Между «А» и «Б» - Машков Владимир Георгиевич (бесплатные книги онлайн без регистрации .TXT) 📗

ВОТ ТАК ВСТРЕЧА!

Один раз, когда мы кончили заниматься и моя голова гудела от формул и задачек, Ира предложила:

— Хочешь послушать, как я играю?

— Хочу, — не очень весело ответил я. — Ты изо всех сил побарабань по клавишам, и я все услышу.

Ира жила на четвертом этаже, а я на втором. И если бы она постаралась, я бы услышал, как она играет, сидя у себя дома.

— Ты все шутишь, — обиделась Ира. — А я и правда неплохо играю. Учительница говорит, что у меня хорошие музыкальные данные, — похвалилась она.

Обижать Иру мне не хотелось, и я пошел смотреть, как Ира играет, хотя с большей радостью погонял бы на лыжах.

Нас встретила Ирина мама — высокая, худая женщина в пестром халате.

— Здрасте! — весело сказал я.

— Здравствуй, — строго посмотрела на меня Ирина мама.

— Это тот самый Валерий, о котором я тебе рассказывала, — объяснила Ира.

— Догадываюсь, — ответила Ирина мама и хмуро покосилась на маленькие ручейки, которые вытекали из-под моих ботинок.

Я, конечно, прежде чем пойти к Ире, вылетел во двор и немного побегал туда-сюда. И успел запустить пару снежков высоко, до самой крыши.

— Сейчас, мамочка, — заторопилась Ира.

И мы с ней стали вытирать ноги о коврик. Я не особенно старался, но все-таки, кажется, успел протереть коврик до дыр, а Ирина мама все не впускала нас в комнату. Я хотел было повернуть оглобли, то есть, попросту говоря, удрать на улицу, но тут Ира сказала:

— Хватит.

И потянула меня за рукав в комнату, где среди прочей мебели выделялось массивное, шоколадного цвета пианино, все в завитушках и крендельках. Я на цыпочках пробалансировал по натертому, блестящему паркету и похлопал пианино по крышке.

— Шикарное!

Ира просто расцвела.

— Это очень ценное пианино. Таких теперь нигде нет.

Ирина мама ушла в другую комнату, и я снова обрел дар красноречия.

— И ты на нем можешь все, что захочешь, сыграть? Или только по нотам? — спросил я, развалясь в кресле.

— Пока только по нотам, — ответила Ира.

Она подняла крышку, положила на подставку толстую книгу и начала ее быстро листать. Я пригляделся. На страницах вместо обычных слов, как в нормальных книжках, были сплошные ноты.

— Слушай, — сказала Ира. Она сильно ударила по клавишам. И я чуть не подпрыгнул. Мне показалось, что кто-то хлопнул меня по плечу: "Пошли, парень, с нами". Я не успел и спросить: "Куда?", как музыка мне ответила: "На войну!" "И если ты не трус, — говорила музыка, — если ты не боишься погибнуть за свободу, пойдем с нами".

Я слушал музыку и боялся пошевельнуться.

И как обычно бывает в такие моменты, раздался звонок.

— Ах, Марат, — пропела в коридоре Ирина мама. — Здравствуй, дорогой. А Ириша музицирует.

— Здравствуйте, Олимпиада Петровна, — сказал кто-то. Наверно, этот самый Марат.

— Ах, Марат! — воскликнула Ира и вскочила со стула.

Музыка оборвалась. И меня уже никто никуда не звал. А я даже не узнал, как фамилия композитора, который сочинил эту музыку. Бетховен или Чайковский?..

И тут вошла Ира. С кем вы думаете? С мамой? Ну, конечно, с мамой. Ну, а еще с кем?

С похитителем марок! Да, с тем самым, которого мы с Семкой в один прекрасный морозный день учили быть человеком. Учили очень простым способом: "кормили" его снегом.

— Я вас покидаю, молодые люди, — между тем сказала Ирина мама.

"И откуда только у нее такой ласковый голос появился?" — мелькнуло у меня в голове.

— А ты, Марат, — обратилась она к похитителю марок, — непременно передай привет маме. Я к вам на днях загляну.

— Спасибо, Олимпиада Петровна, — улыбнулся похититель.

— Вы не знакомы? Познакомьтесь, — предложила Ира, когда ее мама закрыла за собой дверь. — Это Валерий, мой одноклассник. Он живет в нашем доме. А это Марат. Он учится в восьмом классе.

Тут похититель ко мне внимательно пригляделся и, конечно, узнал, потому что он побелел еще сильнее.

Я улыбнулся.

— Мы давно знакомы. Ты ходишь на горку? А по склону спускаешься?

— Не хожу и не спускаюсь, — медленно проговорил похититель. — А ты, выходит, живешь в этом доме? Отлично…

Я понял, чем пахнет это "отлично". Оно пахнет вот чем: "Я знаю, где ты живешь. И теперь ты в моих руках".

— Ах, я вспомнила! — Ира всплеснула руками. — Вы познакомились в парке, на горке.

— Да, у нас яркие воспоминания, — ухмыльнулся я. — Правда, не одинаково приятные для обоих.

— А там что-нибудь случилось? — спросила Ира.

— Ничего, — оборвал ее похититель. — Ириша, сыграй мне.

— Что, Марат? — Ира послушно села за пианино.

— Что хочешь, — ответил Марат.

И тут я схватился за голову.

— Как это я забыл? Я же оставил на плите чайник, там наверняка все взлетело на воздух! — Я вскочил с кресла. — До свидания, до скорой встречи!

Последние слова я произнес, глядя на похитителя, и даже подмигнул ему на прощанье.

Я прибежал домой и на всякий пожарный случай проверил, а не пыхтит ли вправду на плите чайник. Нет, конечно.

Я растянулся на тахте. Убежал я не потому, что испугался этого Марата. Чихать я хотел на его угрозы. Еще посмотрим, кто кого. Стоит мне рассказать Ире, что он мелкий и подлый воришка, и она перестанет ему играть разную хорошую музыку. И будет играть ее только мне. А убежал я потому, что не мог слушать с ним вместе эту музыку. Потому что это была моя музыка. Мне казалось, что я сам мог бы ее сочинить, если б умел, как Ира, играть на пианино.

Я вспомнил о похитителе и засмеялся: сапог лакированный, а не человек. И чего он к Ире в гости приходит?

"Валерка, — вдруг сказал я сам себе, — что с тобой? Неужели ты влюбился в девчонку? Пусть даже в такую, как Ира?"

Да нет, я просто думаю о Марате. Когда такие мальчики обозлятся, они забывают о собственной трусости и бросаются в драку очертя голову.

Уже через несколько дней я понял, что угроза похитителя была незряшной.

"ВЕЛИКОЛЕПНАЯ СЕМЕРКА"

В тот вечер мы с Семкой бродили по двору — дышали свежим воздухом. А потом отправились на ракетодром Генки Правильного, где мы когда-то здорово проучили Гороха и его ребят.

— Они улепетывали, словно зайцы, — хохотал Семка.

— Веселое было зрелище, — согласился я.

На ракетодроме было темно, не то что в памятный вечер, когда мы отомстили Гороху. Только от ярко сверкавших семиэтажных домов доходил слабый отсвет. Никто сюда не забредал, все старались обойти стороной наш ракетодром.

Сзади неожиданно захрустел снег: кто бы это мог быть? Обернулся — четверо парней, не торопясь, двигались к нам.

Почему-то я сразу сообразил: это приятели Марата. Наконец они нас подкараулили.

Семка толкнул меня в бок:

— Смотри, еще трое.

Со стороны ярко сиявших домов шли еще трое. "Великолепная семерка", — подумал я ни к селу ни к городу. Мы окружены. Уже в двух шагах ехидно улыбающееся лицо Марата.

Я чувствую, что у меня начинают дрожать коленки.

— Бить будут? — вертит головой Семка.

— Нет, медали вручать, — злюсь я на себя и на Семку.

И вдруг я слышу музыку. Ту самую, которую играла Ира. "Если ты не трус, парень, и не боишься погибнуть за свободу, идем с нами…"

— Бей их! — воплю я. — Покажем, что не зря мы перворазрядники по боксу! — вру я на всякий случай, зная, что никто мне не поверит.

Мы лихорадочно лепим снежки, но пустить их в ход не успеваем — враги наваливаются на нас. Я отбиваюсь, но Марат валит меня с ног. Падая, я вижу, как здорово сражается мой друг. Семку тоже сбили. Он лежит на спине, быстро вертится и лупит ногами всех, кто пытается к нему подойти.

Я кричу:

— Молодец, Семка! — и беру с него пример, отбиваюсь ногами, а потом, изловчившись, вскакиваю и снова начинаю колотить руками всех, кто подвернется.

— Вперед, наших бьют! — слышу я крик.

Очень знакомый голос, думаю я. И вижу, как со стороны дома Гороха бегут к нам на помощь мальчишки.