Дикарь - Чарская Лидия Алексеевна (читать книги бесплатно полностью без регистрации .TXT) 📗
— Я удивляюсь фантазии вашего папа, — говорил он таким громким шепотом, что сидевшие напротив него Капитоныч и Дима могли прекрасно, от слова до слова, слышать его. — Я удивляюсь его фантазии — приглашать за стол человека, лазившего по корабельным реям и смолившего канаты.
— И исполнявшего черную работу на корабле, — вторила ему, презрительно щурясь, Тони.
— Да, это очень стра-анно… Но я люблю все та-акое!.. — пела Лина, и вдруг, заметя направленный на нее через стол строгий взгляд старшей сестры, сконфузилась и замолчала.
— Ах, — пищала между тем юная баронесса, — если бы я знала, что придется очутиться в матросском обществе, то, то…
Слова барона долетели до ушей старого Капитоныча, несмотря на гул голосов, царивший в столовой. Старик густо покраснел и, дрогнувшей рукой поставив на стол недопитую рюмку, произнес, обращаясь к Диме:
— А что, Димушка, и впрямь мне того бы… Угостился, значит, премного благодарны за хлеб, за соль, да и на сторону… Молодые господа, вишь, обижаются. И то правда. Залетела ворона не в свои хоромы…
— Ни за что! — вырвалось горячо и порывисто у Димы. — Если вы уйдете, Капитоныч, так и я уйду. Слышали? Так из-за стола и выпрыгну…
— Милый ты мой! Кабы слыхал папенька покойный слова такие! — прошептал чуть не до слез растроганный старик.
— Господа! Прошу на минуту молчания! Я хочу произнести тост за гостя, который оказал мне большую честь своим посещением сегодня, — стуча ножом о стекло граненого бокала, наполненного шампанским, и повышая свой и без того звучный голос, вдруг провозгласил на весь стол Петр Николаевич.
И вмиг затихли, замерли голоса и смех сидевших за столом гостей.
— Господа, — продолжал после небольшой паузы Всеволодский. — Господа! Я предлагаю выпить за одного из лучших друзей этого дома, которому семья Стоградских обязана до гробовой доски. Как заботливо он оберегал своего начальника! И однажды, во время кругосветного плавания, спас даже ему жизнь, рискуя собственной. И никогда этот человек, о котором идет речь, не гордился своими подвигами, никогда не ждал и не принимал никаких наград за все свои прекрасные поступки, объясняя их долгом службы и приказанием совести. Я рад случаю, господа, позволяющему наконец, публично, среди блестящего избранного общества, среди хороших благородных людей, выразить этому человеку мое глубокое почтение и искреннее уважение и поднять мой бокал за здоровье и долголетие старого отставного боцмана Ильи Капитоновича, ура!
— Ура! — подхватили гости и с полными до верха бокалами шумно поднялись из-за стола и направились к старому матросу. Они чокались со стариком, пожимали ему руку и пили за его здоровье.
Старик был польщен и сконфужен, и смущенно благодарил «господ» за оказанное ему внимание.
Но еще больше Капитоныча был польщен Дима этим вниманием к его приятелю. Мальчик весь преобразился, глаза его горели, детски отливая улыбка не сходила у него с лица.
— Как хорошо! Как ужасно хорошо! — лепетал он, улыбаясь все тою же своей сознательно-радостной и счастливой улыбкой.
— Что это с вашим братом? Можно думать, что похвалы, расточаемые этому старику, касаются гораздо больше самого Вадима, — презрительно оттопыривая губки, обратилась к Никсу его соседка, баронесса Тони.
— Скажите, пожалуйста, что особенного сделал этот матрос, что его надо так чествовать? — вторил ей её братец, щуря на Капитоныча маленькие глазки.
— Уж не говорите! Папа иногда любит оригинальничать, — небрежно проронил Никс, пожимая плечами.
— Я не пойду чокаться ни за что… с солдатом, — пролепетала Тони.
— Я тоже, — отозвался её брат.
— И напрасно, — послышался взволнованный голос Левушки. — Неужели и ты, Никс, не пойдешь? Ведь ты-то знаешь, что сделал Капитоныч! Ты же знаешь, что, когда папа вел судно во время бури и «Аспазия» начала тонуть, он приказал спустить шлюпки и разместиться в них всей команде. Сам же решил погибнуть вместе с кораблем. А Капитоныч остался с ним и спас папу, когда он был уже на краю гибели…
Но ни Герман, ни Тони, ни Лина не слышали ничего из этой горячей речи.
— Смотрите, смотрите, что он делает, ваш дикарь?.. — прошептала Лина, прикладывая одною рукой к глазам лорнетку, а другою дергая за рукав Никса.
— И ваша очаровательная сестрица помогает ему, кажется? — насмешливо вставил Герман.
Лина вспыхнула.
— Моя очаровательная сестрица отвыкла от хорошего общества в своем медвежьем углу. Эта провинция страшно дурно влияет на людей, — произнесла она надменно.
Базиль Футуров едва удержался от смеха, а Любинька не выдержала и Фыркнула по свойственной ей смешливости. И снова все внимание молодежи сосредоточилось теперь на Диме и его соседке. Действительно, там происходило нечто достойное внимания.
Зоя Федоровна Ганзевская, Дима и Капитоныч с оживленными и сосредоточенными лицами что-то суетливо делали под прикрытием стола. Но как ни старались они произвести задуманную ими операцию незаметно, Никс, Лина и братец с сестрицей фон Таг не могли не заметить, как с тарелки Димы исчезла сначала добрая часть рыбы, а затем с тарелки Зои Федоровны — прекрасная порция цыпленка. Наконец Зоя Федоровна протянула руку к вазе и, взяв оттуда сочное, спелое и красивое яблоко и два ренглота, передала их Диме, в то время как Капитоныч тщательно заворачивал что-то в бумагу, которую Дима достал из кармана.
— Ба! Да это пахнет тайной, даю голову на отсечение! — протянул Герман, и его маленькие глазки загорелись любопытством.
Между тем обед подходил к концу. После мороженого и десерта снова шумно задвигались стулья и гости направились из столовой: мужчины курить и пить кофе в кабинет хозяина, а дамы — в гостиную хозяйки.
Петр Николаевич подхватил под руку Капитоныча и увлек его за собою в кабинет.
Юлия Алексеевна слегка обняла за плечо Зою Федоровну и увела ее к другим дамам, разместившимся в кружок, на мягких диванах и креслах в гостиной. Уходя, Ганзевская успела шепнуть Диме:
— Как жаль, что мне не удастся посмотреть на вашу маленькую подругу, о которой мы проболтали весь обед.
— Ничего. Я постараюсь познакомить вас с Машей, когда немного стемнеет, и все займутся танцами, — также тихо ответил он своей новой знакомой, с которой чувствовал себя совсем свободно и хорошо, так же хорошо и свободно, как и со старым Капитонычем.
Ганзевская кивнула своей рыжей головкой и присоединилась к остальному обществу.
Дима же с набитыми карманами незаметно выскользнул из комнаты и бросился в сад по направлению к беседке. Если бы ему пришло в голову оглянуться назад, он бы мог увидеть, как небольшая группа молодежи, очевидно, заранее сговорившись, последовала за ним в некотором отдалении по садовой аллее.
Впереди всех, под руку с Линой торжественно выступал барон. За этой парой шел Никс с баронессой Тони.
Шли они не молча и темой их разговора была нищенка, подруга Димы.
— Тсс… — шепотом удержал своих спутников Никс. — Тсс… мы уже у цели. Вот и беседка. Очевидно, девчонка уже там, потому что наш милейший Вадим скрылся в дверях. Теперь надо притаиться, а то…
И Никс первый бросился за куст шиповника, почти у самой беседки.