Сказано — сделано - Федоров Николай Тимонович (книги бесплатно читать без .TXT) 📗
— Нет, конечно, — сказал Коля. — Дело совсем не в этом. Понимаете…
И ребята, поняв, что напрасно они тут хитрили, честно и подробно рассказали обо всех своих похождениях.
— Теперь понимаю, — задумчиво сказал Платон Сергеевич. — Что ж, начнём тогда с того, что говорящий попугай есть, например, у меня. Но я к этой истории, увы, отношения не имею. Да и попугай мой в основном говорит на латыни. А что касается других наших сотрудников… Знаете, друзья, сделаем так. Через десять минут у нас учёный совет. Я выступаю с докладом. Вот на совете мы этот вопрос и поставим.
— А там, на совете вашем, все зоологи соберутся? — спросил Саша.
— Ну, не все, конечно. Но зато знают они все обо всём. В том числе и о попугаях. Теперь о часах. Значит, часы свои Саша проворонил. Это замечательно! То есть это, конечно, грустно. А замечательно в другом смысле. На День Победы коллеги подарили мне часы. Вот эти, видите. Командирские. А старые мне теперь совершенно ни к чему. Только я категорически прошу не отказываться.
С этими словами Платон Сергеевич открыл ящик стола, достал оттуда часы и протянул Саше. Хотите — верьте, хотите — нет, но часы оказались той же марки, что были у Саши. Саша, конечно, отказывался, говорил, что ни за что не возьмёт такой дорогой подарок, но Платон Сергеевич был неумолим. Он говорил, что сегодня у него праздник и что ему сейчас, как никогда, хочется жить и работать.
Учёный совет заседал в небольшом, уютном зале с высокими стрельчатыми окнами. За длинным, покрытым зелёным сукном столом разместились зоологи. Из угла на своих младших коллег с суровой требовательностью посматривал мраморный бюст Чарлза Дарвина.
Необычно начал в тот раз свой доклад Платон Сергеевич. Члены совета заулыбались, задвигались, с любопытством поглядывая на двух мальчишек, робко стоявших в дверях.
С места поднялся очень старый, совсем сгорбленный старичок. Он опирался на массивную деревянную палку, а на голове у него была красная с золотыми узорами тюбетейка.
— Помнится, до войны, — произнёс он дребезжащим голосом, — большую коллекцию попугаев имел покойный профессор Баранов-Залесский. Что же касается способностей попугаев к звукоподражанию и имитации человеческого голоса, то кроме уже названного жако следует отметить длиннохвостых ара, а также подсемейство какаду, насчитывающее, как известно, семнадцать видов. Если же говорить об отряде попугаев в целом…
— Спасибо, спасибо, дорогой Герасим Савельевич, — перебил старика Платон Сергеевич. — Мы непременно учтём вашу ценную информацию.
Затем поднялась совсем ещё молодая девушка. Она откашлялась, покраснела и вдруг снова села.
— Ну, ну, смелей, Леночка, не стесняйтесь, — ободрил её Платон Сергеевич. — Вы ведь что-то хотели сказать. Это не страшно, что ваше первое выступление на учёном совете будет, так сказать, не совсем научным. Но оно может оказаться очень полезным.
Девушка снова поднялась и, краснея, тихо сказала:
— Говорящий попугай жако есть у моего соседа. У Кости.
— А не произносит ли он восклицания «Ишь ты!»? — быстро спросил Платон Сергеевич.
— Да, кажется, что-то в этом роде он говорит. Впрочем, я могу уточнить…
— Вот и отлично. С вашего позволения, мои юные друзья позвонят вам на днях и вы дадите им исчерпывающую информацию… А теперь разрешите мне перейти к докладу.
С хорошим настроением уходили друзья из Зоологического института: в кармане у Коли лежал листок с номером телефона младшего научного сотрудника Елены Петровны Канарейкиной.
Глава 12. Концерт
День был серенький, но тёплый. На газонах бульвара, в чахлой, ещё прошлогодней траве сновали грачи. На белых, свежевыкрашенных скамьях в терпеливом ожидании солнца дремали пенсионеры. Слабый ветерок трепал газеты в их узловатых, вечно зябнущих руках.
Коля и Саша бодро шагали по тротуару, и прохожие, завидя шарманку, висевшую на груди у Коли, невольно замедляли шаги, оборачивались и улыбались.
— Видал, как смотрят! — восторженно говорил Саша другу. — А представляешь, что на концерте будет?! Фурор!
Ребята миновали мост и вышли к станции метро. Здесь уже начинался старый город. Город, где дома стоят плотно прижавшись друг к другу, где в маленьких магазинах продавцы прямо на глазах у покупателей режут длинными, острыми ножами сыр и колбасу и где в подворотнях ещё доживают свой век тяжёлые железные ворота, увитые чугунным литьём. Ворота эти время от времени красят чёрной краской, но уже никогда не запирают на ночь, как это бывало прежде.
Первый двор, в который зашли ребята, оказался неудачным. Здесь располагался подъезд гастронома. У стены громоздилась гора ящиков, а поперёк двора стоял большой крытый грузовик, из которого рабочие с весёлым шумом вынимали синие говяжьи туши. Следующий двор был неплох, но из полуоткрытого окна третьего этажа гремел чей-то магнитофон. Популярный певец горячо убеждал слушателей, что только дельтаплан поможет ему пережить личную драму. Конкурировать с дельтапланом друзья не собирались и потому, не раздумывая, пошли дальше.
— Отлично! Это то, что нам нужно, — сказал Саша, когда они вошли в третий двор. Это был тихий, замкнутый дворик с круглой железобетонной клумбой посередине. Во дворе было пусто, лишь вокруг клумбы на трёхколёсном велосипеде катался мальчишка лет пяти в цыплячьего цвета курточке.
— Давай, Колян, крути! — сказал Саша с волнением.
Коля нажал на ручку, и старый двор, словно нарочно созданный для таких концертов, ожил, загудел, встрепенулся и плавно закружил в такт музыке. Толстые, седые стены многократно отразили и усилили звуки, и они поплыли вверх, заглядывая в пыльные окна, будто надеясь увидеть старых знакомых.
Первым слушателем, естественно, оказался малыш-велосипедист. Он подъехал к Коле, с любопытством оглядел непонятный инструмент и даже попытался засунуть в шарманку пальчик. Саше пришлось погрозить малышу и сказать, что его может дёрнуть током. Потом из подворотни выскочила ватага мальчишек. Они тотчас окружили друзей, раскрыв от удивления рты. А ещё через несколько минут, как и предполагал Саша, вокруг друзей образовалась уже довольно приличная толпа. Женщины с хозяйственными сумками, мужчины, студенты, пенсионеры и даже один слесарь-сантехник с обрезком фановой трубы на плече. Люди улыбались, о чём-то спрашивали друг друга и недоуменно пожимали плечами.
Среди слушателей ребята обратили внимание на маленькую сухонькую старушку в широком пуховом платке, накинутом на плечи. Она, как и все, стояла, улыбалась, а потом вдруг украдкой вытерла слёзы уголком платка.
Саша оглядел публику и почувствовал, что пора обращаться к народу с речью. Он махнул Коле, чтобы тот перестал играть, и голосом циркового иллюзиониста сказал:
— Товарищи! Дело в том…
Но в чём состоит дело, Саша объяснить не успел. На плечо ему легла чья-то тяжёлая рука. Он обернулся и увидел рядом с собой высокого смуглолицего парня с красной повязкой на рукаве.
— Прекрасно! — сказал парень и похлопал в ладоши. — Для полноты картины не хватает говорящего попугая, белого пуделя и медного подноса.
— К-какого подноса? — струхнув, спросил Саша.
— Ну как же? А собирать деньги с почтеннейшей публики? Поднос необходим. Н-да, это что-то новенькое. Концерт в стиле ретро. Откуда ж вы, такие шустрые, взялись, а? Ну-ка пойдёмте со мной.
Неизвестно, чем бы всё это кончилось, если б из толпы не вышла старушка. Та самая старушка в пуховом платке, что утирала глаза.
— Это ко мне, ко мне! Мои гости! Пойдёмте, мальчики, пойдёмте. У меня уже чай готов. — И, легонько подталкивая ребят, она поспешно повела их к парадному.
Дружинник с сомнением покачал головой, но промолчал.
Люди ещё немного поговорили, обсудив необычный концерт, и разошлись. Во дворе остались лишь мальчуган на трёхколёсном велосипеде да его мама, спустившаяся на шум прямо в халате и в домашних шлёпанцах.
— Мама! Я тоже хочу такой магнитофон! — закричал малыш.
