Светлана - Артюхова Нина Михайловна (книги регистрация онлайн бесплатно .TXT) 📗
А в передней стоял Костя, без повязки на руке, с вещевым мешком за плечами. Он сказал, что командировка его кончилась, он возвращается в часть. Все свои дела в Москве он уже переделал, на утренний поезд не поспел, и получилось несколько часов свободных. Домой заехать он уже не успеет; кроме того, хотел узнать, как Светлана, а мимоходом взял два билета в кино... Как бы в доказательство, он вынул из кармана билеты и смущенно вертел их между пальцами.
— Говорят, очень хорошая картина и можно детям... Но... мне уже успели рассказать, что она тут у вас натворила. Вы теперь ее, должно быть, не отпустите?
Светлана не видела Костю, но ей было слышно каждое слово.
— Отчего же не отпущу? — спокойно ответила Наталья Николаевна и громко позвала: — Светлана!
Светлана сорвалась с места, но в дверях остановилась и медленно вошла в переднюю.
— Так вот, — сказал Костя, пожимая маленькую руку, — поскольку Наталья Николаевна разрешает, нам надо поторопиться.
Наталья Николаевна сказала:
— Одевайся скорее. — И повернулась к Косте: — Ведь вы ее до самого дома доведете?
Косте стало смешно и грустно.
Он посмотрел сверху вниз на свою крошечную даму.
— Ну разумеется! Если позволите, вам в залог свои вещи оставлю.
Когда они вышли на улицу, Костя спросил:
— Что ж, за руку мне тебя вести или отпустить на честное слово?
Он с удовольствием заметил, как изменилась внешность девочки. Новое драповое пальтишко, красный берет, который был ей очень к лицу...
— Вы меня будете ругать? — спросила Светлана.
— Обязательно. Была бы ты в моем взводе — суток десять получила бы, никак не меньше! Вот уж не думал, что Наталью Николаевну таким сокровищем награжу! Главное, не ожидал, что ты можешь с такой хитростью людей обманывать.
— По-вашему, обманывать нехорошо?
— Не только «нехорошо», а очень плохо!
— А вы меня сами обманули.
— Я — тебя?!
— Да. Вы. Меня. Обещали писать — не написали. Обещали заходить...
Костя постучал себя в грудь:
— А это кто — я или не я?
— Да уж... перед самым отъездом. Капитан-то ваш небось спросит, как вы меня устроили!
— Ну, знаешь!.. — Костя даже остановился от удивления и не сразу нашелся, что ответить. — Ты что же думаешь, меня в Москву послали, чтобы я с визитами расхаживал?
— Так вы ни к каким знакомым не ходили с визитами?
Яркая афиша над входом в кинотеатр помогла Косте сделать вид, что он не расслышал щекотливого вопроса. Светлана забеспокоилась:
— А мы не опоздаем?..
В фойе играла музыка.
— Зайдем в буфет, — сказал Костя. — Чего ты хочешь?
Светлана вдруг ахнула:
— Ой, Костя! Смотрите: пирожные!
Пирожные, настоящие, прямо как довоенные пирожные, были тогда новинкой даже для москвичей, продавались без карточек и стоили еще очень дорого. Даже те, кто их не покупал, радовались, на них глядя. Затейливая красивость розовых и белых кремов как бы предсказывала переход от суровых военных лет к мирному изобилию.
— Не надо, не надо, Костя! Смотрите, какие они дорогие!
Но Костя, с тем великолепным презрением к деньгам, которое бывает только у молодых военных, уже расплачивался с буфетчицей и занимал место за круглым столиком у окна.
— Костя, это «наполеон», мое любимое!..
У Светланы на щеках уже появились белые сахарные усики. Забыв обо всех огорчениях и тревогах этого дня, она наслаждалась минутой.
— Костя, а вы сами что же не берете? Костя, оно такое вкусное!
Костя не был уверен, полагается ли по хорошему тону, угощая пирожными свою даму, есть их самому. Но дама-то у него была такая маленькая! А пирожных он так давно не ел!
На всякий случай Костя все-таки огляделся. За соседним столиком сидел полковник с бронзовым лицом, весь в орденах, а рядом с ним — настоящая, взрослая и даже весьма красивая дама. И оба ели пирожные, причем полковник поглощал их с завидным аппетитом.
Костя, уже не сомневаясь больше, положил себе на тарелку «наполеон».
— Что же ты? Бери еще! — сказал он.
Светлана прошептала со счастливым вздохом:
— «Эклер» — тоже мое любимое! — и стала есть «эклер», но уже гораздо медленнее.
— Хочешь еще ситро?
— Хочу, пожалуйста...
Светлана выпила полстакана, отломила еще кусочек «эклера» и вдруг сказала с отчаянием:
— Костя, знаете, я не могу его доесть!
Костя засмеялся:
— Не можешь, так не ешь, что же делать.
У девочки был виноватый и умоляющий вид.
— Костя, я его не кусала, я его просто разломила пополам... Костя, может быть, вы... что же ему зря пропадать-то!
Костя не сомневался, что доесть пирожное с тарелки своей дамы — поступок, явно противоречащий хорошему тону. Но Светлана так серьезно огорчалась... К тому же «эклеры» были тоже его любимые. Сейчас начнется сеанс — люди потянулись в зал. Никто не обращает внимания.
Небрежным жестом Костя переставил тарелки и взял оставшуюся половинку «эклера». Когда вставал с набитым ртом, он заметил, что полковник и его дама тоже встали, смотрят на них и улыбаются оба.
Ох, эта ребячья способность краснеть по всякому поводу и без всякого повода!
Когда потух свет, пирожные были забыты. Картина действительно была стоящая. Светлана и Костя вполголоса обменивались впечатлениями. Светлана смеялась именно там, где нужно смеяться, и очень верно подмечала удачные детали.
Перед последней частью вдруг оборвалась лента, и на минуту в зале стало светло.
Девочка осторожно дотронулась до Костиной левой руки, лежавшей на ручке кресла:
— Какой у вас большой шрам. Больно еще?
— Нет, — Костя подвигал пальцами. — Самую чуточку.
— А вы теперь почти уже не хромаете.
— Да. Говорят, пройдет совсем.
Светлане стало грустно и страшно за Костю. Отсюда — прямо на вокзал. И увезет его поезд навстречу пылающему закату, навстречу войне...
Опять потемнело в зале, осветился экран. Но Светлана не могла уже с такой непосредственностью волноваться за судьбу героев фильма. К тому же было ясно, что у них-то все кончится хорошо.
— Ты что скучная такая? — спросил Костя, когда они выходили из зала. — Или не понравилось?
— Очень понравилось. Спасибо вам.
— Так в чем же дело? Боишься, что тебе попадет за все твои подвиги?
— Костя, а вы сейчас прямо на вокзал?
— Как же я могу прямо на вокзал? А обещанная доставка на дом?
— Костя, а почему ваша мама не поехала вас провожать?
— Она нездорова, я ее отговорил. Если бы еще знать, на какой поезд попаду... Устала бы очень, а обратно одной возвращаться.
— Так вас никто на вокзале провожать не будет?
— Отчего же никто? Будут провожать...
Костя сделал едва заметную паузу и хотел сказать: «товарищи», но Светлана мягко докончила:
— Знакомые?
Это звучало уже не насмешливо, а сочувственно и грустно.
Костя подумал, что Светлана обеспокоена своими школьными и детдомовскими делами.
— Ничего, Светлана, не робей, как-нибудь обойдется... Это что, школа твоя?
— Нет, здесь мальчики учатся, а наша вон там, в переулке.
— Как твоего учителя зовут? Иван Иванович?
— Да, он у нас по арифметике, пока Евгении Петровны нет...
— Странно, — сказал Костя, когда они вошли во двор. — Я читал об этом, но никогда не видел в Москве. У вас под крышей ласточкины гнезда. Правда, здесь уже окраина и садов много...
— Да, да, — оживилась Светлана. — И знаете, Костя, они каждый год сюда прилетают, птенчиков выводят. Ребята рассказывали, сначала было только три гнезда — вот эти, над окнами, — а весной прилетели молодые ласточки, бывшие птенчики, и четвертое гнездо построили. Они его из глины... Им далеко приходилось за ней летать, вон туда, на огороды. Очень старались, долго его строили. Станет тепло — опять к нам вернутся. Было три ласточкиных семейства, а теперь четыре...