Рассказы о животных - Рохт Рихард (читать книги онлайн регистрации txt) 📗
До самой ночи просидела она в своем укрытии и только тогда потихоньку спустилась в воду. Шея у нее по-прежнему сильно ныла, вдобавок мучил голод. Но выдра была так напугана, что уже не отваживалась охотиться в этих местах. К тому же она не знала, видит ли собака в темноте. Что касается человека, то здесь она, по крайней мере, могла инстинктивно догадаться, что ночью он видит плохо. Эту инстинктивную догадку Удрас унаследовала от своих родителей, а те, в свою очередь, от своих предков. В течение долгого времени у выдр вырабатывался инстинкт, и они знали, как человек ведет себя ночью. Собаки же в прежние времена не охотились за выдрами. А если и охотились - в одиночку или с человеком, - то случалось это весьма редко. Поэтому Удрас и не имела ясного представления о том, как видит собака в темноте.
Удрас осторожно поплыла вниз по течению, изредка поднимаясь на поверхность воды под прикрытием кустов или берега, чтобы подышать. Куда она направлялась - она и сама не ведала. Лишь бы уйти подальше от этого гиблого места, где ее ловили и преследовали, где ее искусали и ранили.
Ниже по течению река становилась шире и глубже. Рыбы тут, может, и больше, но ловить ее в таком месте не так-то просто. Это Удрас знала уже давно. Она обследовала реку, прежде чем поселилась вблизи домика лесника. Именно здесь, у домика лесника, ей жилось лучше всего. Вверх по течению река становилась такой узкой и мелкой, что крупная рыба там не водилась. Река образовывалась из нескольких ручейков, вытекавших из лесной чащи и, в свою очередь, бравших начало из болот и родников. Поэтому в верховье выдра не могла рассчитывать на богатый улов. Другое дело - ниже по течению. Но, как уже сказано, в нижнем течении было гораздо труднее охотиться, чем возле домика лесника. Вот почему Удрас до сих пор и не переходила туда. Но теперь пришлось решиться.
Отплыв на достаточное расстояние от дома лесника, выдра осмелилась наконец приступить к охоте. Она присмотрела себе большую щуку, дремавшую в глубине. Сильно оттолкнувшись задними лапами и раскрыв пасть, Удрас устремилась на щуку. Однако та оказалась настолько проворной, что успела отскочить в сторону. Забурлила вода, и началось преследование. Голод и боль в шее подгоняли Удрас, но это же и обессиливало ее, и она быстро устала. Долго гналась Удрас за щукой и все же не поймала ее. Она скрылась в камышах, и выдра потеряла ее из виду. То был новый удар, новое доказательство того, что легкая жизнь для нее в этой реке кончилась. Чтобы избегнуть опасностей и иметь пищу, ей нужно было перебраться куда-нибудь. Но куда?
Удрас печально брела по дну реки в поисках рака или хотя бы лягушки. Лягушки сидели на прибрежных камнях и, завидев ее, ныряли в воду. Охота на раков оказалась удачнее, поймать их было нетрудно. Но какая это еда, да еще в такое тяжелое время? Разве ими подкрепишься, разве они подымут дух? А лягушки? Выдре они были противны. Лишь нужда может заставить их есть. Теперь нужда пришла.
В предутреннем сумраке Удрас посчастливилось поймать большую плотву, которая заплыла на мель, чтобы полакомиться водорослями. Это было просто везением, а не результатом ловкости выдры. Такие случаи бывали редко, и сегодня для Удрас это оказалось большим счастьем. В лучшие времена она не очень-то высоко оценила бы такую удачу.
Подкрепившись и снова почувствовав в себе силы, Удрас стала обдумывать, куда бы ей направиться дальше. Оставаться в реке не хотелось. Реки она теперь боялась, и впредь тут нечего было рассчитывать на хорошую поживу.
Точно сквозь туман припомнила Удрас, что давным-давно, когда она была еще совсем молодой выдрой, они вместе с матерью пришли в эти края. Они проходили через большой лес - не по воде, а по суше, - и где-то в пути им тогда попалось большое озеро - они даже выкупались в нем. Почему ее мать не осталась тогда жить в том озере, Удрас не знала. Может, матери не понравилась там вода, и она пошла дальше, пока не достигла реки. Всем ведь известно, что выдры охотнее живут в реках, чем в озерах. Проточная вода, подмытые течением высокие речные берега с углублениями и выемками нравятся им гораздо больше, чем стоячая вода озер и их пологие берега, где трудно найти себе убежище. Вполне вероятно, что мать не нашла в том озере, которое сейчас припомнилось Удрас, подходящего жилища, и это могло послужить одной из причин, почему она там не осталась.
Всего этого Удрас, конечно, уже не помнила. Она не забыла лишь направление, откуда они в тот раз пришли, да знала еще, что где-то в лесу был огромный водоем, а в нем много рыбы и нет других выдр. Как там обстояло дело с жильем - Удрас не имела ни малейшего представления. Но это ее не волновало сейчас, вернее, она даже не думала об этом. Ее интересовало лишь новое место, где можно было бы кормиться, и ей хотелось поскорее убраться из этой реки.
Мать ее погибла очень загадочно. Однажды она вышла из реки, чтобы прогуляться по берегу, и больше не вернулась. Куда она делась, Удрас так никогда и не узнала. Тогда она была еще совсем молода и к подобным вещам относилась весьма безразлично. Самой Удрас жилось в реке весело, и гибель матери показалась ей не таким уж ужасным событием.
Возможно, что рысь поймала ее мать, когда та вышла из воды. Рысь время от времени бродит по берегу реки, а это такой хищник, который не пощадит никого, кто слабее. А выдра, хоть у нее и хорошие зубы, куда меньше рыси, рядом с ней она выглядит карликом. Сравнивать же зубы выдры с клыками рыси - все равно что мышиные зубы сравнивать с кошачьими.
Однако все это случилось в прошлом и уже не трогало Удрас. Вернее, она даже не помнила этого. Она помнила лишь то, что шли они с матерью через лес и что в лесу было большое озеро, путь через лес был очень мучительным, так как им нечего было есть, к тому же выдрам, с их перепончатыми лапами, тяжело подолгу ходить по земле.
Все это Удрас учитывала, готовясь к своему путешествию. Ведь это дело нешуточное! Она была ранена, поесть ей пришлось мало, и настроение у нее было плохое, но она знала, что должна идти, чтобы не оказаться в еще худшем положении.
Выдра - ночной зверь, она предпочитает передвигаться и охотиться в темноте. Но все же Удрас решила отправиться в путь днем. Она боялась ночи больше, чем дня, хотя и была ночным зверем. В воде, конечно, дело обстояло бы иначе, но лес казался ей чужим, неведомым миром, он пугал ее. В лесу и двигаться и скрываться сложнее, чем в реке. Да еще эти трудности с передвижением по суше. Каждый шаг в лесу доставлял ей страдания. Правда, в темноте она видела так же хорошо, как и при дневном свете, но ей приходилось учитывать, что ночью опасностей гораздо больше, поэтому и прятаться и спасаться бегством пришлось бы, может, тоже больше, чем днем. А все это отразилось бы на ее ногах.
Наутро она пустилась в путь. Примерное направление Удрас знала, вернее, догадывалась о нем инстинктивно. Как она догадывалась - оставалось непостижимой тайной, но она знала, в какую сторону нужно идти.
Ковыляя на своих перепончатых лапах, выдра направилась в лес.
Поймав по пути в лесу несколько лягушек и мышей, сделав немало продолжительных и множество коротких остановок, чтобы дать отдых разболевшимся от ходьбы ногам, Удрас к утру следующего дня добралась наконец до большого озера.
Никакой беды с нею в пути не приключилось. Рысь в то время находилась неизвестно где, а других зверей выдра не боялась. Как-то ее настигла лиса и пожелала выяснить, что представляет собой этот лапчатый зверь. Но когда лиса подошла ближе и выдра показала ей свои острые зубы, кумушка предпочла поджать хвост и убраться подобру-поздорову.
Еще в лесу, далеко от озера, Удрас почуяла аромат воды. Она жадно вдыхала его. Вода сулила ей пищу и новую жизнь! Ведь дрянных мышей и лягушек, пойманных в лесу, хватало лишь на то, чтобы не умереть с голоду. А в озере было много рыбы! Удрас определила это уже по запаху.
