Рассказы о Вадике и Жене - Павлов Николай Данилович (бесплатная библиотека электронных книг TXT) 📗
— Вадя! — обрадовалась она, но тотчас посмотрела подозрительно: — А ты не сбеж…
— Ничего подобного…
— У нас, в лагере, за это, знаешь!..
— Знаю, слышал… Бежим, все тебе покажу.
— Не шуми. Ты знаешь нашу Верочку: разревется: — «И я с вами!».
…Мелькали избы, плетни, заборы. Вот магазин, вот правление колхоза. А вот и окраина деревни. Там бор, а здесь овраги, по их склонам — малинники. И пчелы — колхозная пасека: берегись!
Дальше и дальше, бежал Вадик. Он с гордостью чувствовал, что Женя едва поспевала за ним, — тренировки, конечно, не пропали даром.
Стоп! Они оказались на краю высоченного, как скала, обрывистого берега. Внизу широко расплескалась Обь, сверкающая на солнце. Неподалеку виднелись поросшие красноталом и осокой островки, окаймленные волнистыми полосами светло-желтого наносного песка.
Высота и простор! Эх, разбежаться бы и полететь все выше, все дальше, над рекой, над заречными лугами, конца-края которым не видно!..
Сделав несколько скачков в сторону, Вадик с размаху прыгнул вниз.
— Ай! — взвизгнула Женя.
Но пугаться было нечего: начинался песчаный спуск, прозванный деревенскими ребятами «горкой». По весне тут сбегал ручей, а теперь, ставши в сыпучий песок ногами, можно было скользить, как будто на лыжах.
— Прыгай, Женя!
Она зажмурилась, прыгнула и поехала вниз, чуть перебирая ногами, чтобы не упасть.
У реки, в толпе мальчиков, Вадик заметил Костю Криволапова, смутился, поспешно отвернулся и потащил Женю в сторону.
Майка, сдернутая на ходу, полетела на песок, и Вадик, с разбегу ринулся в воду.
— Красота, кр-р-расота! — кричал он, резвясь, пока Женя снимала сарафанчик и туфли. — Скорее!
Он чувствовал себя хозяином и почти героем. В нем кипело желание поразить Женю чем-нибудь необычайным. Воодушевленный, он без отдыха проплыл вдоль берега метров семь — восемь и заслужил похвалу Жени.
— Это еще пустяки! А нырять ты умеешь? — спрашивал он. — Смотри!
Он кидался вниз головой, ударял по воде ногами, и хотя через две секунды уже «выныривал», все же полагал, что это в глазах Жени должно выглядеть чем-то вроде подвига. И она, обрадованная встречей, обласканная солнцем и рекой, выражала шумное одобрение каждому его «номеру».
Увлекшись собственными успехами, Вадик снова поплыл, намереваясь «побить рекорд». Он поочередно выбрасывал руки вперед, думая, что получается, как у Кости. Вода брызгала в лицо, на голову, мешала смотреть. Вдруг она хлынула в рот, перехватила дыхание. Тонко зазвенело в ушах, зеленым туманом застлало глаза. Вадик вздернул голову, опустил ноги, пытаясь нащупать дно. И сразу ушел под воду.
Дна не было! Куда ж оно подевалось?
Недоумевая, Вадик вынырнул на поверхность. Глянув по сторонам, он сразу сообразил, что рекорд побит. И намного! Вслед за этим стало ясно: берег далеко, обратно не доплыть…
Кричать, кричать!
Страх лишил сил. Не успев крикнуть, он хлебнул воды. Руки повиновались плохо, кружилась голова, что-то давило грудь.
Женя, следившая за приятелем сперва восхищенным, затем тревожным взглядом, отчаянно закричала:
— Спаси-ите!
Плавала она очень плохо, поспешить на помощь не смела.
— Помоги-и-ите!..
Кто-то из стайки мальчиков, купавшихся в стороне, молнией пролетел мимо, взметнул фонтаны брызг и, положив голову боком на воду, стремительно поплыл к Вадику.
От испуга у Жени подкашивались нога. Нетвердыми шагами она пошла вслед за пловцом, но когда вода поднялась до шеи, остановилась в полной беспомощности.
Женя видела, как овсяная голова мальчика оказалась рядом с вынырнувшей головой Вадика и как внезапно обе они исчезли. Спазма сдавила горло, не давала кричать. Жене показалось, что у нее помутилось сознание, что она упадет и утонет. Тут головы всплыли, и она услышала резкий, повелительный крик.
— Отпусти, дурак! Отпусти!
Шли секунды в какой-то невидимой глазу подводной борьбе, потом мальчик подался от Вадика в сторону и одновременно ударил его кулаком в лицо.
— Не тронь! — взвизгнула Женя. — Помогите! — что есть мочи закричала она, обращаясь к набежавшим ребятам.
— Не верещи, — сказал кто-то сердито.
Головы тем временем отделились одна от другой, и черноволосая Вадикова опять скрылась. В тот же миг мальчик ловко ухватил его за плечо, подтянул к себе и, сильно работая свободной рукой, поплыл к берегу. Из воды еле выглядывала темная, вихрастая макушка Вадика. Один из ребят постарше с противоположной стороны подхватил его за вторую руку.
Все произошло в течение каких-нибудь двух — трех минут. Женя продолжала неподвижно стоять по горло в воде, точно увязла в иле.
— Поддержи сзади, — велел овсяноволосый, когда они поравнялись с ней.
Теперь они втроем понесли Вадика к берегу. Его голова безжизненно свисала вниз. Ступив на сухой песок, Женя приободрилась.
— Искусственное дыхание! Живее, ну!
Вадик открыл глаза.
— Смотрит, — тихо зашептали ребята вокруг.
Тяжелый приступ рвоты как судорогой свел его тело. Еще и еще.
Женя постелила сарафан; на него положили Вадика. Он долго смотрел в небо. Заметив Женю, сказал тихим голосом:
— Я бы выплыл… Волны поднялись, в рот плескать стали.
— Выплыл бы! — с мягким упреком ответила она.
— Это ты мне помогла?
Она отрицательно дернула головой и указала на мальчика.
— Костя? — прошептал Вадик и зажмурился. На бледном лице проступили чуть розоватые пятна. Под правым глазом ясно обнаружилась темная опухоль. — Сам бы, наверное, выбрался, — чуть слышно пробурчал он.
— Опять сам! Если бы не этот мальчик…
Вадик приподнялся, сел, решительно вскинул голову.
— Не мальчик, а Костя Криволапов, — поправил он Женю, запнулся и с усилием проговорил: — Прости меня, Костя, за… за червяков.
— Вздуть бы тебя надо как следует, — хмуро отозвался. Костя. — Да ладно уж. Лежачего не бьют. Ты и меня чуть не утопил. Пришлось по носу стукнуть, чтоб отцепился…
Они молча посидели на песке. Жарко припекало солнце. Ватаги ребят с криками, с визгом плескались в реке. Вадик окончательно пришел в себя.
— Ты… сбежал? — опросила его Женя.
— Угу, — признался он.
— Ах, ты, горе… И чуть не утонул! Что ж теперь делать-то? — заволновалась она.
— Маме, чур, не говорить. Она меня тогда к Оби и не подпустит.
— Не говорить? Боишься? Как знаешь, твоя воля, — заметил Костя.
Женя посмотрела на Костю с возросшим уважением. Внезапно ей пришло в голову, что она тоже убежала без спросу.
— Идемте скорее домой, — предложила она. — И все, все расскажем. Согласны?
Вадик кивнул головой.
Женя и Костя взяли его за руки, и все торопливо пошли к деревне.
Даю слово!
Воинственно гикнув, Вадик сильно оттолкнулся палками и, присев, покатился с горы. За ним пустились вниз и другие лыжники. Вадик изо всех сил работал палками — он хотел проехать как можно дальше. Но лыжи, вот беда, глубоко продавливали рыхлый снег; на середине горы, царапнув оголившуюся землю, безнадежно остановились. Вадик досадливо ткнул острием палки, в темно-бурый песок, невесело посмотрел из-под руки на солнце и почти что шагом двинулся вниз.
Подождав у подножья товарищей, он снял шапку-ушанку и лихо, по-богатырски, с сердцем ударил ею оземь.
— Кончилась, ребята, зима!
Будто назло сейчас хотелось покататься так, чтобы ветер гудел в ушах, чтобы душа уходила в пятки. А гора вон какая стала, пятнистая, неприветливая. Ребята заикнулись было о санках, но Вадик отказался слушать такие несерьезные разговоры. Среди сверстников его слово имело вес. У Кости Криволапова он кое-чему научился и мог опрокинуть на лопатки любого из одноклассников. Кроме этого, он считался в своем третьем классе одним из лучших учеников, только Саше Желтовской, пожалуй, уступал, да и то лишь по чистописанию.
