Рассказы и сказки - Бианки Виталий Валентинович (лучшие книги читать онлайн txt) 📗
Но от долгого сидения в дупле он был очень неповоротлив и не умел летать.
— Мы возьмём его с собой, — решили дети, — и будем кормить.
Мимо пустой липы пролетали на юг птицы. Среди них была и Кукушка.
Она увидела дупло, куда весной опустила своё яйцо, и опять подумала:
«Какая я ловкая! Как хорошо я устроила своего птенца! Где-то он теперь? Верно, встречу его на юге».
И она скорей полетела дальше.
Золотое сердечко
В роще росли рядом молоденькая Рябина, пожилая Берёзка и старый Дуб. Когда набегал ветерок, они шелестели листьями. Так они разговаривали между собой. Старый Дуб умел ещё на разные лады скрипеть стволом. Когда ветер был сильный, голос Дуба слышен был по всей роще. Но всё равно Зоечка и её старая тётя не понимали ни шелеста, ни скрипа деревьев.
В первый раз Зоечка и её тётя пришли в рощу, когда поспела земляника. Они брали ягоды, а на деревья не обращали никакого внимания.
Прилетела серая тонкая птица, села на ветку молоденькой Рябины и закуковала:
— Ку-ку! Ку-ку! Ку-ку!
Тётя сказала:
— Слышишь, Зоечка, — кукушка! Когда я была маленькой, мы пели про неё хорошенькую песенку.
И тётя запела тонким жалостным голоском:
Тут голосок тёти задрожал-задрожал, а Зоечка горько расплакалась.
Тётя погладила Зоечку по головке и сказала:
— Золотое у тебя сердечко: всех-то жалеет!
Тогда молоденькая Рябина зашелестела всеми своими разрезными листьями:
— Слушайте! Слушайте! Ведь это ужасно глупая песенка! Кукушка совсем не теряет своих детей. Она нарочно подкидывает их в чужие гнёзда. Не жалейте, пожалуйста, Кукушку. Жалейте, пожалуйста, других птичек.
Но Зоечка и её тётя не слушали шелеста листьев.
А серая тонкая птица всё куковала, да так жалобно:
— Ку-ку! Ку-ку!
Прилетела бурая тонкая птица, села на ветку пожилой Берёзы и пронзительно захихикала:
— Хи-хи-хи-хи-хи!
Тут Зоечка ещё пуще залилась слезами:
— Зачем эта гадкая птица смеётся над бедной Кукушечкой!
Тётя опять погладила Зоечку по головке и сказала:
— А вот мы её сейчас!..
Подняла сучок, замахала им на бурую тонкую птицу:
— Кыш! Кыш! — И прогнала её.
Тогда пожилая Берёза зашелестела всеми своими листьями, похожими на сердечки:
— Слушайте, слушайте! Ведь это ужасно глупое недоразумение. Сами жалеете Кукушку и сами её прогнали! Кукушка-отец кричит: ку-ку! ку-ку! А Кукушка-мать кричит: хи-хи-хи-хи!
Бурая — это и есть Кукушка-мать. Сами поёте песенку и сами не знаете, про кого.
Молоденькая Рябина прошептала чуть слышно:
— Совершенно справедливо, совершенно справедливо.
А старый Дуб молчал: он триста лет прожил на свете, и его больше не интересовали слезливые песенки.
В другой раз Зоечка и её тётя пришли в рощу, когда поспела малина.
Они подошли к старому Дубу. Вдруг из его корней выпорхнула красногрудая птичка. Зоечка наклонилась и увидела между корнями гнёздышко. В нём сидело шесть птенчиков. Пятеро было в тёплом пушку, а шестой ещё совсем голый.
Зоечка сейчас же расплакалась:
— Зачем он голенький, ему холодно!..
А тётя опять погладила Зоечку по головке и сказала:
— Золотое сердечко!
Тогда молоденькая Рябина зашелестела всеми своими разрезными листьями:
— Слушайте, слушайте! Ведь этот птенец вышел на свет тремя днями позже других. Он подрастёт и оденется. Те пятеро тоже были голенькие, а над ними не плакала даже их родная мать.
И пожилая Берёзка зашелестела всеми своими листьями, похожими на сердечки:
— Слушайте, слушайте! Ведь это же Кукушонок! Не его надо жалеть, а других птенчиков.
Но Зоечка и её тётя не обращали никакого внимания на шелест листьев. …..
А старый Дуб молчал.
И в третий раз Зоечка и её тётя пришли в рощу, когда осенний ветер срывал с деревьев их листья.
Зоечка глянула под корни старого Дуба и заплакала.
Там сидел один Кукушонок. Он так вырос, что закрывал собой всё гнёздышко.
Прилетела красногрудая птичка, и Кукушонок сейчас же открыл рот и закричал.
Кукушонок был так велик, а красногрудая птичка была так мала. Ей пришлось сесть ему на голову, чтобы скормить ему бабочку, которую она принесла. И голова красногрудой птички при этом совсем исчезла в разинутом рте Кукушонка.
Тётя спросила Зоечку:
— Что ты плачешь, моё сердечко?
И Зоечка прошептала, всхлипывая:
— Да… Все птенчики давно уже вылетели из гнезда. А этот бедненький — хны! хны! Всё время хочет кушать!
Тогда молоденькая Рябина прошептала всеми своими оставшимися разрезными листьями:
— Смотрите, смотрите! Ведь это Кукушонок!
Когда он был ещё голенький, он вышвырнул из гнезда всех детей Красногрудки. Они были слабые, в пушку и погибли один за другим в траве.
Кукушонок убил их. Пожалейте птенчиков Красногрудки!
И пожилая Берёза прошептала всеми своими оставшимися листьями, похожими на сердечки:
— Смотрите, смотрите! Он вырос гораздо больше своей кормилицы-Красногрудки, а всё ещё просит есть у неё. Он лентяй и обжора. Его нельзя жалеть!
Но Зоечка ещё пуще залилась слезами и прохныкала:
— Все другие птички — хны! хны! — улетят за море в тёплые края. А эта останется. Пойдёт снег. И — хны! хны! — бедная птичка замёрзнет.
Тётя сказала:
— Не могу видеть, как разрывается твоё золотое сердечко. Знаешь что, — возьмём эту птичку домой. Ты сама будешь кормить её булочкой, пока опять не настанут тёплые дни.
И Зоечка прошептала сквозь слёзы:
— И буду петь ей песенку.
Тут даже старый Дуб не выдержал и проскрипел:
— Скры!.. Скру!.. Поскру!.. Послушайте! Ведь это ж ужасно груст… нет, глупая история! Бросьте Кукушонка! Красногрудка, прочь, — он исправится. Крылья есть, какая кручина? А булку — крысам! Послушайте! Скрылись!..
Зоечка и её тётя заткнули уши от страшного скрипа старого Дуба, подхватили Кукушонка и поспешно ушли из рощи.
Дома Зоечка посадила Кукушонка за куклин стол и до тех пор кормила его сладкой булочкой, пока Кукушонок не перестал просить есть.
Тогда Зоечка уложила его в куклину кроватку, прикрыла куклиным одеялом и запела тонким жалостным голоском:
Кукушонок сейчас же закрыл глазки.
Зоечка дальше:
Кукушонок перевернулся на спинку.
Зоечка тихонько кончила песенку:
Кукушонок дрыгнул ножками и сдох.
Глупые вопросы
Тихо в комнате. Отец с утра сел за стол. Пишет. Вдруг распахнулась дверь, вбежала его маленькая дочь.
— Мама ушла. Мне одной скучно. Можно, я буду у тебя играть?
— Хорошо. Только тихо. Садись вон у окна.
И не мешай мне.
Взяла стул, взобралась на него с ногами и рассматривает книжку с картинками. Но книжка старая, давно знакомые картинки. Из раскрытого окна виден берег реки, опушка леса.
Книжка летит на пол. Дочь уже на подоконнике.
