Тысяча четыреста восемнадцать дней (Рассказы о битвах и героях Великой Отечественной войны) - Митяев Анатолий Васильевич
Чтобы она была полной, должен был наступить день 10 января.
Операция «Кольцо»
Есть такая присказка: «Я медведя поймал!» — «Так веди его сюда!» — «Да он не идет!» — «Тогда сам иди!» — «Не могу, медведь не пускает!»
Армия Паулюса по сравнению с советскими войсками, окружившими ее, силой не была похожа на медведя. Но тем не менее она держала вокруг себя семь наших армий: 21, 24, 57, 62, 64, 65, 66-ю. А в это время на огромном фронте — от Воронежа до Черного моря — шло успешное наступление советских войск. Конечно, семь армий были бы там совсем нелишними.
Ставка Верховного Главнокомандования, чтобы высвободить эти армии к общему наступлению, намечала разгром врага в кольце еще на середину декабря. Однако наступление Манштейна заставило наметить более поздние сроки. Операция по уничтожению кольца началась 10 января нового, 1943 года. Она так и называлась — «Кольцо». Проводил ее Донской фронт.
Мы с тобой не будем спешить к разговору о том, как операция проходила. Мы прежде поговорим с тобой о значении 2-й гвардейской армии в этих событиях.
Армия была хорошо обучена, прекрасно вооружена, и командовал ею блестящий генерал Малиновский (потом, уже после войны, он был министром обороны СССР). С помощью этой армии можно было быстро ликвидировать кольцо. Ставка и передала ее Донскому фронту. Сто шестьдесят железнодорожных эшелонов 2-й гвардейской подходили в район выгрузки — к станциям Иловля и Качалин (это на железной дороге, которая с севера идет к Сталинграду). Командующий армией в это время со своими помощниками выехал на место будущих действий: он изучал там укрепления противника, местность, на которой они расположены, состав и вооружение противника, договаривался с соседними армиями о взаимных действиях. Именно в этот момент наша разведка установила, что из района Котельниковского вот-вот начнется наступление Манштейна.
Остановить гитлеровского фельдмаршала могла только 2-я гвардейская — других резервов у нас вблизи не было. Вот ведь как получилось: эта армия могла решить исход сражения с Паулюсом, могла решить исход сражения с Манштейном. Чего она не могла — это воевать одновременно в разных местах. И перед нашим командованием встал очень сложный вопрос: кого бить первым? Паулюса или Манштейна?
Почтовая марка, выпущенная ко второй годовщине разгрома гитлеровцев у Сталинграда.
Наше контрнаступление успешно развивалось.
Командующий Донским фронтом Рокоссовский был за то, чтобы сначала разгромить Паулюса. Он считал возможным так быстро разделаться с окруженными, что Манштейну из кольца выручать просто было бы некого. И самого кольца не было бы. Больше того, подойдя к Сталинграду, Манштейн сам попался бы в окружение. Наши армии, разделавшись с Паулюсом, устроили бы поблизости от старого новый котел и для фельдмаршала.
Но большинство военачальников думали по-другому. Рокоссовский, вспоминая об этих событиях, писал: «С утра 12 декабря на котельниковском направлении противник перешел в наступление и несколько потеснил части 51-й армии Н. И. Труфанова… Командующий Сталинградским фронтом генерал А. И. Еременко, опасаясь, что враг, развивая успех, может деблокировать окруженные войска, обратился в Ставку и к представителю Ставки А. М. Василевскому (он постоянно находился в районе Сталинграда) с просьбой передать ему прибывающую 2-ю гвардейскую армию для использования ее против Манштейна…
Переговоры с Верховным Главнокомандующим велись А. М. Василевским по ВЧ в моем присутствии. Передавая мне трубку, Василевский сказал, что решается вопрос о передаче прямо с похода 2-й гвардейской армии в Сталинградский фронт в связи с возможным деблокированием окруженной группировки и что он поддерживает это предложение.
Сталин спросил меня, как я отношусь к такому предложению. Получив мой отрицательный ответ, он продолжил переговоры с Василевским, который настойчиво доказывал необходимость передачи армии Сталинградскому фронту… заявляя, что Еременко сомневается в возможности отразить наступление имеющимися у него силами и что он сам не видит другого выхода. После этого Сталин сообщил мне, что он согласен с доводами Василевского, что мое решение — разделаться сначала с окруженной группировкой, используя для этого 2-ю гвардейскую армию, — смелое, и оно заслуживает внимания, но для обстановки, о которой доложил ему Александр Михайлович, оно слишком рискованно, поэтому 2-ю гвардейскую армию следует, не задерживая, спешно направить под Котельниковское в распоряжение Еременко.
Выслушав мой краткий доклад о невозможности выполнения войсками Донского фронта поставленной Ставкой задачи — ликвидировать окруженного противника в связи с передачей 2-й гвардейской армии, он согласился с предложением временно приостановить эту операцию, пообещав усилить войска фронта дополнительными силами и средствами».
После этого, как ты, читатель, уже знаешь, армия Малиновского занялась Манштейном. И Манштейн вынужден был отступить.
Советский истребитель сбивает фашистский самолет.
Но может быть, стоило рискнуть, стоило все же ударить сначала по войскам Паулюса, а потом поймать в кольцо его «избавителя»? Ведь на войне без риска не обойдешься!
Сам Рокоссовский, выдающийся полководец, до конца остался убежденным в своей правоте. Полностью опровергнуть или подтвердить его точку зрения могли только военные действия. А они проходили не по его плану. Но нам кажется, если был бы принят план командующего Донским фронтом, часть гитлеровских войск просочилась бы из кольца и ушла бы с Манштейном. Чем это опасение можно подтвердить? Самое веское подтверждение такое: считалось, что в кольце находится 90 тысяч немцев; эти сведения дала командованию разведка Донского фронта. И только после начала операции «Кольцо», когда было допрошено большое количество пленных, в том числе квартирмейстер 6-й армии, стало известно, что окруженных в три раза больше. В три раза!
К этому надо прибавить, что они в начале декабря были полностью боеспособны — не то что в январе, когда им нечего было есть и подошли к концу боеприпасы и горючее.
Еще одно обстоятельство замедляло уничтожение 6-й армии. Зимой ночи длинные, а дни короткие — всего 5–6 часов светлого времени, когда может работать артиллерия и ее наблюдатели. Да и другим родам войск действовать в темноте плохо.
Нет, не успели бы мы разгромить Паулюса до подхода Манштейна. И мы отмечаем, что операция «Кольцо» была намечена и проведена по всем правилам военного искусства, с огромной пользой для всей Красной Армии, для всей страны и даже для всего мира.
Как же проходила операция?
Прежде чем начать уничтожение врага, наше командование предложило ему капитуляцию — сдаться в плен. Парламентеры майор Смыслов и капитан Дятленко с белым флагом прошли к немецким позициям и вручили неприятельским офицерам текст ультиматума. Вся окруженная армия знала об этом. У многих гитлеровцев появилась надежда на спасение. Вот что писал о том дне Гельмут Вельц:
«Сегодня 8 января. Этот день не такой, как все другие. Он требует от командования важного решения, самого важного, какое оно только может принять в данный момент. Каково будет это решение — никто из нас не знает. Нам известно только одно: решающее слово может быть сказано только в течение двадцати четырех часов. Это знает каждый, кто принадлежит к 6-й армии. О том позаботились сотни тысяч русских листовок. Их целый день сбрасывают над нами медленно кружащие советские самолеты. На нас изливается ливень тоненьких листовок. Целыми пачками и врассыпную, подхваченные ветром, падают они на землю: красные, зеленые, голубые, желтые и белые — всех цветов. Они падают на снежные сугробы, на дороги, на деревни и позиции. Каждый видит листовку, каждый читает ее, каждый сберегает ее и каждый высказывает свое мнение. Ультиматум. Капитуляция. Плен. Питание. Возвращение на родину после войны. Все это проносится в мозгу, сменяя друг друга, воспламеняет умы, вызывает острые споры».
