Хайди, или Волшебная долина - Спири Йоханна (книги регистрация онлайн .TXT) 📗
— Я не намерен посылать ее в школу, — отрезал дед.
Пастор удивленно посмотрел на старика, который сидел на лавке, скрестив руки на груди и всем своим видом показывая, что он непреклонен.
— Так что же вы хотите сделать из этой девочки? — спросил пастор.
— Ничего. Она растет и развивается вместе с козами и птицами, ей с ними хорошо, и от них она ничему дурному не научится.
— Но ребенок ведь не коза и не птица, это человеческое дитя. Согласен, от этих своих товарищей она не научится ничему дурному, однако она вообще ничему от них не научится, а учиться ей необходимо, время приспело. Я пришел к вам, сосед, сказать обо всем заранее, дабы вы могли за лето все обдумать и устроить. Это была последняя зима, которую ребенок провел без всяких занятий. Следующей зимой она будет ходить в школу, и притом каждый день.
— Этого не будет, господин пастор, — твердо отвечал дед.
— Вы и в самом деле полагаете, будто нет средства образумить вас, коль скоро вы намерены упорствовать в своем неразумии? — сказал пастор, начиная понемногу горячиться. — Вы побродили по свету, немало повидали и имели возможность многому научиться, а посему я ожидал от вас большей рассудительности.
— Так-так, — произнес старик, и по голосу его чувствовалось, что он уже не так спокоен, как прежде. — Неужели господин пастор думает, что зимой, ранним утром, в любой мороз и пургу я буду отправлять это хрупкое дитя в школу, куда ходьбы добрых два часа? А по вечерам, когда ей надо будет возвращаться, иной раз бывает такая буря, что от ветра и снега и задохнуться недолго? Так, по-вашему? А может, господин пастор вспомнит и ее мать, покойную Адельхайду? Она была лунатичкой, с нею часто случались приступы, так разве может ее ребенок, Хайди, все это выдержать? Меня к этому можно только принудить! А кому, спрашивается, это под силу? Да я его по судам затаскаю! Так что поглядим, можно ли меня заставить!
— Вы совершенно правы, сосед, — ласково проговорил пастор. — Разумеется, ребенок не может отсюда ходить в школу. Но я вижу, что это дитя вам дорого, а посему сделайте ради нее то, что вам давно уже следовало бы сделать. Вернитесь в Деревеньку и поселитесь вновь рядом с людьми! Да и что это за жизнь здесь, в горах, в одиночестве и злобе на людей! А случись тут что-то с вами, кто вам поможет? Я вообще не понимаю, как вы тут зимой не замерзаете в этой вашей хижине и как такую жизнь выдерживает ребенок?
— У ребенка кровь молодая, горячая да одеяло теплое — вот что я могу ответить господину пастору. И к тому же я знаю, где взять дрова и когда именно следует за ними пойти. И пусть господин пастор не сочтет за труд заглянуть зимой в мое скромное жилище, и тогда он убедится, что огонь у меня всю зиму не гаснет. А что до моего возвращения в Деревеньку, то это не по мне. Люди там, внизу, презирают меня, а я — их, а потому гораздо лучше нам жить врозь.
— Нет, нет, для вас это не лучше, я знаю, чего вам недостает, — сердечно сказал пастор. — Вы вот думаете, что люди внизу вас презирают? Но не все так плохо. Поверьте мне, сосед: постарайтесь примириться с Богом, просите Его о прощении тех грехов, кои вам самому ведомы! А уж потом вы увидите, насколько иначе к вам станут относиться люди и как хорошо вам еще может быть в этой жизни!
Пастор встал, подал старику руку и еще раз, с неменьшей сердечностью, сказал:
— Я, сосед, рассчитываю, что будущей зимой вы снова будете среди нас и мы с вами по-прежнему будем добрыми соседями. Поверьте, мне было бы очень горько, если бы пришлось применить против вас силу. Дайте мне вашу руку и обещайте, что спуститесь в Деревеньку и станете жить среди нас в мире с Господом Богом и людьми.
Горный Дядя подал руку пастору и ответил твердо и определенно:
— Господин пастор все правильно насчет меня понимает, но того, что вы от меня ожидаете, я не сделаю. Говорю вам раз и навсегда: девочку я в школу не отправлю и сам тоже вниз не спущусь.
— Ну что ж, Бог в помощь! — печально проговорил пастор и вышел.
Горный Дядя был раздосадован. После обеда Хайди заявила:
— А теперь нам пора к бабушке!
Но дед отрезал:
— Не сегодня!
В этот день он больше слова не вымолвил, а когда наутро Хайди спросила, пойдут ли они сегодня к бабушке, он так же резко ответил:
— Посмотрим.
Но не успели они убрать со стола посуду, как в дверях появился новый гость. Вернее, гостья — тетя Дета. В красивой шляпе с пером и в платье, которое подолом мело пол, а в горной хижине, надо заметить, много чего лишнего может оказаться на полу. Дед оглядел ее с ног до головы, но ни слова не сказал. Зато тетя Дета явно была расположена вести самый дружественный разговор. Первым делом она восхитилась видом Хайди, говорила, что девочку просто невозможно узнать. Сразу видать, что ей совсем даже неплохо у дедушки живется.
Но она ведь, само собой разумеется, всегда думала забрать девочку обратно к себе, потому как она вполне понимает, что ему ребенок, конечно же, в тягость, просто тогда у нее не было другого выхода… Но с тех пор она денно и нощно только и думала о том, куда бы пристроить племянницу. Вот поэтому-то она и здесь. Ей довелось узнать кое-что такое, что для Хайди будет настоящим счастьем, таким счастьем, что и поверить трудно. Она, Дета, сразу же взялась за дело и теперь может со спокойной совестью сказать, что все устроилось как нельзя лучше. Хайди повезло так, как везет одному человеку из доброй сотни тысяч.
У страшно богатого родственника ее хозяев, который живет чуть ли не в самом красивом доме Франкфурта, есть маленькая дочурка. Она прикована к инвалидному креслу, потому что, во-первых, она хромоножка, а во-вторых, вообще очень слаба здоровьем. Она почти всегда в одиночестве и даже учится одна у приходящего учителя. Девочке страшно скучно, и хорошо бы ей иметь в доме подружку для игр. И вот однажды дама, которая у него в доме ведет хозяйство и всем заправляет, заговорила об этом при ее госпоже, нельзя ли, мол, найти такого ребенка. А ее госпожа, дама очень сочувственная, взялась подыскать для больной девочки компаньонку. Домоправительница говорила, что хотела бы найти неиспорченную, совсем особенную девочку, какую не каждый день встретишь. Ну и она, Дета, конечно же, сразу подумала о Хайди, рассказала этой даме все о своей племяннице и о ее характере, и дама сразу же согласилась. Это же ведь с ума сойти, какое счастье Хайди привалило, что эти люди захотели взять девочку к своему хромому ребенку, — один Бог ведает, до чего эта девочка слабенькая, — отец девочки вдовый, так над ней трясется… Бывает же такое везение…
— Долго ты еще будешь трещать? — перебил ее дед, до сей поры молчавший.
— Тоже мне! — отозвалась Дета и гордо вскинула голову. — Вы тут делаете вид, будто я вам самые обыкновенные вещи рассказываю. А я вам доложу, что в Преттигау нет человека, который не благодарил бы небо, когда я ему сообщала ту новость, что сообщила вам.
— Да сообщай ты свою новость кому угодно, только я о ней ничего знать не желаю, — сухо произнес дед.
Тут Дета взвилась:
— Ну, ежели таково ваше слово, дядя, то я вам скажу, что я про это думаю. Девчонке уже восемь лет, она ничего не знает и не умеет, а вы не желаете ее чему-то учить. Не пускаете ее ни в школу, ни в церковь, мне в Деревеньке всё сказали, а ведь она мне не чужая, это единственный ребенок моей родной сестры. И я за нее в ответе. И уж коли девчонке привалило такое счастье, то мешать тут может только человек, которому до нее вовсе нет дела и который никому на свете добра не желает. Но я вам, дядя, заявляю: я не сдамся, и люди, они тоже все на моей стороне. Да в Деревеньке нет человека, который меня не поддержит, особливо против вас. А ежели вам охота иметь дело с судом, то советую прежде хорошенько подумать, дядя. Тут много чего может всплыть такого, о чем вам слышать не больно-то хочется, потому как кто один раз с судом дело имел, знает, что тут ох как много может выйти на свет Божий.
— Молчать! — загремел старик, и глаза его вспыхнули огнем: — Можешь забирать ее в город и вконец там испортить! Только никогда не показывайся с ней мне на глаза! Не желаю я видеть ее в шляпе с пером и с такими разговорами, какие ты нынче вела!
