Всё про наш класс. Наташины рассказы - Добряков Владимир Андреевич (читать хорошую книгу .txt) 📗
Стихи, в общем, мне понравились. Ладно, пусть себе обгоняет всех. Ему нужно быть впереди — командир! Хорошие стихи, как у настоящего поэта. Надо будет самой попробовать сочинить. А вот для чего такую шахматную задачу загадал — неизвестно. Игорь — он хорошо играет в шахматы — смотрел, смотрел на эту задачку, а потом сказал, что её и десятиклассники не решат.
— Думать надо, — усмехнулся Витя и постучал себя по голове. — Этим вот местом. Понимаешь?
Я бы на месте Игоря обиделась, а он не обиделся.
— Ладно, — пообещал Игорь, — принесу шахматы — посмотрим, кто кого.
Всё же Витина газета, по-моему, получилась самая интересная. И Нина Ивановна так считала. Хотя она тоже сказала, что не следует загадывать задачки, которые всё равно никто не сможет решить.
— Итак, первое звено прекрасно справилось с выпуском «Чутипа», — сказала Нина Ивановна. — Теперь посмотрим, как получится у второго звена.
«Ничего, — подумала я, — и мы в грязь лицом не ударим. Может, ещё и получше придумаем».
Вчера, когда после уроков расходились из класса, я снова напомнила Коле Ступину, чтобы получше постарался. Пусть нарисует, как Гоша идёт в поликлинику с коньками под мышкой. Или пусть нарисует, что сам захочет.
— Да, ладно, — сказал Коля. — Нарисую.
А Тане Михалёвой я и напоминать не стала, Таня девочка прилежная. Отличница.
И вот пришла сегодня в школу — Танина заметка уже висит на месте. Таня написала про то, как готовит домашние уроки. Делает их всегда вечером, после гулянья, а утром лишь повторяет на свежую голову.
Танину заметку я прочитала с большим интересом. «Может быть, и мне так же готовить уроки?» — подумала я.
Да, нет у меня всё же строгого режима. Когда утром делаю уроки, когда вечером. Правда, вечером, после школы, я немного гуляю, затем занимаюсь музыкой, да еще с тобой, папочка, я люблю поболтать на нашей тахте. Во всё равно, если не терять даром ни минутки, то можно вполне и уроки приготовить. Вот уж тогда утром сколько будет времени! Можно и начитаться вволю, и во дворе нагуляться.
Поговорили мы с Таней о режиме дня, а Коли всё нет и нет.
Уже почти все ребята собрались, когда он пришел.
— Прикалывай скорей! — говорю я.
А Коля молчит, в портфеле копается.
У меня совсем терпение лопнуло.
— Да скорей же! Скоро звонок… Где рисунок?.. Дома, что ли, оставил?
— Не оставил.
— Где же он?
Коля покраснел, и кулаки стиснул.
— Ну, чего, чего пристала? Не рисовал я. Забыл.
— Как забыл?! Совсем не рисовал?
— Ну, совсем, совсем! Ясно? И отвяжись!
Я даже растерялась. Вот так Коля! Всё звено подвёл! Села на своё место и думаю: надо его как-то проучить… Подошла Марина, и мы вместе стали думать… И наконец придумали. Вырвала я из тетради листок и сверху написала:
«Друдл». Подчеркнула. А под ним — мелкими буквами: «Угадай, что это такое?» А внизу этого самого почти чистого листка так написала: «Ответ: это рисунок, который должен был сегодня нарисовать Коля Ступин». Здорово у нас получилось. Марина даже захлопала в ладоши.
Пока ещё не успели дать звонок, мы быстренько накололи листок на гвоздики.
Через минуту возле «Чутипа» столпились все ученики. И Коля не усидел на месте.
Гоша принялся расталкивать ребят по сторонам.
— Дайте дорогу самому главному художнику!
Коля прочитал, что мы с Мариной написали, и сделался злой-презлой. Он хотел сорвать листок, но ребята не дали ему сорвать. А Гоша весело подмигнул Коле:
— Лучше скажи девчонкам спасибо, что поработали за тебя!
В это время зазвенел звонок, и вошла Нина Ивановна. Она поздоровалась, положила на стол портфель, а потом строго и внимательно посмотрела на нас, потому что мы никак не могли; успокоиться.
— Витя, — обратилась она к Зайцеву, — объясни, почему в классе так шумно?
Наш командир с трудом сдержал смех и показал на газету:
— Коля Ступин очень хороший рисунок сегодня нарисовал.
Нина Ивановна подошла к газете и, мне показалось, что ей тоже хотелось засмеяться.
— Что ж, — сказала Нина Ивановна, — я считаю, что это одна из самых удачных заметок в нашем «Чутипе»… А теперь успокоились, ребята, начинаем работать…
Драка
Ещё в тот день, когда вышла история с Колей и его рисунком, я поняла, что он затаил на меня злобу. Этого нельзя было не заметить. Идёт мимо меня — даже не смотрит. Ноздри раздует и сопит.
Я вчера хотела с ним поговорить по-хорошему, хотела сказать, что напрасно он сердится, но никакого разговора у нас не получалось. Уставился в пол и молчит. Слова не могла вытянуть.
Так и махнула рукой. Посердится, думаю, и перестанет.
А сегодня произошла драка. Настоящая драка. И я точно знаю: из-за меня.
На большой переменке я шла из буфета. Только с лестницы спустилась — как рукой за шею схвачусь! Кто-то выстрелил в меня бумажной пулькой. Да так больно! Смотрю: стоят у окна трое мальчишек из 2-го «А». А с ними — Ступин. Я сразу подумала на Кольку. Подбежала к нему и говорю:
— Чего стреляешься!
А он руки в карманах держит. И так отвечает, будто очень удивился:
— Я? Стреляю? А ты видела?
— Всё равно знаю! Покажи руки!
Он вытащил из кармана левую руку и подносит мне кукиш.
— Ещё один показать?
— Бессовестный! — сказала я. — А ещё октябрёнок! И пошла от них.
Я никому ничего не сказала. Только расстроилась сильно. Хожу по коридору и переживаю про себя. «Какие, — думаю, — подлые люди бывают. Ведь сам кругом виноват, да ещё и оскорбляет…»
Вдруг слышу в конце коридора — шум, крики. Все ребята побежали туда. Я так и не видела, как они дрались. К ним было не протолкаться. Только потом увидела, когда учитель физкультуры повёл Ступина и Андрюшу по лестнице, в кабинет завуча.
Говорят, они дрались как ненормальные. Вцепились друг в друга и катались по полу. Ступин разорвал у Андрюши рубашку, а тот набил ему синяк под глазом.
Привели Андрюшу и Ступина в класс после звонка. Уже шёл урок.
Нина Ивановна не стала ни о чём спрашивать их. Только посмотрела укоризненно на того и другого, покачала головой и сказала:
— Ну, боксёры, садитесь на свои места. Потом расскажете, когда остынете и придёте в себя.
Я посмотрела сзади на Андрея. Уши у него были красные, а курточка выпачканная и мятая. Я думала о том, что это он, наверное, из-за меня подрался со Ступиным. Увидал, как тот в меня стрельнул, или сказал ему кто-нибудь, он и полез в драку. Ведь не зря тогда написал в записке, что пусть только кто тронет меня — он ему покажет. Вот и показал.
А может быть, я тут вовсе и ни при чём? Подрались, и всё. Мало ли что могли не поделить они между собой. Мальчишки вечно дерутся.
После звонка Нина Ивановна поставила драчунов перед всем классом и спросила:
— Остыли? Рассказывать будете?
Но ни тот, ни другой рассказывать не хотели. Уставились себе под ноги и молчат.
— И кто первый начал из вас, тоже не скажете?
Коля угрюмо кивнул на Андрюшу.
— Это всё он.
— За что же ты его? — спросила учительница.
Андрюша пожал плечами.
— Не знаю… Так просто.
— Вот уж не думала, что ты на такое способен. Ну, девочку за косичку дернуть, толкнуть — это ещё допускаю. Но ни за что ни про что с кулаками на человека броситься?.. Не понимаю. Ты посмотри, какой синяк посадил Коле.
— Сам виноват.
— Да в чём?
Андрюша сжал губы, и больше от него невозможно было ничего добиться.
Я подняла руку и тут же увидела, как тревожно метнулись глаза Андрюши. Испугался! И я поняла: из-за меня подрался. Конечно, из-за меня. Но я совсем не хотела выдавать его. Напрасно он боится.
— Нина Ивановна, — предложила я, — пусть они помирятся.
— Я, Наташа, тоже за это, — сказала Нина Ивановна. — Пусть мирятся, если хотят. Но подумай: всегда ли нужно, чтобы сразу мирились? А если у них очень серьёзный спор? И каждый из них думает, что прав именно он? Конечно, мы могли бы помочь разобраться, но они, как видишь, не желают говорить. Я считаю: пусть они сами обо всём подумают и решат, стоит ли мириться… А вообще, ребята, запомните: решать споры с помощью кулаков — самое глупое дело. Мы же не звери, а люди. Нам разум дан и язык. И все вопросы надо решать не кулаками, не силой. Лучше поспорь и сумей доказать свою правоту. Вот как надо.
