродушно, но изобретательно и многословно ругала мужа, а он что-то бубнил в ответ, защищался.
Оказалось, что у Поли — знаменательное событие! Девушка защитила диплом. «Так вот почему она сегодня не пришла к морю!» — подумал обрадованный Юрий. Федор Запорожец обещал нарисовать ей в подарок картину — и не нарисовал, вернее, не успел закончить, и вот теперь Марина наседала на него:
— Садись, дорисовывай, пока люди соберутся! А то будешь перед девушкой глазами хлопать, как морской окунь. И я вместе с тобой!
— Морской окунь глазами не хлопает, — возразил Федор Запорожец.
— Очень мне нужно знать, хлопает или не хлопает. Разводишь тут антимонии! Тебе что? На вот, бери краски и дорисовывай.
— Да разве же я могу так — наспех? — пытался отделаться от неугомонной жены Федор.
— Смог бы, если бы захотел. Ведь ты сейчас только о том и думаешь, как бы скорее к столу да чарку в руки!
Я же тебя знаю!
Он посмотрел на нее укоризненно, но спорить не стал, чтобы не испортить вечера.
— Я завтра дорисую, — коротко сказал он. — Какая разница, сегодня или завтра?
— На завтра у тебя работы хватит. Уже целую неделю обещаешь мне ножи да секач наточить.
— И ножи наточу, и картину дорисую… Поля не обидится, и кричать не будет. Она не такая, как ты…
Именно в эту минуту и вошел во двор Юрий Баглай, и Марина тем же громким голосом поздоровалась:
— Добрый вечер, Юрий Николаевич! Видал ты старого лежебоку? Обещал девушке: «Я тебе картину нарисую», «Я тебе картину подарю», а теперь сидит да глазами водит, как морской окунь!
— Не велика беда, потом дорисует, — попробовал успокоить ее Юрий, — ведь для того чтобы рисовать, вдохновение нужно.
— Вдохновение? — удивленно взглянула на него Марина. — Он и без вдохновения умеет. Я у него — вместо вдохновения! Такую, вздрючку дам, что забудет, как и зовут его… Еще чего захотел! До сих пор без вдохновения рисовал, и люди хвалят. Вот глянь, Юра, я сейчас принесу.
Она бросилась на второй этаж и принесла несколько пейзажей на подрамниках, расставила их.
— Смотри, нравится?
— Хорошие, — похвалил Юрий, то подходя к картинам ближе, то отступая назад. — Да вы по-настоящему хорошо рисуете, дядя Федор! Откуда это у вас?
— Так… самоучкой… Тут у нас раньше художники месяцами жили, пейзажи рисовали, портреты, вот я от них и нахватался. Да и в детстве рисовать любил.
— Нет, и в самом деле хорошо. Своими глазами видите и море, и берега, и даль… Колорит какой-то особенный, теплый…
— Краски я чувствую, — довольно улыбаясь, сказал польщенный Федор Запорожец. — Мне это и художники говорили. Жалели, что я не учился.
Марина некоторое время молча слушала их, а потом поняла, что разговор переведен с ее колеи на какую-то другую, и снова вмешалась:
— Тебе, Юра, какая больше всего нравится?
— Вот эта, солнечный морской берег с рыбачьей шаландой.
— Значит, ее и подаришь Поле, — обернулась она к мужу, безапелляционно решив дело. — Если понравилось Юрию, то понравится и Поле.
Распорядившись таким образом, она внезапно перенесла огонь на Юрия:
— А ты почему пришел без подарка? Или, может, теперь среди молодых людей мода такая?
Юрий смутился.
— Что вы, тетя Марина? Я же не знал. Поля ничего не говорила.
— А она у нас такая… Не любит раньше времени трезвонить. Скромная девушка.
— Но ведь меня никто не приглашал на этот праздник, — сказал Юрий, и в его голосе прозвучала скрытая обида.
— А у нас не приглашают, — шумела Марина. — Тут все свои, как одна семья… А ведь ты теперь — тоже свой… Значит, беги, покупай подарок, пока там стол накрывают. Наш художник уже губы облизывает, никак не дождется…
И в самом деле, за стеной слышался звон тарелок, вилок, ножей, неясный разговор, и Юрий уловил певучий Полин голос.
— Я сейчас, — сказал он, направляясь к калитке и радуясь неожиданной возможности сделать Поле приятное.
Через полчаса Юрий возвратился, в руках его была коробка с подарком. Марина уже ушла к соседям, а Федор Запорожец вставлял в раму картину, выбранную его женой не без участия Юрия. Как бы извиняясь, он сказал:
— Ты, Юра, не обижайся… Шумит она, шумит, а злости — ни капельки нет… А кричать умеет, этого у нее не отнимешь.
Пришел Сашко. И теперь уже втроем они затеяли разговор о море и кораблях, о морском училище, которое грезилось пареньку даже во сне.
Через некоторое время постучали в стенку, крикнули, чтобы приходили, потому что «картошка остывает», и Юрий с Федором Запорожцем отправились: один с коробкой, перевязанной крест-накрест розовой лентой, а второй с картиной. Вид у обоих был торжественный.
Когда шумно и весело рассаживались за столом, все единодушно настояли на том, чтобы Поля и Юрий, как самые молодые, сидели рядом, и они, понятно, не возражали.
Все тут в большей или меньшей степени связаны с морем, поэтому лейтенантские погоны Юрия среди штатских пиджаков казались делом обычным. Для старших по возрасту он был просто хорошим парнем. В других условиях он, может, и покрасовался бы своими погонами, но здесь, среди этих добрых простых людей, не вспоминал о них, чувствовал себя непринужденно, как дома. А еще — и это самое главное — ему было здесь так хорошо, потому что рядом сидела Поля.
Марина, поглядывая на Юрия и Полю с присущими ей прямотой и непосредственностью, воскликнула:
— А давайте поженим их! Вот пара будет!
Все на мгновение притихли, а она не дала никому опомниться:
— Женим — вот и все! Вы только посмотрите, сама судьба свела их друг с другом!
И у нее тут же возник план:
— Вот эту стенку развалим, к чертовой бабушке, чтобы больше было места свадьбу играть, потому что ты ведь для нас, Юрочка, как родной сын, а Поля — как дочь…
