Вечеринка мечты - Тронина Татьяна Михайловна (книга жизни TXT) 📗
Клава не поняла ни единого слова. Зато опять подтвердилось – Аристарх Аристархович очень строгий начальник.
Клава представила маленького, сухонького старичка с длинным крючковатым носом, на котором сидели очки с толстенными стеклами, в мешковатом клетчатом костюме с черными нарукавниками. Старичок напоминал коварного тролля из сказки. Бр-р! Да, не повезло Ритке…
– У нас Электрон, то есть Петр Никифорович, тоже все время Свету Родченко гоняет, – задумчиво пробормотала Клава. – Но – по делу! Она вообще ничего не знает, ничего не учит, а требует, чтобы к ней относились, как к особе королевской крови… А еще она всем хамит.
– Это ты про новенькую? Видимо, девушка с характером…
– Ага! Ее все боятся. У нее – папа, и все такое… – принялась рассказывать Клава. – Но Электрону это до лампочки! Если честно, то он совсем невредный и поступает правильно. И как учитель он очень хороший. Объясняет так, что само все в голову ложится. Не захочешь, а поймешь! К нему часто приходят бывшие выпускники, благодарят его.
– У Светы только с ним конфликт? – заинтересованно спросила Рита.
– Нет, со всеми, я же сказала… Просто другим учителям неохота с ней связываться – все Стеллу боятся.
– Это ты к ней на вечеринку собралась, к Свете?
– Да. Сначала решила идти, потом не идти, а теперь вот думаю – все равно придется идти. Светка злая, может припомнить!
– Дети, дети… – вздохнула Рита. – Мне бы ваши проблемы!
– А какая у тебя проблема, Рит? Аристарх Аристархович?
– Не только. Главная моя проблема – это то, что я такая некрасивая, – печально призналась Рита.
– Да ну брось! – возмутилась Клава.
– Я некрасивая, – упрямо повторила Рита. – И почему у одних и тех же родителей две такие разные дочки получились? Ты высокая и тоненькая, а я… Почему вся красота только тебе досталась, а?
Рита говорила с такой глубокой печалью, что Клаве вдруг стало нестерпимо жаль ее.
– Я всегда думала – зачем Клава на свет появилась, она же лишняя… – печально продолжила Рита. – А теперь думаю: может, на самом деле это я – лишняя?
– Рита! – в ужасе закричала Клава. – Ну что ты такое говоришь?! Никто из нас не лишний! Мы друг другу помогать должны… И еще я тебя очень люблю… вот. Ты моя самая любимая старшая сестра. Хочешь, я нашему меченосцу воду в аквариуме поменяю? Ты пока ешь, ешь свой шпинат, а я воду поменяю…
Клава бросилась в комнату.
И тут увидела, что меченосец плавает в мутно-желтой воде брюшком вверх. То есть даже не плавает, а уже просто дрейфует…
– Сдох! – уныло сказала Рита, которая следом тоже зашла в комнату. – Не выдержал нечеловеческих условий. Это я виновата. Вместо того чтобы спорить с тобой все время…
– Это я виновата! Нет, это мы виноваты… – потрясенно поправила ее Клава. – Я тут недавно одну вещь поняла – не стоит всем подряд доказывать, что ты круче всех, надо просто сделать свое дело. По крайней мере жертв будет меньше…
– Привет! – услышала Клава.
Она бродила по парку одна и совсем не ожидала, что кого-то здесь встретит. Рядом стоял Глеб Аверин.
– Привет, – равнодушно ответила она. Вот если б на месте Аверина был Денис Балашов…
– Что делаешь? Ждешь кого-то?
– Никого я не жду, – буркнула Клава. – Просто так гуляю. Настроение – хуже некуда…
– Это ты зря. Идем, на качелях покатаю.
– Аверин, ты что? Детский сад какой-то… – огрызнулась Клава. – Тоже мне веселье – на качелях кататься!
– Идем, – упрямо потянул он ее за собой.
Они вдвоем залезли на высокие качели в виде кораблика, встали друг против друга.
– Держись крепче, Кошкина.
– Сам не свались!
Сначала «кораблик» едва сдвинулся с места. А потом стал все быстрее и быстрее набирать скорость. Раз – и уже ветер свистит в ушах. Два – и качели взметнулись над кустами сирени.
– А-а… – заорала Клава – рыжие ее волосы полоскались вокруг лица, лезли в глаза.
– Что, страшно?
– Сам не испугайся!
Они хохотали и орали друг на друга, то взлетая над землей, то снова опускаясь вниз. Никакой тоски и грусти! «И почему это раньше Глеб казался мне занудой? Вполне нормальный парень, веселый… Хотя, конечно, до Дениса ему далеко!»
Потом, до хрипоты наоравшись и насмеявшись, они слезли с качелей, упали на траву. Мимо по зеленому лугу носились любители воздушных змеев – пытались запустить их в небо.
– Облако похоже на автомобиль, – сказала Клава, глядя ввысь. – Вон видишь?
– Где? – спросил Глеб, заложив руки за голову. – Да какой же это автомобиль, это верблюд.
– Сам ты верблюд! Левее смотри.
– А, точно… Скоро пятница, не забыла?
– Ну и что? – Клава села, обхватила колени. – Это ты про вечеринку?
Она вдруг представила на вечеринке Свету с Денисом. Смотреть на них, умирать от ревности и тоски… «Рыжая, а ведь ты мне тоже…» Интересно, о чем он хотел сказать тогда? Рыжая, ты мне тоже нравишься…
– Давай не пойдем, – вдруг сказал Глеб, закусив в зубах травинку. Он сел, обхватив колени. – Смотри, у того мальчишки получилось…
В самом деле, одному из пацанят удалось запустить воздушного змея. Ныряя и подскакивая, змей летел высоко в небе, почти доставая до золотистых облаков.
– Что?
– Я говорю – давай не пойдем.
– Светка рассердится.
– Да плевать.
– Я пойду, – нерешительно произнесла Клава.
– Ладно, и я пойду, – вздохнул Глеб.
– Аверин, я тебя не понимаю! – рассердилась Клава.
– Да чего там… Вот ты скажи честно – тебе хочется идти?
– Нет, – не раздумывая, ответила Клава.
– Тогда почему идешь? – строго спросил Глеб. – Знаешь, в чем заключается счастье?
– В чем? – удивилась Клава. Она все еще не понимала, к чему тот клонит.
– В том, чтобы быть самим собой. Хочешь – идешь, не хочешь – не идешь. Все просто.
– Да куда уж проще! Хочешь – дома поджигаешь, хочешь – на людей из окна плюешь… Весело! Если все надумают свои желания исполнить, такое начнется!
– Нет, я о другом. О том, что человек сам решает, как ему жить, каким быть, – возразил Глеб.
– Мину-утку! – взвилась Клава. – Ловлю тебя на слове, Аверин, – ведь тебе тоже не хочется идти к Родченко?
– Да, – кратко подтвердил тот.
– Тогда зачем идешь?
– Затем, что там будешь ты. Я хочу быть там, где ты.
Клава замолчала. «Яснее некуда… – в смятении подумала она. – А я с ним спорю! Вот уж не ожидала, что нравлюсь этому зануде Аверину…»
– Еще какие вопросы? – совершенно спокойно, как ни в чем не бывало спросил Глеб.
– Больше вопросов нет… – промямлила Клава. Она чувствовала себя очень неловко. И чего теперь ей с этим Авериным делать? Сказать – отстань, Глеб, меня твои чувства совершенно не интересуют? Или – ах, Глебушка, как жаль, что я не могу ответить тебе тем же!..
– Если я не приду на вечеринку, Света отомстит мне… – снова брякнула Клава.
– Да как, как она тебе отомстит? – фыркнул Глеб. – Нужна ты ей…
– Нужна! Она мне, между прочим, дружбу предлагала. А я отказалась. Она… ну я не знаю, как это объяснить… Она как будто заинтересована во мне. Почему – не знаю. Наверное, Парщикова совсем ей надоела!
– Родченко не посмеет тебе отомстить, – мрачно произнес Глеб, отбросив от себя травинку. Встал, протянул руку Клаве, помог и ей встать с травы.
– Родченко как раз из тех, которые делают что хотят, согласно твоей же теории, – сказала Клава, глядя Глебу прямо в глаза. – И ей плевать на других людей…
– Я не позволю ей мстить тебе. Ни тебе, ни Зине Хромовой, ни кому другому… Сколько можно терпеть эту Родченко! – с холодной яростью произнес Глеб. – Надо всем классом объединиться против нее. Всем-то она напакостить не сможет, ведь так?..
– Да, а ты не в курсе? – встрепенулась Клава. – Почему Родченко перешла к нам в школу?
– Не в курсе. Но можно догадаться – наверняка не нашла в старой школе общего языка с одноклассниками… Таким людям, как она, везде плохо. Она на каждом углу видит врагов.
