Вечера барона Мюнхгаузена - Распе Рудольф Эрих (читать полную версию книги TXT) 📗

Рудольф Эрих Распе

Вечера барона Мюнхгаузена

ВЕЧЕР ПЕРВЫЙ

Сегодня, дорогие друзья, я расскажу вам о небольшом приключении на острове Цейлон, куда я, еще будучи юношей, сопровождал своего дядю.

Дядя был другом местного губернатора, устроившего нам великолепный прием. И вот однажды я вместе с братом губернатора отправился на охоту. Невыносимый зной утомил меня, и я несколько отстал от своего спутника. Идя по берегу большого озера, я вдруг услышал какой-то шорох, обернулся и… окаменел.

Огромный лев – в этом не было никакого сомнения – решил позавтракать моей ничтожной особой. При мне было лишь ружье, заряженное дробью и бессильное против льва. Я попытался все же его испугать и выстрелил. Это еще больше раздразнило льва, и он кинулся на меня. Что оставалось делать! Слыша рычание льва чуть ли не над собою, я бросился на землю – и вовремя: лев пролетел через меня.

Но это еще не все. Лежа на земле, я услышал необычайно странные звуки и осторожно приподнял голову. Что же оказалось? Можете ли вы представить себе мою радость, когда я увидел, что голова льва застряла в пасти крокодила, по-видимому, высунувшегося из озера и подстерегавшего меня с другой стороны. Перелетая через меня, лев и угодил ему прямо в глотку. От возни обоих друг с другом и стоял тот страшный шум, о котором я упоминал.

Тогда я вскочил, схватился за свой охотничий нож и одним сильным ударом отсек голову льву. Бездыханное тело упало к моим ногам. Ни секунды не медля, я прикладом вбил голову льва в пасть крокодила, благодаря чему чудовище, конечно, задохлось. Над этими двумя трупами и нашел меня прибежавший мой спутник. Поздравив меня с победой, он помог мне измерить длину крокодила: оказалось около шести саженей. Сейчас шкура этого крокодила выставлена в городском музее Амстердама, служитель которого, к сожалению, любит приврать…

Так, например, по слухам, дошедшим до меня, этот смотритель уверяет посетителей, будто лев проскочил сквозь все туловище крокодила и вышел через задний проход. Он рассказывает, что, едва показалась сзади голова льва, я отрубил ее вместе с хвостом крокодила. Как мало нужно уважать истину, чтобы передавать подобные бредни. Благодаря вот таким наглым выдумкам может пасть подозрение и на меня, никогда не отступающего от правды при изложении фактов. Со стороны смотрителя музея такое поведение крайне бестактно и бесцеремонно!

Да и зачем прибавлять что-либо от себя, когда действительность, подстерегающая нас на каждом шагу, сама по себе чрезвычайно интересна?

Если уж хотите, друзья мои, еще более интересным может показаться такой случай, приключившийся со мною во время поездки по России. Я направлялся в Санкт-Петербург. Была зима, и я, купив лошадь и сани, преспокойно держал свой путь. Вдруг, проезжая лесом, я заметил вдали огромного волка, несомненно, желавшего меня догнать. Голодный и страшный вид его не обещал мне никакой надежды на спасение.

Долго раздумывать не приходилось. Я быстро юркнул на дно саней, предоставив свою несчастную лошадь ее судьбе. Как и следовало ожидать, разъяренный зверь, не обратив внимания на распластавшегося внизу человека, перескочил через меня и впился в заднюю часть лошади, которую начал пожирать с бешеным аппетитом.

Тихонько приподняв голову и заметив, что пасть волка вошла в тело лошади, я схватил кнут и стал нещадно колотить кнутовищем по зверю. Испугавшись этого неожиданного нападения с тыла, волк, естественно, рванулся вперед, отчего труп лошади упал на землю, а в упряжке оказался сам волк. Немилосердно подхлестывая зверя, не давая ему, так сказать, опомниться, я быстро домчался до Петербурга, к немалому, конечно, изумлению простодушных жителей северной столицы.

Вообще же в этой чудесной лесистой стране мне довелось испытать немало забавных, а порою и поучительных приключений. Когда я вспоминаю их, у меня является бодрость и желание их повторить. Помню, например, как однажды утром я заметил из окна своей спальни, что обширный соседний пруд сплошь покрыт дикими утками. Я схватил ружье и с такой быстротой спустился вниз, что налетел лбом на дверной косяк, отчего искры посыпались у меня из глаз. Присутствие духа и умение использовать опыт прошлого – вот истинная доблесть как настоящего воина, так и подлинного охотника!

Приблизившись к пруду и подняв ружье, я убедился, что от удара пострадал не только мой лоб: кремень соскочил с курка, и высечь огонь было нечем. Но мгновенно вспомнив о свойстве человеческих глаз, я нацелил ружье в диких уток, а страшным ударом кулака снова высек искры из одного из своих глаз. Раздался выстрел, и более 50 пар уток были немедленной наградой находчивому охотнику, т.е. в данном случае – мне.

Впрочем, надо признаться, господа, что не только находчивость, но и случай нередко бывает добрым пособником каждого охотника, в чем и мне приходилось, конечно, убеждаться. Случай сделал, к примеру, то, что я встретил однажды на лесной тропинке великолепного стройного оленя, в то время как патронташ мой был совершенно пуст, а я лакомился вишнями, которые держал в руке.

Ради шутки я насыпал в дуло пороху вместе с вишневыми косточками и выстрелил в оленя. Оглушенный олень зашатался и пустился наутек. Спустя год или, может быть, два после этого я очутился с большой компанией в том же лесу, и вдруг… можете ли себе представить, кто нам повстречался: мой олень! Я его тотчас же узнал, потому что между рогами – в том именно месте, куда попал мой заряд, – у него высилось чудесное вишневое дерево, сажени полторы в вышину. Одним выстрелом я уложил на месте оленя, получив одновременно и прекрасное жаркое, и чуть ли не целый вишневый сад: так обильно дерево было осыпано плодами. Добавлю, что более спелых и вкусных вишен, по общему признанию, никто из нашей компании не едал!

Выпьем еще по бокалу, дорогие мои, и разойдемся на ночлег, так как я менее всего хотел бы в нынешний вечер злоупотребить вашим вниманием, которое нередко притупляется не только от всевозможных врак, но и от изобилия совершенно подлинных историй.

ВЕЧЕР ВТОРОЙ

Да, государи мои, мужество и энергия – вот те свойства, которые необходимы охотнику, но этого еще мало. Он должен знать все, что относится к его занятию, и уметь выбирать живые существа по их качествам, а предметы – по их материалу.

Я умел выбирать собаку или лошадь так же хорошо, как и найти для себя ружье или порох. Все вы слышали, конечно, о любимой моей борзой, с которой я неизменно охотился в течение многих лет. Как она травила дичь, как она бегала – на сотни верст вокруг не было подобной собаки! Но вот, наконец, от бесконечного бегания лапы у моей борзой стерлись. Что же из того? Я все-таки не оставил верной собаки и держал ее в качестве таксы. Все, кто видел, восхищались моей таксой, и в этом новом виде своем собака служила мне еще много лет.

Что же касается материала, то, как я уже выразился, сорт его играет первостепенную роль. Помню, как я добился даже от песка такого высокого качества, что сумел оказать благодаря этому величайшую услугу персидскому шаху. О случае этом вы можете прочитать в любом астрономическом учебнике Персии.

Дело было так. Покойный шах был, как известно, мечтательнейшая натура. Ничего не доставляло ему такого удовольствия, как ночные прогулки при луне. Когда я прибывал в Шираз, его величество брал меня обыкновенно с собою на такие прогулки, во время которых милостиво напевал мне песни знаменитого персидского поэта Гафиза.

Однажды, прогуливаясь по аллее, обсаженной благоуханными розами, его величество схватил меня за рукав.

– Гляди! Опять на Луне появились эти отвратительные пятна!

Я хотел объяснить шаху, что это явление называется у нас частичным лунным затмением, но шах прервал меня восклицанием: