Дочь Нефертити - Семенова Татьяна П. (чтение книг .txt) 📗
– Я понимаю ваш юношеский максимализм, леди, – развёл руками Максим, – но так ненавидеть своих современников! А тем более потомков. Обвинить будущее во всех смертных грехах – очень удобная позиция для современников любой эпохи. Но она нуждается в доказательствах. Разве они у вас есть?
– Есть! – ответила Аня с вызовом. – А как ещё вы объясните, неестественное поведение всех смертоносных вирусов?
– Что, что, что? – заинтересовался Максим, он явно не был полным профаном и в биологии.
Сергей же смотрел равнодушно и на лице его читалось желание поскорее свернуть всю эту бессмысленную говорильню.
– Поведение абсолютно неестественное, если следовать законам природы и логике здравого смысла, – сформулировала девушка. – Опасные вирусы убивают организм человека, который их кормит. Согласитесь, странное свойство – уничтожать собственную среду обитания и в результате погибать вместе с ней. Такой способностью, противоречащей здравому смыслу, обладает помимо, болезнетворных микробов, разве только сам человек. Вот и приходит на ум, что это порождение интеллекта, искусственно созданные организмы.
– Лихо! – Максим прямо оторопел от столь неожиданной для него мысли.
– Судите сами, – продолжала Аня, не давая расслабиться. – Что такое вирусы и бактерии? Ближайшая аналогия – паразиты. Но отношения между ними и хозяевами складываются по принципу симбиоза. Паразит заинтересован в продлении жизни хозяйского организма. Этому тьма примеров в природе. Актинии, сидящие на панцирях раков-отшельников. Или креветки, живущие вблизи горячих источников, чтобы за счет сероводорода поддерживать существование бактерий, специально выращенных у себя во рту. Термиты, которые питаются древесиной, но не способны её переваривать. Этим занимаются жгутиконосцы, живущие в кишечнике насекомых. Удали их из организма, и термиты погибнут. А крабы, которые мирно сосуществуют с кораллами, защищая их от морских ежей и получая в награду питательные жиры…
– Слушай, девочка, – перебил Сергей, – мы чего, на лекцию, что ли, пришли?
– Да погоди ты! – шикнул на него Максим. – Интересно же, и потом, я жду вывода.
– А вывод очень прост, – сказала довольная собой Аня. – Природа всегда рациональна. Целесообразность – её главный принцип, она создаёт только те виды, которые способны выжить. А вирусы чумы, холеры, тифа, различных лихорадок, наконец, СПИДа – это организмы-самоубийцы, и значит, они созданы не природой.
– Крыть, как говорится, нечем, – вынужден был согласиться Максим, – но что это даёт нам?
– Это даёт нам руководство к действию. Не умножать зло вокруг себя – вот главный принцип. Кто-то в своих ужасных лабораториях превращал безвредные и даже полезные бактерии в страшные смертоносные вирусы. Я просто уверена, изначально они не были такими – над генами кто-то потрудился. Так давайте хотя бы не распространять эту заразу.
– А что если это естественные мутации? – предположил Максим. – Под влиянием солнечной активности, например, или при изменении климата. Причины могли быть и техногенными, но почему обязательно злонамеренными?
– Могли быть и мутации, – неохотно согласилась Аня. – Но они всё равно должны благоприятно сказываться на выживаемости. Те же мамонты потеряли шерсть, когда изменился климат, быть слонами стало удобнее. Но мутировать ради самоубийства – нелогично! Это противоречит естественному отбору.
– Насчет мутации сдаюсь, – сказал Максим. – Но доказательств всё-таки маловато.
– Пожалуйста! Брали совершенно безобидные бактерии, специально проводили с ними генетические эксперименты и получались жуткие вирусы. Или, например, изучали возбудителя бубонной чумы. Почему он убивает? Знаете, что обнаружили? Смертоносная чумная бактерия не вырабатывает необходимого ей белка, не умеет двигаться в жидкой среде, не способна менять одного хозяина на другого, чтобы выжить, не может даже существовать в почве – только в организме вполне определённых животных. Бактерия убивает их, а затем сама умирает. Это принцип оружия, а не живого организма: заразил одного – он стал убийцей, и так до тех пор, пока все не вымрут, в том числе и сами бактерии.
– Это про чумную бактерию, – сказал Максим, – я понял. А кто её безобидная родственница?
– Скорее всего, это простой возбудитель псевдотуберкулёза, почти безвредный, нормально сосуществующий с живыми организмами. Но если его генетически изменить, наделив способностью убивать… Исследователи подтвердили догадку: провели опыты, удалив гены, отвечающие за выработку того самого белка. Смертоносность бактерии увеличилась в тысячу раз! Какие ещё нужны доказательтсва?! Рассказать про холеру?
– Рассказывай, – согласился Максим и картинно схватился за голову обеими руками. – Уж добивай нас!
– Её возбудителем является холерный вибрион. И он, возможно, тоже был синтезирован. Для проверки учёные в качестве исходного материала взяли две родственных бактерии. Из одной позаимствовали гены, отвечающие за выработку токсинов, и ввели в структуру ДНК другой. Она и стала после этих генетических манипуляций смертоносным холерным вибрионом. Такой элемент в структуре ДНК естественным путём не образуется. Кто-то «помог» бактерии сделать это приобретение. А брюшной тиф? Тоже страшная болезнь. Возбудитель – бактерия типа сальмонеллы. Есть два вида тифозной сальмонеллы – африканская, вполне безобидная, и опять же та самая, смертоносная. Так вот, у этой бактерии, вызывающей тиф, тоже обнаружены дополнительные гены, неизвестно откуда взявшиеся. Неужели ошибка природы? Или всё-таки человек постарался?
– Ладно, считай, что убедила, – согласился Максим. – Остается один вопрос: с чего вы решили, что во всём виноваты путешественники с «Фаэтоном»? Да, сегодня это – реальность, но не хотелось бы так сужать круг гипотез. В конце концов, были протоцивилизации типа Атлантиды. Могло нам это всё от них достаться? Могло. А бактерии из космоса, занесенные с метеоритами или с нашими братьями по разуму? – и он улыбнулся. – Вариантов много, поэтому я считаю, обвинять только людей из будущего не совсем корректно.
– А я и не обвиняла, – сказала Аня. – Я сказала «возможно»… А вот вы являетесь прямым подтверждением этой теории, поскольку тащите в прошлое всякую дрянь.
– Ещё раз повторяю, – устало произнёс Максим, – тот вирус, который мы принесли сюда, действует избирательно. Он не опасен для египтян.
– И я ещё раз повторяю, – отпарировала девушка, – ваш вирус – живой организм, который несёт смерть. Никто не может сказать наверняка, как он поведёт себя в будущем, даже в самом ближайшем. Элементарный грипп ведёт себя каждый год по-разному, а вы говорите…
– Ну, если вы так опасаетесь за египтян, то этот флакончик с духами надо у них забрать и вернуть в наше время, – настойчиво произнёс Максим.
– Вот вы и займитесь, – предложил Ваня. – Не мы же эту гадость сюда припёрли – не нам и отвечать!
– Но мы не имеем доступа во дворец, – развёл руками Максим.
– А это уже ваши проблемы, – ответил Ваня.
– Александр, какой у тебя грубый приятель, – пожаловался Максим.
– Знаешь, Максим, – откликнулся Саша, – я тоже против грубости, но с теми, кто хотел тебя убить, обычно не любезничают. Ладно, хватит об этом. На самом деле я признаю свою ошибку: мы должны были забрать флакон сегодня же утром. Но, испугавшись за жизнь Анхесенамон, про всё забыли, кроме противоядия. Сейчас она отправляется на левый берег в свой дворец, а возьмет ли флакон с собой, трудно сказать. Конечно, вирус не должен оставаться здесь, и это ещё не поздно исправить.
– Согласен, – кивнул Максим. – Поэтому прошу забрать флакон и передать его нам.
– Что?! – возмутился Ваня. – Передать вам? Чтобы вы опять попытались кого-нибудь из нас отравить? – И добавил, повернувшись к друзьям: – Ребят, они держат нас за идиотов.
Тут же включилась и Аня:
– Как вам не стыдно?! Мы отдали ваш «Фаэтон» только потому, что хотели спасти ни в чём не повинную владычицу. Мы никому не желаем смерти. Даже вам. А ведь мы прекрасно понимаем, что оставить человека в прошлом – это всё равно, что убить его.
