Агей - Бахревский Владислав Анатольевич (смотреть онлайн бесплатно книга TXT) 📗
Яблоки складывали в огромные высокие ящики. Ящики стояли в междурядьях, стояли часто, и почти все полные. Урожай был огромный.
Пообедали в саду.
– Работаете вы честно, – сказал ребятам председатель. – Таких работников наши колхозники взяли бы в колхоз.
– К вам, говорят, нелегко поступить, – сказал Годунов.
– Это верно. Принимаем тех, у кого не меньше трех земледельческих специальностей. Но за хорошую работу мы и платим хорошо. Вам тоже будет заплачено.
– Ура! – закричала Крамарь.
– Тебе на дискотеку, что ли, не хватает? – спросил Курочка.
– За дискотеку за меня заплатят! – отрезала Крамарь. – Но это ведь будет первая самостоятельная зарплата!
– Пошли вкалывать! – поднялся Рябов. Он оказался до работы жадным человеком.
Передых делали через каждый час.
Во время второго отдыха Валентина Валентиновна показала на небо:
Какое красивое облако выкатывает из-за горизонта.
– Да это же Голова из «Руслана и Людмилы»! – захлопала в ладоши Ульяна.
– Как бы дождь не ливанул, – сказал Рябов. – Давайте скорее работать…
Агей подошел к Валентине Валентиновне:
– По-моему, это грозовая туча.
– А что ты предлагаешь? Бросить работу и бежать в поселок? До поселка три километра. Мы прибежим, а туча мимо пройдет.
Агей кивнул и полез на стремянку. В лицо ему повеяло свежестью. Ветер был приятный, а туча страшная. Она наваливалась на небо, и небо отступало перед ней, сжималось.
«Вот так было на войне, – подумал Агей, – идут танки, а ты должен взять винтовку и заниматься своим делом, стрелять по пехоте».
Он принялся снимать яблоки, но ветер уже свистел, защелкали по листьям капли, тяжелые капли. Больно стегануло по уху.
– Град! – тоненько закричала Чхеидзе.
Все обернулись и посмотрели на нее – впервые в жизни, кажется, голос подала.
Ребята и девочки спрыгивали со стремянок, жались к яблоням. Градины щелкали уже почем зря.
– Бежим! – закричал Курочка.
– Стойте! Стойте! – загородила дорогу Валентина Валентиновна. – В поле хуже. Под яблони! Под яблони!
Рассыпались, выискивая деревья погуще.
– Ребята! – закричал Агей. – Ко мне! Переворачивай ящики! Ко мне!
К нему подбежали Годунов, камчадалы. Налегли, опрокинули.
– Девочки, в ящики!
Грохало по доскам так, будто мостовая сверзилась с неба. И сразу все кончилось. Посидели, подождали, вышли. А сад – пуст.
– Мамочка! – дружно заплакали девочки. Было холодно, под ногами шуршал белый гравий.
– Поглядите-ка! – Годунов поднял градину и яблоко. Валентина Валентиновна подбежала к Агею, плача, расцеловала его, прижимая к груди, словно ему грозила опасность.
У него голова закружилась от мягкого, от женского, от маминого – памятного на всю жизнь – доброго тела.
Зарокотал мотор. Примчался газик председателя.
– Живы! Господи, живы! – Поглядел на ящики. – Догадались! Ах, молодцы!
Он ходил, оглядывал ребят, клал им большие свои руки па плечи, на головы.
– Все целы?
– Мы-то ничего. Мальчишкам только досталось, – сказала Крамарь. – А сад-то! Сад.
Девочки снова заплакали.
– Слава богу, вы целы, – сказал председатель. – А сад? Вот оно, сельское хозяйство: год трудов – и полчаса непогоды.
Он ходил меж деревьями, поднимал срезанные градом ветки. Приехал автобус.
Садились молча, не переговаривались. Словно виноваты были, стыдно оставлять человека с его бедой.
– Может, нам пособирать? – спросила Валентина Валентиновна. Председатель покачал головой:
– Домой скорее поезжайте, в семьях-то переполох теперь!
Рано ли думать о любви?
Шел первый учебный день второй четверти.
Алла Харитоновна пришла с урока в седьмом «В», сияя победоносной улыбкой.
– Ну, что у вас? – спросила Вера Ивановна. – Снежный Человек овладел испанским?
– Нет, Вера Ивановна! Но вы мне не поверите, и мало кто поверит в этой комнате.
Она открыла журнал и поднесла его к глазам Веры Ивановны, указывая фамилию.
– «Годунов… – прочитала Вера Ивановна, – пять»…
– А что? – сказала Валентина Валентиновна. – Немая сцена соответствует моменту.
– И прочитал правильно. И текст пересказал… А впрочем, Вера Ивановна, вы правы: сей подвиг не обошелся без Богатова.
– Несправедливо это, – вздохнула Лидия Ивановна. – Одному – все, а другому – ничего. Вот он и вас, Валентина Валентиновна, можно сказать, спас. Сами рассказывали.
– Мальчик вырос в условиях Памира. Он чувствует опасность и не теряет головы… А то что знает много? Среда. Дедушка силен в языках, и внук тоже, дедушка влюблен в Бунина, и внук читает так, что у красавицы Крамарь в сердце кутерьма.
– Рано им о любви думать! – рассердилась Вера Ивановна.
– Не-ет! – покачала головой Валентина Валентиновна. – Любить прекрасное никогда не рано и не поздно.
– А не слишком ли много внимания седьмому «В»? – спросила коллег Вера Ивановна.
Но, вернувшись после уроков в учительскую, она только руками развела:
– Вот и я дождалась своего часа. Богатов просит принять у него экзамен по истории…
– Надеюсь, вы поставили его на место? – сказала Лидия Ивановна.
– Но почему же? Мне и самой это очень интересно. Директор и завуч тоже изъявили желание участвовать в экзамене.
– И конечно, весь седьмой «В».
– Да и я не возражала.
Вера Ивановна была строга, но и справедлива. Урок, перемену и еще пол-урока отвечал Агей на ее вопросы.
– Безукоризненно! – сказала Вера Ивановна и посмотрела на школьное начальство.
– Ответ отличный, – согласился директор и спросил семиклассников: – А может, у вас еще есть такие же смельчаки?
Воцарилось молчание. И вдруг – рука.
– Камчадал? – сорвалось с языка у Веры Ивановны. – Простите, я уж и фамилии ваши забывать стала. Прянишников, ты что же, тоже готов держать экзамен?
– Готов, – сказал Прянишников. – Агей меня проверял.
– Ну, коли так, иди сюда! – согласилась Вера Ивановна. – Садитесь, Богатов.
И новое диво – Прянишников не споткнулся ни на одном вопросе.
– Виват седьмому «В»! – сказал директор.
Все улыбались, и Вера Ивановна тоже.
Урок
На следующий день Валентина Валентиновна на перемене остановила Агея.
– Итак, – сказала она, – географию, историю вы уже сдали, английский и математику вам и сдавать не надо. Программа седьмого тает на глазах. Полагаю, мой предмет у вас на очереди.
– Нет, – сказал Агей, – по литературе прочитать надо много. На очереди зоология.
– Торопитесь, Екатерина Васильевна уходит от нас.
– Как уходит?
– В санаторную школу.
Екатерина Васильевна начала урок с опроса, и Агей поднял руку.
Учительница видела, что он держит руку, но сначала спросила Юру Огнева, потом Чхеидзе, Прянишникова.
– Богатов, у вас стоит оценка.
– Я хочу спросить.
– Сегодня моя очередь спрашивать.
– Но мне надо! – Агей почти крикнул это, и все посмотрели на него.
– Слушаю вас, – разрешила Екатерина Васильевна.
– Это верно, что вы бросаете нас?
Екатерина Васильевна смутилась.
– Я перехожу.
– В санаторий?
– Да, в санаторий.
– Потому что денег там больше платят, потому что там уроков меньше, потому что там никакой ответственности!
– Что с вами, Богатов? Почему вы кричите на меня?
– А вот потому!.. – Губы у Агея покривились, задрожали. – Это же… нехорошо. Так только лягушка может, у которой кровь холодная.
– Выйдите, Богатов, умойтесь… и возвращайтесь. Я подожду вас.
Она села за стол, захлопнула журнал.
Агей, волоча ноги, вышел из класса, постоял в коридоре, пошел в уборную мимо картины и дежурного. Умылся. Вытер лицо и руки платком. Постоял у картины, разглядывая нарядные группы в национальных костюмах.