Приз за характер - Иванова Вера (читать книги бесплатно полные версии .txt) 📗
Когда грянул выстрел, она зажмурилась и икнула. А потом что-то тяжелое рухнуло на пол и с невероятным грохотом раскололось, зацокав мелкими осколками.
«Люстра! – мелькнуло в ошарашенной Вариной голове. – Я сшибла люстру!»
И в то же мгновение вспыхнул свет – не такой яркий, как обычно, ведь теперь светили две люстры, а не три – но все же достаточный, чтобы обозреть картину полного разгрома. Осознать, что теперь видно все, в том числе и она – девочка в клетчатой пижаме и валенках и с дымящимся пистолетом в руках… Хорошо, хоть икота прошла!
– Нет, нет, только не это! – наверное, она была совсем никакая, потому глаза подбежавшей Даши полыхали тревогой. Глаза Родиона тоже – но в них было и что-то еще, непонятное и неожиданное… Веселые шальные искорки.
Что-то громко крича, Даша выхватила у подруги пистолет, отбросила в сторону. И вовремя – на пороге возникли родители.
Немая сцена была достойна гоголевского «Ревизора». Застигнутые врасплох нарушители замерли в тех позах, в которых их застали: Варя в шоке от выстрела все еще держала руки сложенными перед собой, Даша с сердито насупленными бровями и воинственно сжатыми кулаками наступала на нее, Родион стоял поодаль, скрестив руки на груди. Но если гостей спасали маски, то Варины эмоции отчетливо читались на лице. Растерянность, замешательство, ужас, отчаяние… И еще – смертельный стыд после того, как среди полной тишины она громко и отчетливо икнула.
– Молодые люди, покиньте, пожалуйста, помещение! – Когда отец рассержен, он превращается в разъяренного Зевса. Даже домовые в испуге жмутся по углам, страшась его гнева.
Незадачливые посетители испарились, и Варя осталась наедине со своими бедами. Но это было даже хорошо – после только что пережитого позора она не смогла бы поднять на ребят глаза. Она стояла красная, несчастная, мечтая о конце света. Если бы у нее был сейчас этот пистолет, она направила бы дуло себе в висок!
– А ты изволь объясниться, пожалуйста.
Наверное, в былые времена такими словами вызывали на дуэль. Бросали в лицо перчатку, назначали время и место, называли секундантов… Еще мгновение, и грянет выстрел… Варя даже зажмурилась, такой реальной показалась фантазия.
Следующий час стал, наверное, самым тяжелым в Вариной жизни. Она чувствовала себя, как приговоренная к казни во время исполнения наказания. Или жительница Помпеи во время извержения. В общем, как человек, на несчастную голову которого обрушились все мыслимые и немыслимые бури мира.
– Это… я… в общем, в школе задали написать сочинение про музей… – непросто выкручиваться под пристальными взглядами суровых прокуроров!
– И для этого тебе понадобилось вырядиться невесть как и заниматься вандализмом.
– Но я не нарочно… Это случайно… Я и сама не знала, что так выйдет! – Ах, как же неубедительно звучат оправдания, но что же с этим можно поделать?
– Значит, ты не брала пистолет?
– Брала.
– А зачем? Там же ясно написано: «Экспонаты руками не трогать!»
– Я… мне хотелось проверить, заряжен ли он.
– Отличная проверка! – сарказм в голосе отца хуже гнева. – На миллион рублей. А про то, что посторонним вход в музей запрещен, ты знала?
– Но я же не посторонняя, – робко напомнила Варя.
– Жаль. Другого нарушителя я бы в милицию сдал. Его посадили бы в тюрьму и приговорили к восполнению материального и морального ущерба. А теперь расплачиваться придется мне.
– А воду в подсобке тоже ты разлила? – В отличие от отца мама выглядит просто усталой и несчастной. Но что может быть хуже?
– Так они еще и воду разлили? – снова взвился отец. – А может, нам надо радоваться, что музей вообще уцелел?
Варя поежилась. Глаза стали влажными. Захотелось плюнуть на все и честно признаться:
«Мамочка и папочка, я влюбилась. Совсем потеряла голову. Сама не ведаю, что творю!»
Она открыла рот, но передумала. Нет. Будет еще хуже. Такое признание только подольет масла в огонь. Родители не поймут, а Родиону, чего доброго, тоже достанется.
Над ее бедной головой свирепствовала буря. Гнев богов был ужасен. Громыхал гром, сверкали молнии, волны крушили скалы.
– Мне придется написать докладную. Будь добра, назови фамилии тех, кто вместе с тобой участвовал в погроме.
– Никто не участвовал. Я одна во всем виновата.
– Хорошо, назови тех, кто был с тобой в музее.
– Не знаю. Это из параллельного класса. Они были в масках, я не разглядела.
– Как же ты могла пустить в музей посторонних?
– Но это же не бандиты. И не воры!
– Лучше бы бандиты и воры. Ущерба было бы меньше.
Хуже нет, когда отец становится чужим. У них отношения и так не очень, Варя всегда ощущала, что отец недоволен ею. Иногда ей казалось, что он вообще ее не замечает. Но лучше бы и дальше не замечал, чем так, как сейчас, когда он разговаривал с ней как с посторонней.
Весь вечер семья убирала следы разрушений. Парадная люстра раскололась вдребезги. Латунные рожки погнулись, лампочки и большая часть подвесок разбились. Варя чувствовала себя Геростратом, прославившимся в древние времена тем, что сжег храм.
Печальная и позорная слава!
Взрослые с ней не разговаривали. Ужинали молча. Лишь Степка, не замечая общего напряжения, болтал громко и весело, пользуясь тем, что никто его не останавливает.
После ужина Варя пробралась к себе в комнату, скользнула в кровать, съежилась под одеялом, крепко зажмурилась. Судьба поймала ее и прихлопнула, как букашку.
Она навеки испортила отношения с родителями.
Она разгрохала люстру, и теперь семье грозят материальные затруднения!
Она не смогла нормально провести экскурсию!
Она появилась перед Родионом в немыслимой клетчатой пижаме и валенках! Ох уж эти валенки, будь они неладны!
Но это еще не самое ужасное. Самое ужасное – это то, что она при нем икнула!!!
Так громко, что не заметить было невозможно!!!
И… И… Рябова звонила ему как близкому человеку.
Это означало только одно – жизнь кончена. Ничего хорошего ждать в будущем не приходится.
Она повернулась на другой бок, свернулась калачиком. Вяло подумала, что не поставила на зарядку мобильник. Но вставать не было ни сил, ни желания. Гори оно все синим пламенем!
Часы в гостиной пробили двенадцать. Она вздрогнула, на мгновение очнулась с ощущением еще одной непоправимой потери. И вспомнила, что это был последний день музыкального конкурса.
Проснулась Варя все с тем же пасмурным, безрадостным настроением. На часах девять – первый урок вовсю, а она тут одна, всеми забытая и заброшенная. Никому не нужная, одинокая, покинутая…
Ощущение усилилось, когда она спустилась вниз. В доме было пусто: Степан ушел в школу, родители уехали на курсы, оставив на кухонном столе какой-то незнакомый мобильник и записку: «Телефон нашли в музее. Еда в холодильнике. До нашего приезда никуда не выходи. Вечером придет врач».
Варя покрутила мобильник и положила обратно – телефон выключен, батарея разрядилась. Опять кто-то из посетителей забыл! Находки были не редкость – забывали и теряли мобильники, кошельки, очки, документы, зонтики, а один раз даже кошку в сумке. Хорошо хоть «Нокия», как и у нее. Можно будет поставить на зарядку и подождать, пока объявится хозяин.
Она долго стояла перед холодильником, гадая: чего же больше хочется – бутерброда с сыром или колбасой? Или глазированный сырок? Или маринованные огурцы? Вспомнила про булочку в Юрове и разыскала в кармане куртки кусок недоеденной шоколадки.
На завтрак этого хватило – аппетит совсем пропал. Попив несладкого чаю, поплелась к себе и наконец-то поставила мобильник на зарядку. Потом увидела на столе мятую бумажку – ах да, это же план, который она писала для конкурса. Расправила листок, перечитала… Кому это теперь нужно? В раздражении скомкав листок, метнула его в мусорную корзину, надеясь попасть. Однако невыполненный план пролетел мимо, и Варя поняла – в этот день везения не будет.
