Соскучился по дождику - Машков Владимир Георгиевич (читать книги онлайн .txt) 📗
Василий Петрович рассказывал, бурно жестикулируя. Петр живо представил и счастливого парня, и восторженных мальчишек, и самого виновника радостного переполоха — огненно-красный мотоцикл.
Незаметно для себя собеседники забрели в «бельевое царство» — оказались у столбов, где на веревках сушилось белье.
— Молодой человек поставил «Яву» у подъезда, а сам побежал домой обедать, — продолжал Василий Петрович. — Но ключ, по рассеянности или от радости, оставил в мотоцикле. И вдруг посреди обеда внизу взревел мотор. Молодой человек выскочил на балкон и увидел, как Прокопенко уносится на его мотоцикле.
— Он видел, что это был Прокопенко? — настойчиво спросил Петр и глянул на Василия Петровича.
Но лица председателя домкома Петр не увидел — его закрывала полосатая простыня — и потому он уставился на ноги Василия Петровича, обутые в желтые сандалеты.
— А кто ж еще? Больше некому, — искренне удивился Василий Петрович, подлезая под простыню и оказываясь рядом с Петром. — И потом, тот, кто угнал мотоцикл, был в зеленой куртке. В нашем дворе, кроме Прокопенко, никто не носит зеленых курток… В тот же день вечером я увидел Прокопенко, подскочил к нему: «Отвечай немедленно, где мотоцикл моего сына?»
— Значит, этот молодой человек…
— …Мой сын, — гордо произнес Василий Петрович. — Но это не меняет дела. Я объективно освещаю события. Сегодня он украл у моего сына, завтра…
— Понятно, — прервал домкома Петр. — Вы подбежали к Прокопенко…
— Да, я подбежал к Прокопенко, — продолжал Василий Петрович. — Он стал, конечно, отпираться, что никакого мотоцикла в глаза не видел. Сочинил, что идет с дополнительных по алгебре. Но я видел, что он бессовестно врет. Он был явно испуган, что все так быстро раскрылось…
Петр задумался. А почему испугался Володька? Вся эта история с угоном мотоцикла случилась прошлой осенью.
Отец, по словам Васи, мог за такое избить сына. Может, Володька боялся отца?
— Все видели, что мотоцикл угнал Прокопенко! — Василий Петрович взмахнул руками, как бы призывая в свидетели жильцов.
Женщина в пестром халате, которая прогнала со двора мальчишек, неторопливо снимала сухое белье и откровенно прислушивалась к разговору Петра и Василия Петровича.
— Добрый день, — Петр повернулся к женщине. — Вы видели, как Прокопенко угнал мотоцикл?
— Сама не видела, — охотно начала женщина, словно только и ждала вопроса Петра, — но уверена, что это был Прокопенко… По таким, как он, тюрьма плачет…
— А вы видели, как Прокопенко угнал мотоцикл? — спросил Петр у молодой женщины, которая принесла полный таз выстиранного белья.
— Нет, не видела, — ответила та, — но все говорили, что это Прокопенко.
— А я ни секунды не сомневался в виновности Прокопенко, — раздался громкий уверенный голос.
Петр обернулся. Рядом с Василием Петровичем стоял тучный человек с выправкой бывшего военного. Василий Петрович что-то шепнул тучному на ухо, глазами показывая на Петра.
— Вы видели, как Прокопенко угнал мотоцикл? — упрямо повторил свой вопрос Петр, делая ударение на слове «вы».
— Нет, не видел, — спокойно ответил тучный. — Но он сам признался…
— Когда?
Это было так неожиданно, что Петр растерялся.
— Назавтра, — ответил Василий Петрович.
— Когда мотоцикл обнаружили за городом в кювете, — добавил тучный.
— Мотоцикл был в ужасном состоянии, словно его вынули из мясорубки, — торопливо вставил Василий Петрович.
— Ну хоть кто-нибудь видел, что мотоцикл угнал Прокопенко?
Петр обвел взглядом жильцов.
— Он через два дня убежал из дому, — сказала женщина в пестром халате. — Видно, совесть замучила…
— Если она бывает, совесть, у преступников, — усмехнулся тучный.
— Мне очень жаль Екатерину Антоновну, — вздохнула молодая женщина. — Очень добрый, славный человек, и вот как не повезло с сыном…
— Так что нас, молодой человек, не удивило ограбление на Подлесной, — с оттенком превосходства произнес тучный. — Это не случайность, а закономерность. И я бы рекомендовал милиции принимать самые жесткие меры против такого рода подростков. В наше время так их не распускали…
Петр понял, что пора уходить. Все, что мог, он узнал, а вступать в спор с Володькиными соседями не имело смысла.
— Послушайте, — перешла на шепот женщина в пестром халате, — а правда, что они там, на Подлесной, сторожиху придушили?
Жильцы так и впились в Петра взглядами, с нетерпением ожидая, что он скажет.
— А как вы считаете, способен он, — Петр не мог повторить слово, которое произнесла женщина, — способен Прокопенко на такое?
— Как вам сказать, — замялась женщина.
— Все начинается с малого, — подал голос тучный.
Петр разозлился. Как у них язык поворачивается такое говорить?
— Так вот, — произнес Петр, — никакой сторожихи воры и не могли придушить, потому что в магазине ее совсем не было. А вот сигнализацию они отключили. Расскажите об этом всем жильцам вашего дома… Спасибо за беседу!
Петр круто повернулся, чтобы уйти. Но не тут-то было! Дорогу ему преградил пододеяльник, сушившийся на веревке. Петр пролез под ним. И тут на его пути оказалась простыня. Чертыхаясь, Петр поднырнул под простыню и очутился, наконец, на воле.
Петр вздохнул с облегчением. Ему удалось вырваться из «бельевого царства».
И вдруг Петра словно черт дернул. Он обернулся и выпалил:
— Между прочим, к ограблению магазина Прокопенко не имеет никакого отношения.
— Есть доказательства? — встрепенулся тучный.
— Неопровержимые, — ответил Петр и решительно зашагал прочь со двора…
ЗАГАДКИ БЕЗ ОТГАДОК
Петр поднял трубку телефона и услышал хриплый голос майора:
— Зайди ко мне немедленно…
Петр хотел было спросить, зачем и почему вызывает его начальник, как тот уже повесил трубку.
Петр отложил все дела, запер дверь детской комнаты и заторопился в милицию. Ничего хорошего от этого звонка майора он не ждал. Обычно начальник подробно расспрашивал обо всем, подбадривал Петра, а тут буркнул два слова — и ты бери шапку в охапку и беги сломя голову.
В коридоре отдела было, как обычно, людно. Петр с трудом пробирался к кабинету начальника. Неожиданно с радостным окликом его остановил незнакомый парень:
— Петруха, ты? Привет!
На круглом пухлом лице парня сияла счастливая улыбка.
— Не узнаешь? — схватив Петра за пуговицу, парень подтащил его к окну. — На одной улице жили. Как ты? Отбарабанил уже на флоте?
— Узнаю, — ответил Петр, хотя никак не мог вспомнить, где он видел парня. — Как жизнь?
— Отлично, — бурно воскликнул парень и показал домовую книгу, обернутую в газету. — Вот выписываюсь из нашего захолустья. Отличную квартиру получил, в центре… Отличная работа, оклад что надо… А ты где сейчас?
Петр не успел ответить, как его окликнул проходивший мимо лейтенант:
— Устинович, тебя начальник ждет…
— Знаю, — ответил Петр. — Иду…
— Так ты что, в милиции? — поразился парень.
— Да, в милиции, — твердо сказал Петр.
— А ты всегда чокнутый был, — жалеючи, словно маленького, проговорил парень. — Помнишь, как мы потехи ради кошку подвесили на крыше сарая… Так ты на нас налетел: «Гады, фашисты…» Мы же лет на пять старше тебя были, прибить могли… Правда, и ты нам влепил прилично.
— Мало, — глухо произнес Петр. Он, наконец, вспомнил этого круглолицего. Тот всегда отирался возле самого сильного парня.
— Чего мало? — не понял круглолицый.
— Мало влепил, — не прощаясь, Петр направился к кабинету начальника.
Круглолицый хмыкнул, мол, что взять с чокнутого, и кинулся к очереди, которая тянулась в паспортный стол.
— Бабуся, я здесь стоял, — круглолицый легко оттеснил старушку и встал на свое место.
В кабинете багровый от гнева начальник сперва ходил взад-вперед, а потом остановился перед замершим навытяжку Петром:
— Ты вел себя, как мальчишка, как сопливый пацан. Чего ты дразнил пенсионеров, старых уважаемых людей? И вот результат — жалоба на инспектора детской комнаты милиции…
