В деревне воздух чистый. Сельские истории - Грилл Харальд (читать книги регистрация .TXT) 📗
— Всюду следы, а танков нигде не видно, и ни одного «джипа»!
— Может, они так замаскировались, что мы их не можем увидеть,—предположил Франци и сорвал, расстроенный, веточку с куста орешника.
— Осторожно! Смотри не сорви украшение с головы солдата.
— Это называется не украшение с головы...—Франци так и норовит поучить Ганси.
Но тот уже сел на велосипед, чтобы ехать дальше.
— Садись, поехали, Франци! — зовет он.— Если мы будем тут топтаться, мы их никогда не найдем. Поехали к Хаксенбергским холмам, там я тоже видел следы!
Но Франци не верит, что бундесверовцы скрываются там:
— Если там следы, то это означает всего лишь, что когда-то они там были, вот и все.
— Ну тогда к Леденцовой горе!
— Я думаю, это лучше всего, айда!
Леденцовая гора наполовину заросла лесом, и на самом деле она называется не Леденцовая, а гора Утешения. Леденцовой ее прозвали ребятишки, потому что там стоит гостиница для туристов и около гостиницы, у стены,—автомат с упаковками леденцов.
Итак, они поехали в сторону Леденцовой горы.
Так осторожно ни один из них никогда еще не ездил. Даже на опасном шоссе с его скоростным движением. Но сегодня они осторожничали вовсе не из-за опасного движения. Просто они за каждым кустом предполагали бундесверовского полковника или танк, замаскированный ветвями и листвой. Но ничего такого не было. Совершенно ничего!
— Может, маневры уже закончились? — заныл Ганси.
— Или они уехали дальше,—сказал Франци.
Тут они подъехали к мосту, к старому каменному мосту, по которому давно уже не могла нормально проехать ни одна машина без опасения, что он вот-вот рухнет. Ему уже больше ста лет, рассказывал Ганси папа.
Оба мальчишки несказанно удивились, увидев здесь на мосту «мерседес» Фрейлингера.
— Засел! — сказал Ганси.
Они оба остановились и потом повели велосипеды мимо «мерседеса» через мост.
— Эй! —Ганси увидел его первым.
— Черт возьми, вот это да! — Теперь и Франци его увидел, этот огромный танк на той стороне за мостом.
Вокруг него стояли солдаты. И герр Фрейлингер. И папа Ганси, который поставил свой «бульдог» вместе с прицепом позади танка. И герр Шнабль из совета общины тоже стоял здесь, он заехал на своем автомобиле на луг, справа от танка. И еще герр Вайс, который держит крестьянское хозяйство на краю местечка, он поставил свой «бульдог» с прицепом слева от танка.
Таким образом танк оказался заключенным между обеими машинами и обоими тракторами.
— Какими крошечными кажутся машины и «бульдоги» рядом с танком,— прошептал Франци.
Солдат в берете, как тарелка, кричал:
— Сейчас же освободите дорогу, иначе я ни за что не ручаюсь!
— Нет уж, мы вам, медведям свинским, не позволим просто так все тут уничтожать!— кричал в ответ папа.
Солдат с «тарелкой» на голове покраснел, как кирпич:
— Это оскорбление, за которое вы дорого заплатите!
Тут вмешался герр Вайс:
— Что значит «дорого заплатите»? Вы считаете, ущерб от ваших маневров для нас дешев, а,?
— Что вы думаете, сколько стоит этот мост? — вставил герр Шнабль, ведь он знал, сколько стоит мост: уж кто сидит в общинном совете, тот понимает толк в таком деле.
Оба мальчика стояли как зачарованные у перил моста и ждали, чем кончится спор. Время от времени низко над селом проносились реактивные истребители. Так низко, что можно было рассмотреть внутри кабины летчика. И с таким ревом, что солдатам и местным мужчинам приходилось кричать, чтобы можно было расслышать их слова.
Иногда казалось, будто истребители хотели прийти на помощь танку. Когда была очередь солдат нападать с угрозами на мужчин и вслед за тем проносился самолет, то казалось: этим полетом подтверждается все, что говорит солдат, летчик как бы подчеркивал: «Ну-ка тихо, вы вообще не смеете ничего затевать против армии!»
После того как они «побеседовали» так какое-то время, вдруг подкатил «джип». В нем сидели военные в полицейских фуражках и с повязками на рукаве, на повязках стояли буквы «ВП».
— Это обозначает «военная полиция»,—снова поучил Франци своего друга.
Военные полицейские поздоровались — правда, миролюбиво.
Из танка выбрались еще три солдата. Все вместе объяснили обоим полицейским, что тут происходит. Один военный полицейский вынул блокнот и записал в него все, что надо... Возникла пауза. Больше нечего было сказать. Все обвинения уже предъявлены. Все с ожиданием глядят на полицейских. Они, должно быть, чувствуют себя как судьи на футболе.
— Сейчас, пожалуйста, успокойтесь, мы всё тут отметили. Если из-за наших маневров вы понесете какой-нибудь ущерб, мы, само собой разумеется, его возместим. А если ущерб будет нанесен нашими солдатами умышленно, они, безусловно, будут наказаны...
По виду герра Вайса ясно, что он не удовлетворен. Да и у папы Ганси тоже гневное лицо.
— Говорите-то вы хорошо, а нам потом придется опять целую вечность ждать наших денег!
— Наши луга придется поправлять нам самим, танк нам не поможет...— добавил герр Вайс.
— Эти взрослые солдаты в танке ведут себя, как маленькие дети: колесят кругом без толку и без разбору,—ругается герр Фрейлингер.
Но герр Шнабль, который тоже в некотором роде официальное лицо, первый пошел на попятную и сделал шаг к отступлению.
— Уступает тот, кто умнее,— сказал он, сел в свою машину и с мрачным лицом уехал прочь.
Остальные последовали его примеру. Не прошло и пяти минут, как танк снова был на свободе. Он, однако, не поехал дальше через мост, а резво покатил вслед за «джипом» по полевой дороге.
— Ну и как насчет Леденцовой горы? — спросил Франци.
— Что-то расхотелось туда ехать. По-моему, мы досыта насмотрелись на танк, а?
— Пожалуй. Мне тоже больше неохота, поехали домой, это лучше всего,—сказал Франци.
Дома папа еще долго ругался на военных:
— Они думают, что могут делать с нами, что захотят! Воображают о себе, что они бог весть какие важные персоны в их клоунских нарядах!
Но спустя четыре недели больше никто у Груаба не говорил о маневрах. Папа, кажется, забыл всю эту историю. Мама тоже. По крайней мере, они держали ее в уме где-то лишь на шестом или седьмом месте.
...Но потом произошло еще кое-что в связи с этим событием. На этот раз дело касалось в основном Ганси.
Каждый год осенью в Ренценбахе устраивалась ярмарка. Устанавливали пивную палатку, карусели, проводилась лотерея, в которой разыгрывались мишки и отвертки, можно было покататься на скутере, и еще много чего. Настоящий народный праздник.
Все это происходило на большой поляне рядом с футбольным полем.
А в этом году к ярмарке добавилось еще нечто особенное. Так как общество ветеранов и запасников в тесных отношениях с Бундесвером, то у
них есть даже шефы: подразделения Бундесвера. Так же как дядя Манфред — крестный отец Ганси — приглашается на все дни рождения, так общество ветеранов и запасников приглашает своих шефов. И эти шефы организовали в этом году выставку вооружения —в программе народного праздника.
Рядом с пивной палаткой стоял танк, большой военный грузовик, передвижная радиостанция и пушка. И автоматы, и пистолеты можно было там посмотреть и даже подержать в руках.
Среди ребят только и разговору было что об этой выставке вооружения. Каждый говорил: «Пошли смотреть выставку, больше никуда, только туда!»
Ганси тоже.
Но папа услышал это и сказал:
— Нет, нет и еще раз нет —ты туда не пойдешь, я тебе это запрещаю!
Этого Ганси не понимал.
— Как так, папа? А вот папа Франци даже ходил вместе с ним!
— Этого мне только недоставало, чтобы я пошел туда! Нет уж, этого ты не дождешься!
— Папа, да тебе не обязательно туда ходить, я и один схожу!
Но папа не уступал. И мама тоже не хотела встать на сторону Ганси.
Ганси скис. Он уже подумывал о том, не сходить ли ему туда просто так, без разрешения...
Но он этого не сделал. Его родители редко запрещали ему что-нибудь, и, если уж они что-то запрещали, он никогда их не обманывал. Он этого не мог. Но веселее от этого не становилось. Он ходил кислый. Да еще какой кислый! Другие ребята рассказывают ему в школе, как здорово на этой выставке.
