Коля пишет Оле, Оля пишет Коле - Алексин Анатолий Георгиевич (книги онлайн полностью txt) 📗
Да, совсем забыл! Срочно расскажи мне о каких-нибудь Тимошкиных тайнах: ведь я должен что-то «отгадывать на расстоянии»!
Коля пишет Оле
Все эти дни, Оля, я думал о том, что бы мне еще отгадать на расстоянии, потому что это очень поразило Тимошку. Пока ты еще не успела рассказать мне о Тимошкиных тайнах, я решил отгадать что-нибудь сам, без твоей помощи. И заодно решил подсунуть Тимошке какую-нибудь неожиданную находку. Ты ведь писала, что он очень любит неожиданные находки.
Я обыскал сарай во дворе, пошарил на черном ходу, но ничего интересного не нашел. Нельзя же было подсунуть Тимошке старый ржавый чайник без носика или сломанный стул без трех ножек!
Тогда я поискал дома и тоже не нашел ничего подходящего. «А не подложить ли ему горшок с маленьким зеленым стебельком, который должен очень здорово разрастись?» – подумал я.
Елена Станиславовна услышала недавно в одной лекции, что полезно выращивать дома разную зелень, особенно у нас в городе, где так сильно дымит огромный алюминиевый завод. И на следующий день она притащила десять цветочных горшков с маленькими стебельками. «Эти росточки, – сказала Елена Станиславовна, – превратят нашу квартиру в ботанический сад. И мы все будем вдыхать чистый кислород!»
«Пусть и Тимошка немного подышит кислородом, – решил я. – Подсуну ему один цветочный горшок! Елена Станиславовна и не заметит».
И вот сегодня, когда стало уже чуть-чуть темнеть, я взял один горшок и пошел на пустырь, который за Тимошкиным домом. Там я отыскал местечко потаинственней… На краю пустыря начали строить новый корпус, но пока успели построить только полтора этажа. В сумерках я представил себе, что это не этажи будущего дома, а неровные зубцы какой-то старой, полуразрушенной стены. Может быть, даже крепости… Стройка в этот час уже притихла.
Я подтянулся на носках и достал до окна первого этажа. Потом я поставил свой горшок на кирпичи, которые скоро будут держать на себе оконную раму. А пока в окне не было еще ни рамы, ни стекла…
Потом я побежал к Тимошкиному дому. Немного пощелкал из-за угла дроздом, раза три ухнул совой. Тимошка тоже ухнул мне в ответ: мол, все спокойно, дома никого нет. Тогда я забрался на подоконник, спрыгнул в комнату и говорю:
– Тимошка! Слушай меня!.. Сейчас я буду снова отгадывать на расстоянии.
Он прямо замер на месте. Я снова закатил глаза, таинственно покрутил руками, подвигал немножко ушами и объявил:
– Тебя ждет одна неожиданная находка!
– Где?
– Ни о чем не спрашивай: ты можешь сбить меня со следа…
– С какого следа?
– Ну, со следа, который ведет к этой находке!
– К какой находке?
– Не задавай вопросов: не выводи меня из состояния…
– Из какого состояния?
– Из состояния отгадывания! Молча иди за мной!
И Тимошка пошел за мной на пустырь. Время от времени я останавливался, смотрел на землю и даже принюхивался, будто искал след.
Когда мы стали подходить к стройке, я зажмурил глаза и сказал:
– Не смотрю, но вижу! Как это таинственно и загадочно: в доме еще никто не живет, а в окне уже стоит цветочный горшок!
– В каком окне?
– Ну, в самом первом от… угла.
Тимошка подбежал поближе, обернулся ко мне и молча пожал плечами: никакого горшка в окне не было.
– Не может быть! – воскликнул я. Приподнялся на цыпочках, дотянулся до окна и увидел несколько комочков земли на кирпиче.
Это было все, что осталось от неожиданной находки. Кто-то нашел ее раньше нас.
А вечером дома Елена Станиславовна подняла тревогу: «Где цветочный горшок?»
– Может быть, он выпал из окна на улицу? – сказал я.
– Но он же мог разбить кому-нибудь голову! Там, на тротуаре, должны были бы остаться черепки…
– От головы?
– Да нет, от горшка! Неуместные шутки. Выгляни, Коля! Внизу не валяются черепки?
Я выглянул и сказал, что никаких черепков нету.
– Наверно, дворник подметал тротуар, – предположил я.
– Нельзя ли взять на полтона ниже. Вы мешаете мне заниматься! – крикнула Нелька из другой комнаты. Она разучивала какую-то новую музыкальную пьесу.
– Ты могла бы попросить об этом вежливей, – так тихо прошептала Елена Станиславовна, что услышал ее только я, а Нелька не услышала.
Я, Оля, не знал, писать ли тебе обо всем этом. Но потом подумал, что, если написать все, как было, получится как бы еще один невыдуманный рассказ. И я написал.
А Тимошка стал, кажется, немного сомневаться, могу ли я отгадывать на расстоянии.
Оля пишет Коле
Дорогой Коля!
Моя мама говорит, что к каждому больному нужно подходить индивидуально, учитывая особенности его организма и характера. И к здоровому человеку, я думаю, надо подходить так же. Ты это учел, Коля, при первом разговоре с Тимошкой: он ведь обожает все необычайное и таинственное. И ты, мне кажется, любишь все это тоже. Но только очень прошу тебя: не увлекайся чересчур! А то вы все время так и будете говорить друг с другом шепотом да птичьими голосами.
И не нужно пугать Тимошку совиным уханьем из-за угла и прочими такими вещами. Он ведь очень впечатлительный мальчишка. А нервничать ему, мама сказала, вредно.
Писать длинные письма мне теперь уже просто некогда: девчонки так и рвутся в рукавичную мастерскую. Рукавицы, оказывается, не только руки согревают: из-за них все ребята в классе стали относиться ко мне как-то теплее. И даже Артамонов чуть-чуть изменился. Раньше он угрюмо подтрунивал надо мной: «Рукавиц, что ли, в городе не хватает? По две пары на руку не натянешь!» Девчонки отвечали ему, что наши рукавицы – домашней вязки: они мягче, нежнее и вообще, как подарок, приятнее для рыбаков. Он только ухмылялся. А теперь помалкивает, словно над чем-то призадумался…
И, наконец, Коля, самое главное: о Тимошкиных «личных тайнах». Есть у него тайны, но я не могу о них рассказать, потому что он доверил их мне по секрету. А чужие секреты выдавать нельзя. Это будет нечестно и несправедливо.
Я раскрою тебе что-нибудь самое незначительное, чего Тимошка и сам не таит.
Ну вот, например, у Тимошки есть такая особенность: он обедает по своей собственной системе – сперва ест второе, а потом уже первое. Так, по-моему, на всем белом свете никто, кроме него, не обедает. И если ты это сам «угадаешь на расстоянии», будет очень здорово.
Тимошка записывает в тетрадке, сколько раз он прочитал какую-нибудь особенно интересную книжку или посмотрел увлекательный фильм. Я запомнила, что «Гиперболоид инженера Гарина» он читал семь раз, а картину «Подвиг разведчика» смотрел раз одиннадцать или двенадцать. По-моему, все же двенадцать! Угадай это «на расстоянии», – Тимошка очень удивится. Настольная его книжка – «Швамбрания». Или, вернее сказать, – «встольная»: она всегда лежит у него в столе, слева. Он ее никому не показывает, чтобы не попросили почитать (это, кажется, единственное, чем он не хочет делиться!). А ты возьмешь и отгадаешь – опять, конечно, «на расстоянии»: раскрой, мол, левый ящик стола, там у тебя «Швамбрания» спрятана! Он будет просто поражен.
Раз уж сказал, что умеешь отгадывать, так отгадывай, а то он тебе ни в чем верить не будет.
Сейчас, Коля, снова спешу в мастерскую: сегодня все девочки должны изъять дома у своих бабушек шерсть и принести ее в школу. А остальной материал нам в порту дадут. И вообще все, что нужно для работы… Ну, бегу!
Коля пишет Оле
Сегодня, Оля, я опять попал в очень тяжелое положение… Потренькал я синицей из-за угла дома, Тимошка тоже ответил мне через окошко по-птичьи, а как только я спрыгнул с подоконника в комнату, он прямо с ходу потребовал:
– Отгадай, где сейчас находится Оля. Если ты правда умеешь отгадывать.
– Понимаешь, Тимошка, я не могу сосредоточиться на том человеке, которого здесь нет.
– Но ты же говорил, что отгадываешь на расстоянии!
– На расстоянии, – стал выкручиваться я, – находятся предметы и события, которые я отгадываю – ну, например, твой день рождения или какие-нибудь неожиданные находки, – но сам человек должен находиться здесь, рядом со мной. Я даже за руку должен взять этого человека!
– А раньше ты меня за руку не брал.
– Просто забыл. А сегодня обязательно возьму. И потом… Я не могу, видишь ли, отгадывать по чужому заказу, а только по своему собственному.
– Почему? – удивился Тимошка. – А вот у нас в клубе один известный артист выступал, так ему прямо из зала разные вопросы задавали. И он тут же отгадывал. Только весь краснел и покрывался потом. Мне мама с папой рассказывали.
– Ну, видишь ли, дорогой мой, это же настоящий артист. А я, можно сказать, из самодеятельности… Зато я не краснею и не потею!
– А как же «Операция МИО»? – спросил Тимошка.
– Начнется! Потерпи немного. Всему свое время. Я помогу тебе найти Олю, но, как бы это сказать… через тебя самого.
– Через меня?
– Ну да! Потому что ты-то здесь, со мной рядом, тебя-то я вижу и в любой момент могу схватить за руку. Понял?
– Нет.
– Потерпи немного: поймешь!
– А ты дай сам себе какой-нибудь заказ, – попросил Тимошка.
– Руку!.. – скомандовал я, закатывая глаза и одновременно шевеля ушами. Потом схватил Тимошкину руку, всю измазанную чернилами, и прошептал: – Ты, Тимофей, записываешь в особой тетрадке, какие книги прочитал и какие фильмы посмотрел.
Тимошка от восторга протянул мне вторую руку. Я схватил ее тоже. Сеанс продолжался.
– Ты, Тимофей, прочитал «Гиперболоид» целых семь раз! А фильм «Подвиг разведчика» смотрел одиннадцать… Нет, нет, погоди… Скажу точнее! Двенадцать раз!
– Можно, я позову ребят со двора? – тихо попросил Тимошка. – А?.. Пусть они тоже услышат!
– Нет, не надо. Это будет отвлекать меня. Я должен максимально сосредоточиться на главном объекте отгадывания, то есть в данном случае – на тебе.
– Еще что-нибудь… – прошептал Тимошка. Я огляделся по сторонам, словно размышляя, что бы такое мне еще отгадать.
– Только не подглядывай, – предупредил Тимошка.
– Ты мне не доверяешь?! – громко обиделся я. – Хорошо. Тогда я сейчас разгляжу что-нибудь такое, чего не может быть видно, потому что этот предмет лежит в шкафу. Или, например, в письменном столе. Руку!.. Другую!..
Я снова схватил перепачканные чернилами Тимошкины руки, снова закатил глаза, подвигал ушами – и сделал очередное открытие.
– В левом ящике письменного стола у тебя лежит «Швамбрания»!
– Нет, – к моему величайшему удивлению, произнес Тимошка. – Она там все время лежала, но вчера вечером я ее читал и оставил под подушкой.
– Запоздалая реакция! Вот видишь: это уже усталость. Я перенапрягся. На каждом сеансе надо отгадывать что-нибудь одно, – сказал я. И устало бухнулся на диван.
Странную Тимошкину манеру обедать, начиная со второго блюда, я решил оставить на следующий сеанс. А то просто нечего будет отгадывать!
– Не волнуйся, пожалуйста, – стал утешать меня Тимошка. – «Швамбрания» у меня всегда лежала в левом ящике. Так что можно считать, что ты отгадал. Не волнуйся!
Мой сеанс, несмотря на последнюю осечку, покорил Тимофея. Я видел это и сделал еще одно предположение:
– Не надо было хватать тебя сразу за обе руки. Это не по правилам. Полагается брать только одну руку.
– Но ведь ты все равно отгадал, – продолжал утешать меня добрый Тимошка. И тихо попросил: – А какую-нибудь неожиданную находку ты не можешь найти? На улице или на пустыре…
– Нет, сейчас не могу. Слишком большое переутомление! Ослабла чувствительность. Понимаешь? А в следующий раз я что-нибудь обязательно отыщу!
Мы попрощались. И я выбрался через окно на улицу. То, что я входил и выходил через окно, очень нравилось Тимошке. И я решил вообще не пользоваться дверьми в его квартире.