Лесные тайнички (сборник) - Сладков Николай Иванович (книги бесплатно без .TXT) 📗
Еле ноги от Барсучихи унёс. Слышу - белка с ёлки кричит: "А моих душечек ненаглядных ты видел?"
"Потом как-нибудь! - отвечаю. - У меня, Белка, и без того в глазах что-то двоится..."
А Белка не отстаёт: "Может, ты, Заяц, и смотреть-то на них не хочешь. Так и скажи!"
"Что ты, - успокаиваю, - Белка! И рад бы я, да снизу-то мне их в гнезде-гайне не видно! А на ёлку к ним не залезть".
"Так ты что, Фома неверующий, слову моему не веришь? - распушила хвост Белка. - А ну, отвечай, какие мои бельчата?"
"Всякие, - отвечаю, - такие и этакие!"
Белка пуще прежнего сердится:
"Ты, косой, не юли! Ты всё по правде выкладывай, а то как начну уши драть!"
"Умные они у тебя и разумные!"
"Сама знаю".
"Самые в лесу красивые-раскрасивые!"
"Всем известно".
"Послушные-распослушные!"
"Ну, ну?!" - не унимается Белка.
"Самые-всякие, такие-разэтакие..."
"Такие-разэтакие?.. Ну, держись, косой!"
Да как кинется! Взмокреешь тут. Дух, Сорока, до сих пор не переведу. От голода чуть живой. И оскорблён и побит.
- Бедный, бедный ты, Заяц! - пожалела Сорока. - На каких уродиков тебе пришлось смотреть: зайчата, барсучата, бельчата - тьфу! Тебе бы сразу ко мне в гости прийти - вот бы на сорочаток-душечек моих налюбовался! Может, завернёшь по пути? Тут рядом совсем.
Вздрогнул Заяц от слов таких да как даст стрекача!
Звали потом его в гости ещё лоси, косули, выдры, лисицы, но Заяц к ним ни ногой!
ПТИЦЫ ВЕСНУ ПРИНЕСЛИ
Грачи прилетели - проталины принесли. Трясогузки-ледоломки лёд на реке раскололи. Зяблики появились - зелёная травка заворсилась.
Дальше - больше. Пеночки прилетели - цветы запестрели. Кукушка вернулась - листья на берёзах проклюнулись. Соловьи показались - черёмуха зацвела.
Весна так и делается: каждый понемножку.
РАСТЕРЯВШИЕСЯ ПЕРЕЛЕСКИ
Перелески любят на солнце смотреть. Всю весну глаз с солнца не сводят. Глаза жёлтые, ресницы белые - куда солнце, туда и глаза.
Как проснутся - так глаза на восток. И весь день как заворожённые поворачивают головки от востока на юг, а от юга на запад. Солнце за лес перелески ресницы смежат и спят до утра. Весело и просто на солнце глядеть: знай только голову поворачивай.
Но однажды перелески растерялись. Солнце поднялось за тучей. В какую сторону голову поворачивать?
Растерянно смотрят золотые зрачки из-под белых ресниц. Головки повёрнуты в разные стороны. Смотрят, смотрят, а солнца и нет!
Согнулись слабые шейки. Поникли белые венчики. Глаза уставились в землю.
ЛЮБИТЕЛЬ ЦВЕТОВ
Весной все рады цветам. За долгую зиму стосковались глаза по яркому и цветному.
Ребята в лесу собирают цветы.
Спешат на первые цветы бабочки, пчёлы и мухи.
И рябчик туда же: ива цветёт - он на иве, черника и голубика - он к ним. Зацветут незабудки - не забудет и незабудки.
Ребята складывают из цветов букеты; букеты нежны, красивы, пахучи.
Бабочки и пчёлы угощаются на цветах. Цветы для них - расписные скатерти-самобранки. Садись и веселись: и мёд, и нектар, и сок.
А рябчик цветы ест! Оказывается, они ещё и вкусны! И очень любит незабудки. Наверное, у них особый, незабываемый вкус.
Все любят цветы. Только каждый по-своему.
ГОРЯЧАЯ ПОРА
Настала пора гнездо выстилать. Теперь каждое пёрышко на счету, всякая шерстинка в цене. Из-за иной соломинки целая драка.
И вот видит воробей: скачет по земле большущий клок ваты!
Ну, если бы он лежал - другое бы дело. Тогда не зевай, налетай и хватай. Но клок не лежит, а скачет по земле, как живой!
Воробьи даже клювы разинули от удивления.
Вот клок ваты вспорхнул вверх и сел на дерево. Потом запрыгал с ветки на ветку. Потом поёрзал-поёрзал да как подскочит, да как полетит! И летит как-то смешно: ровно-ровно, словно по ниточке, как слепой. Да сослепу-то, со всего-то разгона бряк о телефонный столб! И вывалился тут из клока ваты... воробей.
Тут уж все поняли, что не сама вата по земле скакала, не сама по воздуху летала: воробей её тащил. Такой клок ухватил - больше себя ростом. Один хвост из ваты торчал.
Ухватить-то ухватил, да закрыла ему вата весь белый свет. Бросить жалко, а куда тащить - не видно. Вот и наткнулся на столб; нос расшиб и вату обронил. Другие воробьи сразу её утащили. Прямо из-под разбитого носа!
ГНЕЗДО
Дрозд в развилку берёзы положил первый пучок сухой травы. Положил, расправил клювом и задумался.
Вот он - торжественный миг, когда всё позади и всё впереди. Позади зимовка в чужих южных лесах, тяжёлый далёкий перелёт. Впереди гнездо, птенцы, труды и тревоги.
Развилка берёзы и пучок травы как начало новой жизни.
Что ни день, то выше гнездо и шире. Однажды дроздиха села в него и осталась сидеть. Она вся утонула в гнезде, снаружи торчали нос да хвост.
Но дроздиха видела и слышала всё.
Тянулись по синему небу облака, а по зелёной земле ползли их тени. Прошагал на ногах-ходулях лось. Неуклюже проковылял заяц. Пеночка-весничка, пушистая, как вербный барашек, поёт и поёт про весну.
Берёза баюкает птичий дом. И на страже его - хвост и нос. Торчат, как два часовых. Раз торчат, значит, всё хорошо. Значит, тихо в лесу. Значит, всё впереди!
СИПЛАЯ КУКУШКА
Зацвела черёмуха, и грянули черёмуховые холода. Туман на рассвете не поднялся колечком с лесной поляны, а замёрз и лёг на поляну инеем. Небо блёклое, не поймёшь, каким оно днём станет: то ли синим, то ли серым?
Тихо в лесу. Одна кукушка кукует. Все другие птицы молчат: боятся, наверное, горлышки застудить. А кукушка орёт с придыханием, как в берестяную дудку. Кричит и кричит своё "ку-ку"!
И докричалась.
Вечером её слышал - совсем осипла. Вместо "ку-ку" кричит: "Хы-хо! Хы-хо!"
Видно-таки, застудила горло!
Кто не слышал таких осипших кукушек? Одни говорят, что это они от собственного крика сипнут. Ведь кричат от зари до зари, а бывает, и ночью! Другие говорят: колоском, мол, подавилась. Но какие в мае колоски?
Ещё говорят, что в черёмуховые холода самые неугомонные от холода сипнут. По-разному говорят.
Про черёмуховые холода у нас тоже говорят по-разному. Кто объясняет похолодание тем, что черёмуха цветёт, кто - ладожский лёд идёт. А знатоки утверждают, что в это время льды в Арктике раскалываются и сдвигаются.
Как всё-таки здорово!
Где-то в далёкой Арктике льды зашевелились, а у нас кукушка осипла. Где аукнулось - и где откликнулось!
ЧИЖИК
Ласточка день начинает, соловей кончает. А между ласточкой и соловьём любит петь скворец. В песне скворчиной чего не услышишь: есть там и ласточка, есть соловей и много других птиц. И никого это не удивляет: все знают, что скворец - пересмешник.
Знали это и мы, но скворец нас удивил. Сидел он на лиловой ольшинке у дома, взмахивал крыльями и насвистывал "Чижика"! Здорово так высвистывал: "Чижик, чижик, где ты был?" Потом разная скворчиная болтовня, тягучий печальный свист - и опять бодро и весело: "Чижик, чижик, где ты был?"
Мы постучали в дверь ближнего дома. Вышел паренёк, посмотрел на нас, потом на скворца и сказал:
- Мой скворчик. Я научил.
Случилось всё так. Выпал прошлым летом из скворечни голопузый скворчонок. Мальчонка хотел его назад положить, да не смог: уж больно тонок был у скворечни шест. Стал он кормить сироту рубленым яйцом и творогом. Скворчонок быстро рос и скоро стал есть сам: кормилец за стол приёмыш на стол, поилец за чай - скворчонок в чай. Тут обоих из-за стола долой!
Сидит кормилец в углу и "Чижика" под нос свистит. Сидит скворчонок у него на плече и прямо в рот смотрит. Сидел так, смотрел, да и сам "Чижика" выучил. И назвали за это скворчонка Чижиком.
Осенью дикие скворцы сбились в стаи и потянулись на юг. Жалко мальчишке стало Чижика, вынес он его на луг и подпустил к дикой стайке. Прошумели птичьи крылья, и нет никого.
Долго тянулась зима. Мальчишка скучал без скворца и один насвистывал "Чижика". А скворец его не забыл: примчался весной жив и здоров!
