Правила. Не снимай штаны в аквариуме - Лорд Синтия (книги бесплатно без регистрации .txt) 📗

— ПРИВЕТ, ДЖЕЙСОН! — повторяет логопед еще громче. И обращается к его маме:

— Как наши дела?

Джейсон показывает мне: Громко.

— Ой, какая славная зверушка! — говорит логопед. — Но что же это она делает?

Взглянув на Корицу, я вижу, как она жует край До свидания.

Я хватаю ее:

— Прости, Джейсон.

Он улыбается.

… свидания. Морская свинка.

Глядя, как логопед увозит Джейсона вглубь коридора, я держу Корицу на руках и поглаживаю ее кончиками пальцев.

— Можно мы заедем в торговый центр на обратном пути? — спрашиваю я у мамы. — Мне нужна пачка бумаги и канцелярский нож.

Джейсону нужно так много слов.

Иногда люди смеются. А иногда насмехаются

По пути из торгового центра мама говорит:

— Невероятно, Корица чуть не съела карточку Джейсона.

Я смеюсь вместе с ней, поглаживая Корицу, которая прижалась к моему животу.

— Она любит бумагу почти как морковку.

Я чешу Корице грудку, она это обожает. Зато она терпеть не может ездить в машине и не трясется от страха только потому, что сидит у меня на руках.

В сумке, что лежит у меня в ногах, — канцелярский нож, пачка белой бумаги и коробка с сорока восемью цветными карандашами, на двенадцать больше, чем в моем нынешнем наборе.

— Спасибо за новые карандаши.

— Пожалуйста, — отвечает мама. — Ты же делаешь карточки для Джейсона, и ты много сидела с Дэвидом в последнее время.

Жду не дождусь, когда мы приедем домой и я смогу попробовать карандаши на бумаге — аквамариновый, лиловый, салатовый, кобальтовый и остальные. И мне не надо больше экономить малиновый и фиолетовый. Теперь у меня есть совсем новенькие длинные карандаши.

— Ты не хочешь ходить на уроки рисования? — спрашивает мама. — Терпеть не могу, когда ты все лето бездельничаешь.

Я ловлю ее взгляд в зеркале заднего вида.

— Я не бездельничаю.

— Миссис Дешейн сказала, что еще не поздно записаться на йогу. Было бы здорово. Или на какую-нибудь экскурсию, а?

— Я подумаю.

Склонив голову к приоткрытому окну, я глубоко вдыхаю сырой запах моллюсков Сейчас отлив, и на обнажившемся дне видна одинокая фигура человека, собирающего моллюсков. Издали он похож на перегнувшуюся пополам куклу с грабельками в руке и ведерком у ног.

Рядом со мной спит Дэвид, склонив голову на плечо, как бы пытаясь закрыть одно ухо. Он тихо вздыхает и морщит нос — то ли его беспокоит запах моллюсков, то ли ему что-то снится.

Но я вообще не знаю, видит ли Дэвид сны, он мне никогда не рассказывал.

— Дэвид уснул, — говорю я.

Мама улыбается мне в зеркало заднего вида.

— Похоже, Стефания его утомила.

Подъезжая к дому, я вижу, что Райан играет с Кристи в баскетбол около ее дома. Она машет мне, но ком в горле от этого не проходит.

Дэвид просыпается и потягивается, насколько ему позволяет ремень безопасности. Кристи оставляет баскетбольный мяч и направляется к нам, следом за ней идет Райан.

— Дэвид, — говорю я. — Иди в дом с…

Поздно. Отстегнув ремень, он уже вылез из машины и мчится навстречу Кристи и Райану.

— Я заберу Корицу и остальные вещи, — говорит мама. — А ты отправь Дэвида домой, если пойдешь к соседям.

— Но мама!

— У него совсем нет друзей, а у тебя есть. — Она смотрит на меня поверх очков. — Ты же можешь побыть с ним несколько минут?

Я разрываюсь между заведомо проигрышными вариантами. Дэвид завопит, если я отправлю его домой прямо сейчас.

А если я стану упрашивать маму забрать его, она сочтет меня эгоисткой. А тут еще этот Райан.

Скрестив руки, я обдумываю один из возможных вариантов. Допустим, Райан хочет произвести на Кристи хорошее впечатление ничуть не меньше меня.

— Я буду у себя в офисе, — говорит мама.

Чавкая жвачкой, Райан перегибается через изгородь и надувает пузырь.

— Жвачка?

Дэвид может не заметить все что угодно, но жвачку не пропустит никогда.

— Ага, жвачка.

В руке у Райана пачка — он достает и дает одну жвачку Кристи. Еще одну кидает мне.

Я хватаю жвачку на лету, прежде чем успеваю решить, хочу я ее или нет.

— Можно мне? — спрашивает Дэвид у Райана.

— Я ждала, когда ты приедешь, — говорит Кристи, разворачивая жвачку.

— Мы ездили с Дэвидом на трудотерапию, — я опускаю жвачку в карман шортов. — А потом мне надо было в торговый центр.

— Можно мне? — опять спрашивает Дэвид. — Если у кого-то есть то, что ты хочешь, спроси: «Можно мне?» Это правило.

— А что такое трудотерапия? — спрашивает Кристи.

Мне неохота объяснять, но и Кристи, и Райан смотрят на меня в ожидании ответа.

— Такие занятия. Там Дэвида учат писать, прыгать и всякое такое.

Райан обращается к Дэвиду:

— Ты не умеешь прыгать?

Если бы мы были на автобусной остановке, я бы уже вопила. Но Кристи задумчиво морщит лоб.

— Конечно, умеет…

— Прыгай! — командует Райан.

И Дэвид прыгает — вверх-вниз.

— Перестань, — говорю я.

Дэвид прыгает — вверх-вниз — и смотрит на пачку жвачки в руке у Райана. Вверх-вниз.

— Перестань!

Я хватаю Дэвида за руку, но он продолжает прыгать. Он тяжело плюхается мне на ногу, пока я лезу в карман за своей жвачкой.

— Райан, дай ему жвачку, — говорит Кристи.

— Свершилось чудо! — Райан протягивает жвачку Дэвиду. — Ты исцелен!

Дэвид разворачивает фантик, но внутри пусто. Он утыкается носом в мою рубашку.

— Исчезла!

— Козел! — кричу я на Райана так громко, что Дэвид начинает рыдать. — Убирайся подальше от нашего дома и забери свою дурацкую жвачку.

— Это же просто шутка.

Райан достает из пачки другую жвачку, но Дэвид так крепко в меня вцепился, что не может ее взять.

— Я дам ему свою, — рявкаю я.

— Пойдем, Крис, — говорит Райан. — Мне надо домой.

— Прости, Кэтрин, — произносит Кристи, бледнея. — Я тебе позвоню, ладно?

— Ладно.

Я тащу Дэвида по ступенькам в дом и не останавливаюсь, пока за мной не захлопывается входная дверь.

— Мама!

Я вижу в окно, как Райан размахивает руками, похоже, он что-то объясняет. Может, он пересказывает Кристи все гадости, которые я ему когда-либо говорила, умалчивая, почему и за что.

Кристи кивает, и это ее ничтожное «да» разом выбивает меня из седла.

— А жвачка? — спрашивает Дэвид.

Я разглядываю волосы у него на макушке.

Как он может быть таким безупречным снаружи и абсолютно исковерканным внутри?

Как яблоко, красное на вид, но мягкое и коричневое, стоит только надкусить.

— Можно мне?

Я достаю жвачку из кармана и кладу Дэвиду прямо на его безупречную макушку.

Он достает ее из волос. Я гляжу, как он разворачивает жвачку и запихивает ее в рот, бросив обертку на пол.

— Мусор кидают в помойное ведро, — говорю я. — Это правило.

— Прости, Квак.

Я отворачиваюсь, но краем глаза вижу, что Дэвид уже поднял фантик.

— Прости, Квак? — произносит он с нарастающей тревогой.

Дэвид пугается, когда ему не отвечают, и меня снова начинает мучить совесть, нашептывая: «Он старается изо всех сил».

Я должна взять себя в руки, иначе мне не избежать катастрофы. Лавина вины сорвется с горы и, сметая дома на своем пути, размажет меня по склону.

Я беру фантик:

— Ладно, Жаб.

— Кэтрин, — произносит мама. — Дэвид должен пользоваться своими словами, но он никогда этому не научится, если ты будешь провоцировать его повторять чужие.

Несправедливость — как удар в живот.

— Ты позволяешь ему все что угодно! — кричу я. — Ты всегда за него!

— Ему необходима моя поддержка.

И незачем так орать.

Я несусь в свою комнату и хлопаю дверью так, что Корица и Мускат забиваются в дальний угол клетки.

Открыв альбом на чистой странице, я начинаю писать, и буквы от нажима врезаются в страницу.

«Несправедливо». «Жестоко». «Ненавижу». «Катастрофа». «Гнусно». «Дразнить». «Стыдно».