Богатырские фамилии. Красные и белые (Сборники рассказов) - Алексеев Сергей Петрович (читать книги онлайн без сокращений .txt) 📗
Ответили генералы и сами к маршалу:
— Чем обязаны вашим присутствием, товарищ маршал?
— Да так, детство чего-то вспомнил, давно не ходил по болотам, ответил Жуков.
Глянул Жуков на Рокоссовского, на Батова, глянули Батов и Рокоссовский на Жукова — рассмеялись маршал и генералы. Ясно им, почему они встретились. Ясно каждому, что привело их сюда, в трясины.
— Значит, тревожат болота? — спросил Жуков.
Наступил день начала операции под Бобруйском. Ударили наши войска.
Смотрят фашисты: всё верно, всё по военной науке — с левого с сухого берега Березины ударили русские. Бросили они все силы сюда на отражение нашего удара. Втянулись войска в сражение. И вдруг:
— Русские с юга!
— Как с юга? Там же трясины, болота, топи!
Всё верно. Из болота выходят русские.
Словно лесные призраки, появлялись из болот советские танки и пушки. Удар был стремительным, неожиданным. Пали Паричи. Части пошли к Бобруйску.
Немало потрудились наши военные инженеры и строительные батальоны. До малейшей тонкости всё рассчитали, всё проверили и перепроверили. Это они проложили здесь гати и настилы, по которым затем прошли советские танки и артиллерия. Это их труд и принёс победу.
«Инженерная операция» — так был назван удар под Паричами.
Солдаты принимали военную присягу. Давали клятву на верность Родине. На верность военной тайне.
— Клянусь! — звучали в тиши слова.
Шла операция «Багратион». Первые дни наступления. 77-й гвардейский стрелковый полк 26-й гвардейской стрелковой дивизии прорывал оборону фашистов севернее города Орши.
Вперёд вырвался танковый десант. Задание: прорваться в тылы к фашистам.
Десант состоял из добровольцев. Много таких собралось. Молодые бойцы, задорные. Среди десантников был и комсомолец рядовой Юрий Смирнов. Разместились десантники на броне, на танках. Тронулись танки. Прорвались в тыл к фашистам. Пробивались с боем, с огнём, в быстрых, как смерч, атаках. В одной из таких стремительных атак, в районе деревни Шалашино, Юрий Смирнов был тяжело ранен. Притащили фашисты Смирнова в штабной блиндаж.
— Жив? Дышит?
— Дышит.
— Из танкового десанта?
— Так точно.
Фашисты стали допрашивать Юрия Смирнова:
— Из какой части?
— Кто командир?
Комсомолец молчал.
— Цель десанта?
— Сколько людей в отряде?
— Количество танков?
Не отвечает, молчит Смирнов.
— Заговоришь, — процедил офицер. Подал сигнал рукой. Набросились на русского солдата фашисты. Избили Смирнова. Потерял он сознание.
— Воды, — скомандовал офицер.
Отлили солдаты водой Смирнова. Пришёл он в чувство. Открыл глаза. Снова пошли вопросы:
— Комсомолец?
Молчит Смирнов.
— Куда направлялись танки?
Молчит Смирнов.
Опять подал офицер сигнал. Снова били. И снова водой отливали. И снова били.
— Говори! — исступлённо кричал офицер. — Говори!
Не дрогнул солдат. Молчал.
Тогда фашисты распяли солдата. Прямо здесь, в блиндаже. Прямо здесь, на стене. Вбили в руки и ноги гвозди.
— Говори! Говори! — кричали фашисты.
Ничего не сказал герой. Остался верен военной присяге.
Быстро развивалось советское наступление. Вступили войска в Шалашино. Ворвались солдаты и в бывший фашистский штабной блиндаж. Увидели стену, на ней Смирнова.
Остановились солдаты. Застыли от ужаса и гнева.
Новые жизни идут на смену. Молодая бушует поросль. Пусть же клятвой звучат слова: верность Отчизне — святость! Верность присяге — святость. Верность тайне военной — святость!
Недалеко от того места, где погиб Юрий Смирнов, ныне Герою воздвигнут памятник.
Вильгельм фон Кубе был гаулейтором Белоруссии. Он личный здесь представитель Гитлера. Гаулейтор — значит наместник, начальник края.
Много у Кубе различных дел. Приказы, запросы идут из Берлина. Изучает приказы Кубе. Отвечает на все запросы.
Ответил. Начинает дела другие. Сам издаёт приказы, сам рассылает запросы по всей Белоруссии. Ведь старшим он здесь, в Белоруссии. К подчинённым идут приказы.
Отправил приказы, отправил запросы, приступает к новым делам гаулейтор — утверждает приговоры о смертной казни. Всё больше кругом непокорных. Сеют фашисты направо, налево смерть. Кубе больше других старается.
Давно он назван палачом Белоруссии. Давно к нему ненависть по всей Белоруссии.
Утвердил приговоры Кубе, утверждает нормы отправки советских людей в Германию. Всё больше и больше угоняют фашисты советских людей в Германию. Всё больше и больше обирают крестьян фашисты. Грабят они Белоруссию. Грузят в вагоны и хлеб, и масло, и лён, и скот. Увозят к себе в Германию. Кубе и здесь примерен. Сотни и сотни вагонов уходят в Германию.
Масса у Кубе различных дел. С утра и до вечера нет покоя. И только глубокой ночью наступает для Кубе отдых.
Так было и в этот день. Поздний вечер. Закончил Кубе, свернул дела. Принял ванну. Лёг. Приятно телу в тепле, в уюте. Провалился в подушки, как рухнул в пропасть.
Спит гаулейтор Кубе. Мерно бегут минуты. Не скрипнут нигде половицы. Тишина и покой кругом. Во сне улыбнулся чему-то Кубе. Мерно бегут минуты. Одна за одной. Одна за одной. И вдруг — страшный взрыв раздался в кровати под спящим Кубе. Разорвало на мелкие части Кубе.
Незадолго до этого белорусские партизаны судили гаулейтора Кубе своим партизанским судом. Приговорили палача и грабителя к смертной казни.
Уборщицей в доме, в котором жил и работал Кубе, была белорусская женщина Елена Мазаник. Трудилась старательно. Была на хорошем счету у фашистов. Пани Елена называли её фашисты.
Елена Мазаник была партизанкой. Выполняя приказ партизанского штаба, это она, рискуя жизнью, пронесла через фашистскую охрану и положила мину в кровать гаулейтора Кубе.
Не стало на свете Кубе. Узнав о партизанском народном суде, сам Гитлер в Берлине вздрогнул.
Одним из фронтов, принимавшим участие в операции «Багратион», командовал генерал Иван Христофорович Баграмян.
Созвучными оказались фамилии генерала кутузовских времён и нашего, советского.
Ходят солдаты, играют словами:
— Багра-тион — Багра-мян.
— Багра-мян — Багра-тион.
Приметили солдаты и другие сходства. Оба — генералы. Оба с Кавказа. Оба штурмовые атаки любят.
— Багратион — Баграмян.
— Баграмян — Багратион.
Выполняя замысел операции «Багратион», войска генерала Баграмяна прорывали фашистский фронт севернее города Витебска. Первыми на фашистскую оборону обрушились артиллеристы.
Отстрелялись артиллеристы. Пошла на прорыв пехота. Двинулись танки. Прорвали солдаты фашистскую оборону. Зашагали вперёд войска. Готовят артиллеристы свои орудия к новым боям. Подвозят снаряды. Проверяют прицелы. Вдруг подъезжают к орудиям грузовики. Развернулись.
— По машинам! — прошла команда.
Сели артиллеристы.
— Куда это нас? — гадают.
— К генералу Баграмяну.
Тронулись, покатили грузовики. Привезли артиллеристов туда, где только что проходила полоса фашистской обороны. Отлично поработали артиллеристы. Разбиты фашистские укрепления. Стоит генерал Баграмян, смотрит на поле боя, восторгается:
— Мастера! Мастера! Умельцы! — Повернулся к артиллеристам: Благодарю за отличные стрельбы. — И тут же героям вручил награды.
Рады почёту солдаты, наградам рады. Одно стремление у артиллеристов ещё успешнее бить врага.
Прорвали войска генерала Баграмяна фашистскую оборону под Витебском. Пошли стремительно вперёд. В это время по фашистам ударил и соседний фронт. Окружили они совместно фашистов, совместно их уничтожили.
Отлично провёл генерал Баграмян порученную ему операцию. Шутили потом солдаты, вспоминая бои под Витебском:
— В общей стратегической операции «Багратион» была и наша фронтовая операция «Баграмян».
И снова звенят созвучием:
