Танец мечты - Антонова Анна Евгеньевна (читать книги TXT) 📗
Фильм оказался заурядным американским боевиком, но это нисколько не волновало. Я вообще обращала мало внимания на экран – когда моя рука иногда случайно касалась локтя Ивана, меня встряхивало, как от несильного удара током. В голове вертелись всякие банальности на тему поцелуев в темноте кинотеатра – днем зал был полупустым, и теоретически ничего не мешало…
Я отмахнулась от дурацких мыслей и попыталась сосредоточиться на том, что происходило на экране. Там герой ненадолго отвлекся от спасения мира и занимался выяснением отношений с героиней, которая никак не желала мириться с героической профессией суженого. «И почему у них всегда такие проблемы дурацкие?» – привычно удивилась я про себя. Вечно героев что-то разлучает, в то время как в реальной жизни людям не дают быть вместе исключительно они сами…
Задумавшись, я не сразу заметила перемены в диспозиции – каким-то чудом рука Ивана переместилась с подлокотника и теперь лежала на моем плече, от чего я не испытала ни малейшего смущения. Наоборот, легко и естественно, как будто это было для меня привычно, придвинулась и положила голову ему на плечо. А потом само собой получилось, что мы одновременно повернули головы, и наши губы встретились в поцелуе…
Ощущения были столь мимолетными, что я почти ничего не почувствовала. Окончательно перестав обращаться внимание на фильм, остаток сеанса я провела, плавая в легком, полупрозрачном тумане. Почему-то он казался мне сладким на вкус.
Из кинотеатра мы вышли, делая вид, что ничего не произошло. «Ничего и правда не произошло, – уговаривала я себя. – Ты первая пригласила парня на свидание, вот он и решил сделать тебе приятное – соблюсти каноны, так сказать. Не накручивай и не придумывай то, чего нет».
Однако голос разума безнадежно тонул в том самом тумане, который никак не хотел рассеиваться в моей голове. Поэтому, чтобы совсем уж не смазать впечатление о себе, я попрощалась первая и не оглядываясь побежала к дому, Иван нисколько не удивился и не сделал попытки меня задержать.
Глава 11
Клеопатра
Тем вечером я специально не открывала ни аську, ни «ВКонтакте», а следующим утром рассчитала время так, чтобы войти в класс ровно со звонком. Но это меня не спасло – едва я опустилась на стул, Ленка шепотом поинтересовалась:
– Ну как там вчера?
Я прикинулась непонимающей:
– Что?
– Не что, а кто, – ехидно уточнила она. – Дождалась Ванечку?
Дальше уходить от ответа было некуда, но от полного разоблачения меня неожиданно спасла литераторша:
– Ира, какое ты знаешь наизусть стихотворение Пушкина?
– Пушкина? – опешила я. – Какого Пушкина?
– Александра Сергеевича, – с милой улыбкой пояснила она.
– Так мы его еще в прошлом году прошли, а сейчас вроде «Преступление и наказание» читаем… – растерянно пробормотала я.
– Да помню я, – с досадой ответила Наталья Сергеевна. – Но мы совершенно случайно узнали, что к нам на урок сейчас комиссия из департамента образования придет, и надо им продемонстрировать ваши знания. Мы с директором решили, что Пушкин – беспроигрышный вариант.
Мы с Иркой обалдело переглянулись. Класс недовольно зашумел:
– Комиссия!
– Опять!
– Надоело уже!
– Тихо! – прикрикнула Наталья Сергеевна. – Ира, так какое стихотворение Пушкина ты знаешь? Ты с соседкой что-то бурно обсуждала, с тебя и начнем.
Я поморщилась: вот попала! Потом покопалась в голове, извлекла из нее пушкинские строки, встала и продекламировала:
Литераторша поморщилась:
– Стоп! Не пойдет. Лена, твоя очередь!
Та встала и с достоинством объявила:
– «Клеопатра»!
– Не надо! – испугалась Наталья Сергеевна.
– То есть «Евгений Онегин», – поправилась Ленка:
Учительница закатила глаза и обратилась к нашей первой отличнице Юльке Снегиревой:
– Юля, ну хоть ты не подведи!
Та встала и без запинки оттарабанила:
– Достаточно! – с досадой остановила ее Наталья Сергеевна. – Лучше мальчиков спросим.
Она пошарила взглядом по классу и выбрала:
– Дима Карасев!
Карасев, следующий кандидат в отличники после Юльки, встал и начал:
– Стоп! – отчаянно воскликнула литераторша. – Вы сговорились? Что, все знают только про любовь? Гражданскую лирику Пушкина кто-нибудь помнит?
– Я памятник себе воздвиг… – начал Карасев.
Наталья Сергеевна с надеждой повернулась к нему, но он замолчал и виновато пояснил:
– Дальше не знаю.
– Катастрофа! – воскликнула учительница. – Значит, так. Лена, ты читаешь монолог Татьяны, только не с конца, а с начала! А еще… кто помнит «Зимнее утро»?
Никто не отозвался, и она начала сама:
– Я помню, – подняла руку Юлька.
Литераторша облегченно вздохнула:
– Наконец-то! Хорошо, прочитаешь перед комиссией. А пока вернемся к теме прошлого урока – «Преступление и наказание»…
Опасность миновала. Я надеялась, из-за всей этой суматохи Ленка забыла, с чего мы начали разговор, но не тут-то было. Едва Наталья Сергеевна завела речь про Раскольникова, соседка снова повернулась ко мне и шепотом спросила:
– Как у вас там с Ванечкой?
– После поговорим, – попыталась я воззвать к сознательности подруги, но та словно забыла о своем принципе не болтать не уроках:
– Нет, сейчас!
– Да ничего особенного, – попробовала отбояриться я, но подружка смотрела на меня так недоверчиво, что я вытащила из тетради листок, написала на нем: «В кино ходили», и передала ей.
«Круто!!!» – нацарапала она и, чуть помедлив, дописала: «Целовались???»
Отпираться было бессмысленно, поэтому я честно ответила:
«Да!»
Глаза у Ленки вспыхнули недобрым огнем, она склонилась над листком, собираясь писать ответ, но тут в дверь робко постучали, и в нее просочились две тетеньки и лысый дядя в очках.
– Продолжайте, не обращайте на нас внимания, – замахал руками дядя на шагнувшую было к ним Наталью Сергеевну, и они гуськом проследовали к последним партам.
– А теперь мы почитаем стихи великого русского поэта Александра Сергеевича Пушкина, – торжественно объявила литераторша. – Лена!
Не знаю, почему она не вызвала первой Юльку Снегиреву, но это стало ее роковой ошибкой. Ленка, чей мозг явно был затуманен новостями про поцелуи, встала и громко объявила:
– «Клеопатра»!
По классу пронесся обреченный гул, а моя подружка как ни в чем не бывало начала читать:
Читала она хорошо, и в классе повисла небывалая тишина.
патетически вопросила моя блистательная подруга, и только тогда учительница спохватилась:
